Он расцеловал её в щеки, а затем изумил, влепив смачный поцелуй в губы.

— Мне очень нравится тот зеленый цвет, который ты в последнее время предпочитаешь. Сюда меня тянет именно он, а вовсе не похоть. Впрочем, я могу и пересмотреть свои позиции.

— Тельма, оставь нас, иначе ты сможешь узнать о том, сколько людских слабостей остается у монархов. Итак, умоляю, скажи, что же привело тебя ко мне? — спросила Ингер, забавно вскинув брови.

— У Непанты сошли воды. Мне кажется, что роженице будет приятно, если ты предложишь ей свою помощь.

Ингер сразу помрачнела. Ей крайне не нравился процесс деторождения.

— Но что я могу сделать?

— Морально поддержать. Это для неё будет очень много значить.

— Понимаю. Очередной взнос в уплату твоего долга.

— Возможно, — недовольно скривившись, ответил он. — А может быть, потому, что я хочу видеть вас подругами.

— А ты у меня в большом порядке. Тебе это известно? — В её глазах снова зажглись лукавые огоньки.

— Кто мог сказать тебе такое?

— Человек, с которым я спала в госпитале в Итаскии.

— Как же, как же. Помню. Раненый солдат. Он был в горячке, что, возможно, и повлияло на его суждения.

— Я могу всегда доказать справедливость его слов.

— По-моему, женщина, вы ставите себя в весьма опасное положение, — сказал Браги, закрывая дверь на щеколду.

— А вот и нет. Это тебе, старичок, грозят неприятности.

— Старичок, говоришь?

Браги сделал выпад, и Ингер взвизгнула, когда он забросил её себе на плечо.

После ужина Рагнарсон присоединился к Вартлоккуру, который мерил шагами гостиную в своих покоях.

— Ты являешь собой классический образец нервного папаши, — сказал Браги.

— Может быть, мне лучше быть с ней?

— Она хочет этого?

— Не знаю. Но Вачел категорически против.

— Я его понимаю. Как идут дела?

— Говорят, что нормально.

Из дверей спальни появился доктор Вачел, и следом за ним — Ингер.

— Ну и как? — спросил Вартлоккур.

— Еще не скоро. Роды, как я предполагаю, примерно в полночь.

— Все не так страшно, как мне казалось, — сказала Ингер, обнимая мужа за плечи. — Она гораздо храбрее, чем я.

— Ты действовала отлично.

— Ничего подобного. Я вела себя как испорченный ребенок. Мне до сих пор стыдно, когда я вспоминаю то, что тогда говорила.

— Иногда женщины так поступают, — пожал плечами Браги. — Но серьезно их слова воспринимать не надо. Если бы они выполняли клятвы, которые дают при родах, то человеческий род давно вымер бы. У всех женщин было бы только по одному ребенку.

— Она очень изменилась. Вылезла из своей скорлупы и сразу стала очень интересной личностью.

— Все мои друзья — личности весьма интересные. Может быть, не всегда приятные или галантные, но очень неординарные. Но мне пора. Сегодня день рождения Айнджара, и я обещал быть на праздновании.

— Передай ему мои поздравления.

— Обязательно. Взгляни-ка на нашего друга.

Вартлоккур развил бешеную деятельность.

— Я забыл составить гороскоп для своего дитя, — бормотал он, бросая на стол книги и диаграммы, перья и чернильницы. — Полночь. Проклятие!

— По крайней мере он теперь не будет болтаться под ногами, — ухмыльнулся Рагнарсон. — До свидания, любовь моя.

— Веди себя хорошо, — ответила Ингер, сжимая его ладонь.

Рагнарсон шагал в конюшню, пытаясь понять, что происходит между ним и супругой. В их отношения вернулась какая-то освежающая теплота.

Появившись в доме на аллее Лиенеке, Браги так и не сумел пересчитать резвящихся там детишек. Ни один из них не стоял на месте. Похоже, что они играли в «Захват», превратив в арену схватки весь первый этаж здания. Гундар как самый старший выступал в роли величественного рефери.

— Привет, пап! — выкрикнули, проносясь мимо отца, Айнджар и его сестра.

Сидящая на ступенях Кристен подняла на него в немой мольбе глаза и сказала:

— Наше жилище захватили варвары.

— И эти варвары — наши дети. Ты говоришь почти как Пратаксис. Неужели тебе никто не помогает?

— Только Мгла. Сейчас она показывает повару, как следует готовить пунш. Хотела прийти Джулия, но её младший приболел.

— И это все?

На губах Кристен промелькнула понимающая улыбка.

— А вы ещё кого-нибудь ждали?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Я слышала, что вы лично приняли сообщение, которое я посылала вам позавчера.

— О… — протянул он и продолжил, больше для себя, чем для Кристин:

— Даже самый горячий поцелуй не способен закрыть ротик женщины.

— Поцелуй? О боги! А я об этом ничего не знаю. Расскажите мне все.

— Это всего лишь что-то вроде метафоры. А ты впредь таких фокусов не устраивай. В следующий раз твои шпионские выходки могут привести к плачевному результату. Тебя могут схватить.

— Чепуха. Я уже большая девочка.

— Мы живем в мире, полном ловушек. Не суй в них свои пальчики.

— Впредь буду вести себя осторожнее.

— Обещаешь?

— Обещаю. Что вы подарили Айнджару?

Сверток лежал на ступеньке рядом с ним.

— Не знаю. Я поручил Далу выбрать подарок. Весь день в бегах. У Непанты начались роды. Это всех выбило из колеи.

— В таком случае подарок явится сюрпризом для вас обоих. Мне, конечно, не следует вас дразнить, но… Ширили сказала, что не придет, потому что не готова.

— Что?

— Она размышляет над вашими словами.

Его сердце забилось чаще, провалившись куда-то в область желудка. Разочарование, которое он испытал, узнав, что Ширили не будет, изумляло его самого. Уставив взор в пространство, Браги спросил:

— Скажи, Кристен, но только честно, что бы ты подумала, узнав, что между нами что-то произошло? Учитывая то, что я женатый человек, а она — свободна. И то, что я в два раза старше её.

— Ни о вас, ни о ней я хуже бы думать не стала. Единственное, что… Вы женаты. А она не замужем. И ваши отношения могли бы принести страдания вам обоим. Свидетельницей вашего горя я быть не хочу.

— Именно поэтому я и высказал ей все. Похоже, что я сильно размяк. Лет пятнадцать тому назад мне было бы абсолютно плевать на последствия.

— А мне кажется, что ваше заботливое отношение ещё сильнее повлекло её к вам. Она уже имела дело с мерзавцем, которому «абсолютно плевать на последствия». Правда, есть ещё и типы, говорящие: «пропади ты пропадом», как только дело доходит до последствий.

— Иногда, Кристен, ты меня просто пугаешь. Создается впечатление, что за милым, юным личиком скрывается умудренная жизнью старушка.

— Продолжайте, продолжайте. Меня радуют комплименты, где бы я их ни получала. Даже на ступенях лестницы.

Появилась Мгла. Рагнарсон изумился. На принцессе был фартук, а, усмиряя беснующуюся орду малолеток, она держалась просто по-матерински. Она светилась радостью. В таком состоянии Браги не видел волшебницу со времени смерти Вальтера.

— Сдается мне, что Арал сумел найти лекарство от всех её болезней, — заметил Рагнарсон.

— Глядя, как он приходит к ней и уходит, можно подумать, что Арал и Мгла впервые влюбившиеся юнцы.

— Для магии любви возраста не существует. Особенно в тех случаях, когда между состоянием влюбленности лежит несколько лет пустоты.

Кристен вдруг почему-то приуныла. Немного помолчав, он спросила:

— Вам удалось решить хотя бы одну из загадок?

— Мне известно, кто пытался убить Лиакопулоса и Абаку. Это был Магден Норат. Колдун. Но причину покушения я не знаю. Вартлоккур считает, что это сделано по чьему-то заказу. У самого Нората нет оснований держать обиду на Форгреберг.

— Но разве возможно поставить себе на службу чародея?

— Все имеет свою цену. Кто-то предложил ему нечто такое, в чем он очень нуждается.

К лестнице подошел привратник и доложил:

— Сир, прибыл офицер, который говорит, что ему необходимо с вами поговорить. Капитан Хаас, сир.

— Присылайте его сюда.

— Капитан говорит, что не хочет вторгаться в семейное торжество.