— Да. Тем не менее, даже увидев тебя в воде, я не связал это с Будри, потому что никогда не встречался с тобой раньше. — Печально засмеявшись, Джаред добавил: — Меньше всего в тот вечер я ожидал увидеть в реке полуобнаженную даму. Но после того как ты рассказала мне свою историю, все стало ясно.

— О Джаред! — Жасмин потрясли трагизм и несправедливость случившегося. — Кажется, мы все стали жертвами Клода Будри — ты, твоя тетя, я, Флоренс… — Подумав, девушка спросила: — Значит, тобой руководило желание отомстить за смерть сестры?

— Нет, любимая! Я делал это и ради тебя тоже! Жасмин печально покачала головой:

— Так вот почему ты так рассердился, что я помешала твоей дуэли с Клодом! Ведь я отняла у тебя возможность отомстить за сестру!

— Нет, Жасмин! — Джаред обнял девушку и пристально посмотрел ей в глаза. — Конечно, я рассердился, что ты помешала дуэли, и после этого наговорил всякого, но постарайся понять, как я расстроился…

— Из-за Флоренс…

— Из-за тебя! Я ненавидел Будри за то, как он поступил с тобой в тот вечер на Миссисипи! А потом пришел в ярость, узнав, что он снова пытается добраться до тебя! Да одна мысль о том, что Будри может разделаться с тобой, приводила меня в отчаяние. Я не пережил бы этого!

— Не знаю, Джаред. — Жасмин потупилась, едва сдерживая слезы. — Я в полном замешательстве от всего этого…

— Дорогая, я не отрицаю, что в известной мере мои поступки были продиктованы желанием отомстить за Флоренс, и не стыжусь этого.

— Тебе нечего стыдиться! Просто…

— Жасмин, знай: я делал все и ради тебя. Я глубоко возмущен тем, что все дорогие мне женщины стали жертвами бесчувственных подлецов. Сначала моя мать, затем Флоренс и тетя Чарити, потом ты. Дорогая, клянусь, Клод Будри заплатит за то, что так подло поступил с тобой! С того дня я постоянно об этом думаю! И после того как мы стали близки, у меня никогда не возникало сомнений, что я должен жениться на тебе.

— Это для тебя вопрос чести, не так ли, Джаред? — язвительно осведомилась Жасмин. — И в том, что касалось твоей сестры, и в том, что касается меня. Ты, как рыцарь, всегда ищешь, кого бы спасти. Проститутки, сироты, Флоренс. Тебе не удалось спасти сестру, но тут, к счастью, подвернулась я, и ты начал спасать меня. Так вот, я освобождаю тебя от долга чести по отношению ко мне. Я не хочу, чтобы ты женился, руководствуясь кодексом чести!

— Жасмин, о чем ты?

— О том, что все кончено!

Джаред остановил коляску на холме, под пекановым деревом, и взял Жасмин за руку.

— Дорогая, возможно, я что-то не так сказал, но когда же ты все-таки поверишь, что нужна мне больше всего на свете?

— Отомстить Клоду Будри для тебя гораздо важнее!

— Твоя любовь для меня важнее мести, Жасмин!

— Как мне хочется в это поверить…

— Жасмин! — Джаред заключил девушку в объятия. — Я ведь понимал, что не нужно тебе ничего говорить!

— Но я вправе знать это.

— Когда ты все узнала, наши отношения только осложнились. — Джаред слегка отстранился и увидел слезы в глазах Жасмин. — Дорогая, неужели ты действительно думаешь, что я не испытываю к тебе никаких чувств? И что все это для меня лишь дело чести?

— Не знаю.

— Жасмин, ради Бога, не говори, что я теряю тебя! Неужели я все испортил, рассказав тебе правду?

Девушка высвободилась из объятий Джареда.

— Я не могу сейчас быть рядом с тобой. Все, что я узнала, ошеломило меня. Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Пожалуйста, отвези меня домой.

— Хорошо, дорогая. — Джаред натянул поводья. — Но пообещай мне не принимать решения по поводу наших отношений, пока мы не поговорим еще раз.

Жасмин кивнула и вытерла слезы.

— Хорошо, Джаред.

Через час после того, как Жасмин и Джаред покинули «Красную туфельку», туда вошел высокий темноволосый незнакомец. В это время дня в салуне не было никого, кроме бармена Стэна и Рози. Девушка сидела за угловым столиком, потягивая из стакана дешевый херес.

— Бармен, виски! — бросил бородач.

— Сию минуту, сэр. — Стэн, налив порцию виски в стакан, подумал, что этот высокий хмурый мужчина кого-то ему напоминает.

— Оставь бутылку. — Мужчина взял виски и расплатился.

— Как скажете, сэр, — дружелюбно ответил Стэн.

Бармену не понравился этот клиент, прилично одетый, но чем-то неприятный и злой. И вдруг Стэн понял, что его смущало — черные глаза незнакомца! Его взгляд напомнил бармену француза, появлявшегося здесь несколько месяцев назад.

Мужчина держался так, словно в любой момент готов выстрелить, и от этого бармен почувствовал себя неуютно.

За восемь лет работы в «Красной туфельке» Стэн насмотрелся всякого. Однажды шальная пуля попала ему в плечо. А несколько месяцев назад здесь убили бедную Флосси Ля Флом.

Нет, Стэну определенно не нравился этот человек.

Если бы бармен знал, о чем думает его клиент, то встревожился бы еще сильнее. У того, кто сидел сейчас в баре и жадно пил виски стакан за стаканом, и в самом деле был скверный характер. «Если бы все прошло удачно, — размышлял мужчина, — я был бы сейчас в сотне миль от этой чертовой дыры, с карманами, набитыми деньгами Джареда Хэмптона. А вместо этого я скрываюсь от полиции! Проклятая маленькая сучка Жасмин Дюбро! Она обвела меня вокруг пальца и привела с собой Джареда Хэмптона. Черт возьми, эта коварная сучка наверняка рассказала любовнику, где мы должны были встретиться».

И Хэмптон вызвал его на дуэль. Мысль о том, что он убьет этого богача и покарает Жасмин, сначала доставляла ему удовольствие. Но потом появился этот чертов федеральный полицейский и все испортил! И теперь у него нет денег, принадлежавших ему по праву, а к тому же он вынужден постоянно переезжать с места на место, чтобы избежать ареста.

«Я заставлю их заплатить за все! Я так напугаю Жасмин и Хэмптона, что они не забудут меня до самой смерти. И тогда я разбогатею — разбогатею по-королевски!»

Да, Хэнк Ролинс — не тот, с кем можно шутить!

Между тем Хэнк Ролинс был в очень скверном настроении.

— Привет, сеньор французик.

Ролинс обернулся и увидел проститутку-испаночку. Она села на табуретку рядом с ним.

— Кого ты называешь французиком? — злобно осведомился он.

— Прошу прощения, сеньор, наверное, я обозналась. Вы очень похожи на человека, который постоянно бывал здесь несколько месяцев назад.

— Я никогда раньше не был в этой дыре.

— Извините, — непринужденно ответила девушка, — значит, я ошиблась.

Ролинс холодно и оценивающе посмотрел на нее. Ему понравились большие груди девушки, почти вывалившиеся из декольте атласного платья, и ее округлая маленькая попка. У него зачесались руки от желания отшлепать девушку по мягкому месту так, чтобы с ее накрашенного лица исчезла усмешка. Эта маленькая испанка держалась слишком самоуверенно, и Ролинс с удовольствием поставил бы ее на место.

Хэнк был большим мастером в таких делах.

Он достал из кармана сигару и неторопливо зажег ее, стараясь, чтобы дрожащие руки не выдали охватившего его садистского возбуждения.

— Ты свободна? — Хэнк заставил себя улыбнуться девушке и многозначительно осмотрел ее с головы до ног.

— Ну конечно, милый. А сколько ты заплатишь?

Ролинс взглянул на лысого бармена, внимательно прислушивающегося к их беседе. Заметив это, Стэн кашлянул и отвернулся.

— Не стоит обсуждать это здесь, — сказал Ролинс девушке, потягивая сигару и улыбаясь. — Я люблю решать такие вопросы наедине с женщинами.

Рози кивнула.

Они вышли из салуна. Ролинс повел девушку к старому пансиону с меблированными комнатами, располагавшемуся на Миддлстрит. Небольшой двухэтажный дом казался совсем заброшенным: ставни покосились, кое-где в окнах не было стекол, а балконы опасно накренились.

Выбросив сигару, Хэнк завел девушку в дом. Рози услышала тихий жалобный плач ребенка, увидела огромных тараканов.