Браги стал обходить её, чтобы вернуться в зал.

Мгла внимательно посмотрела на него и, решив, что король не блефует, сказала:

— Постой.

Рагнарсон остановился и, выждав ещё несколько секунд, произнес:

— Итак?

— Он будет в ярости и, возможно, набросится на меня. Но чему быть, того не миновать. В основном ты прав. Я имею в виду ситуацию на востоке. Она очень напряженна и крайне опасна. С началом войны на юге положение стало ещё хуже. К сожалению, я знаю не очень много — гораздо меньше того, что следовало бы знать. Видимо, никому ничего толком не известно. Все знает лишь командующий Восточной армией. Но у него нет времени болтать языком. Я знаю, что нашим армиям противостоят могущественные силы колдунов-некромантов. На Империю напали мертвецы. Покойники сражаются яростно, безостановочно и очень близки к победе. Ведет их существо, которое называет себя «Избавителем». Что это должно означать, никто по-настоящему не знает. Но нам удалось установить, что Избавитель когда-то был сыном Непанты и твоего друга Насмешника.

— Когда-то был?

— С того времени, когда его похитили агенты Праккии, Этриан претерпел чудовищные изменения. На нашем восточном побережье он появился уже не Этрианом. Возможно, что Избавитель даже не помнит о существовании того мальчика. Сейчас он является инструментом разрушения. Мы имеем дело с созданием, по сравнению с которым даже столь презираемые тобой тервола покажутся тебе ангелами. Избавитель — творение абсолютной тьмы. И я считаю, что Вартлоккур прав. Если Непанта увидит Этриана в его теперешнем виде, её брак с чародеем получит — и это как самое малое — сильнейший удар. Она обвинит мужа в том, что тот не попытался вырвать её дитя из лап тьмы.

Браги задумался, опершись на дверную раму. Лишь через полминуты он сказал:

— Думаю, что вы недооцениваете Непанту. Ты и Вартлоккур. Впрочем, я могу и ошибаться. Однако пора вернуться к делам.

— Ты удовлетворен?

— На данный момент — да. Надеюсь, что позже мы сможем обсудить все поподробнее.

— Теперь ты знаешь ровно столько, сколько и я.

— Сомневаюсь, — ответил Рагнарсон, открывая дверь.

Вартлоккур с каменным выражением лица следил за тем, как король идет от дверей к столу. Браги предпочел не заметить суровый взгляд чародея. Мгла вместе с ним подошла к карте, и они оба принялись изучать развитие событий на южном театре военных действий.

— Ты наметила время выступления? — спросил Браги и оглядел своих соратников. Тут уже все все знали, и Абака, судя по его виду, был готов взорваться от негодования. — Майкл, ты можешь срочно доставить сообщение в Тройес?

— Могу, если это необходимо.

— Посоветуй своим друзьям, чтобы те как можно сильнее испортили настроение лорду Хсунгу.

— Неужели вы думаете, что им нужно это советовать? — со смехом спросил Требилкок. — Вы хотите, чтобы я учил свою бабушку, с какого конца надо колоть яйца? Да им же не терпелось начать. Полагаю, что к этому времени весь средний восток уже охвачен пламенем восстания.

— А Хсунг, возможно, этого ожидал.

— Он не дурак.

— Майкл считает, что Хсунг попал в трудное положение, — сказал Браги, вернувшись к своему креслу.

Мгла улыбнулась короткой, сухой и недоброй улыбкой. Эта улыбка принадлежала императрице, а вовсе не той женщине, которая совсем недавно готовила пунш в его доме.

— Да, там были кое-какие волнения. Все они подавлены, за исключением мятежа в Тройесе. Да и тот прекратится, как только его главари будут распяты на кресте.

— Распяты? — переспросил с гримасой отвращения Рагнарсон.

— Лорд Хсунг не может допустить мягкотелости, — сказала Мгла и, немного помолчав, добавила:

— Нам следует воспринимать его со всей серьезностью. Политикой он не интересуется, но…

— Я слышал, что он женат на сестре лорда Куо.

— Это не имеет никакого значения. Хсунг всегда стоит на стороне власти до тех пор, пока Совет тервола не одобрит изменений. Его лояльность зависит от результатов голосования. Лорд Хсунг — серьезный противник. Возможно, что против него нам придется использовать твоих людей.

— Где ещё потребуется наша помощь?

— У нас везде достаточно сил.

— Зачем же в таком случае ты привлекла Дантиса и Мундуиллера?

— Мы думали, что нам придется прибегнуть к услугам наемников. Кто-то должен набрать людей, а купцы используют их постоянно. Ни у кого не возникнет подозрений, если синдики Делхагена вдруг решат сформировать большой караван. Особенно теперь, после того как открыт проход Савернейк.

Рагнарсон посмотрел на карту. Никаких заметных событий на фронте не произошло. Шинсанцы, ответственные за обновление картины, время от времени подсыпали красный песок.

— Мне, пожалуй, следует обсудить диспозицию с моими людьми, — сказал король. — Они остановятся в моем доме. А ты, Майкл, смотри в оба, — добавил он, обращаясь у Требилкоку. — Я не хочу, чтобы Хсунг получал отсюда письма.

— Я должен помочь Хаасу, — согласно кивая, сказал Майкл. — Здесь мне делать нечего.

— Хорошо, — ответил Рагнарсон. Он подозвал к себе Абаку, Лиакопулоса и сэра Гжердрама и распорядился:

— Следите поочередно за изменениями на карте. Возможно, вам удастся заметить то, что они пропустят.

— Могу ли я задать вам вопрос, сир? — прошептал Абака.

— Валяй.

— Неужели вы доверяете этой бабе?

— А как ты думаешь? — фыркнул Рагнарсон.

Абака ухмыльнулся. Ответ его вполне удовлетворил.

В помещение ввалился Хардл. Судя по его виду, барон был безмерно изумлен.

— Что за дьявольщина? — пророкотал он.

— Мы намерены слегка кастрировать Шинсан, — сказал Браги, обнимая барона за плечи. — Собираемся сбросить Куо. Кастелян нашей твердыни Майсак отправляется домой.

— А это не очень рискованно, сир? — спросил Хардл. От изумления у него теперь слегка отвисла челюсть.

— Риск очень большой. Но подумайте о ставках! Если нам улыбнется удача, половины забот Кавелина как не бывало. Прошу извинить меня за то, что пришлось держать вас в неведении. Этого нельзя было избежать. В нашем дворце окопался шпион Хсунга. Пусть сэр Гжердрам обо всем вас подробно проинформирует. Мне очень понадобится ваша помощь.

— Но… Сир! Кто будет держать в узде Совет?

— Ничего, выдержат. Пусть поругаются немного. Надеюсь, что за неделю мы управимся. Дерел, ты идешь с нами или остаешься?

— Остаюсь, сир. Эти люди меня заинтриговали. За пределами Хэлин-Деймиеля редко можно встретить столь высокий уровень политической изощренности.

— Не сомневаюсь, — бормотал Браги, спускаясь по ступенькам. — Как-нибудь я покажу тебе, выпускник университета, такой «Хэлин-Деймиель», что ты долго не придешь в себя от изумления.

Около дома уже толпились зеваки. Дал держал их на противоположной стороне аллеи Лиенеке. Рагнарсон выбрал себе пару телохранителей и пошел к дому. У входа его встретила Кристен.

— Что случилось? — спросила она.

— Не могу сказать, — ответил Браги. — Но мы несколько дней будем очень заняты. Как ты думаешь, тебе удастся прокормить толпу солдат?

— В зависимости от количества.

— Я, Майкл, Дал Хаас, Лиакопулос, Дерел, барон Хардл, сэр Гжердрам и, возможно, несколько телохранителей. Не придумывай ничего особенного. Только накорми и обеспечь место для сна.

— Мне надо будет пополнить запасы и позвать кого-нибудь на подмогу.

— Обратись к комиссару и отправляйся в казармы личной гвардии короля. Тщательно выбирай себе помощников. Это должны быть люди, которые не станут задавать вопросы, не будут отвечать на вопросы и забудут все, что им случайно удастся услышать.

— Я точно знаю, кого позову, — улыбнулась Кристен.

— Догадываюсь. Ты соберешь только холостяков. Что сказал Айнджар о полученном арбалете?

— Я отобрала его у мальчишки. Он принялся стрелять из окон. Теперь Айнджар меня ненавидит до конца дней.

Браги улыбнулся. Айнджар всегда кого-нибудь ненавидел, либо до конца дней, либо на десять минут — в зависимости от того, какой срок наступал первым.