Но ведь я же злодейка, и буду сослана в глушь вместе с семьей. Интересно, а туда доходят газеты?

Стук в дверь.

— Заходи, Лаури!

Но, в комнату вошли не горничные. Родители… На мгновение я замираю, увидев их. Они… были странной парой. Отец был невысоким, с выпирающим животом, кудрявыми русыми волосами и добрыми серыми глазами. Мама была полной его противоположностью — выше супруга, стройная, пышногрудая, с гордой осанкой, с миловидным лицом, прямыми розовыми волосами и синими глазами.

Пусть они и были странной парой, но сколько же любви и нежности в их каждом жесте, взгляде… От увиденного невольно щемило сердце, и… почему-то хотелось плакать. Они чудесные. Хозяйка этого тела была определенно счастливым ребенком.

— Элиана, — мягко зовет меня отец, и осторожно ставит на пол большую коробку. С любопытством подхожу к ним, с интересом глядя на коробку. Что там? Вот крышка поднята, и я с восхищением смотрю на куклу невероятной красоты. Даже в своем мира не встречала подобных. Отец переглядывается с матерью, а та, тихо кашлянув, опускается предо мной на корточки, и берет руки в свои ладони.

— Доченька, я знаю, что мы поссорились в тот день, когда ты упала в пруд, — на глаза матери вновь навернулись слезы. — Я знала, что ты очень хотела эту куклу, понимала, что ты давно мечтала о ней, хоть у нас было не так много денег… Прости, что поставила свои интересы выше твоих! Элиана, прости, если сможешь. Надеюсь, наш подарок тебе понравится, но умоляю тебя, вперед не совершать такие необдуманные поступки! Элиана, доченька, ты у нас единственный и самый любимый ребенок на всем свете! Прости… Боги так наказывают меня…

Ее слова, полные боли, раскаяния вызывают во мне замешательство, которое сменяется необъяснимой грустью, жалостью. Не знаю, что за кукла, но… семья виконта жила небогато, и по-настоящему дорогие вещи были недоступны. В книге Элиана пользовалась добротой и благосклонностью злодейки, которая делала дорогие подарки…

— Мама! — вырываю свои руки, а затем порывисто обнимаю женщину, чувствуя, как слезы текут по щекам- Это ты прости меня! Я не помню, почему мы поссорились, но я люблю тебя, мама! Всегда, даже когда обижена! Это ты прости меня! Я больше никогда так не буду себя вести! А кукла… она не нужна мне! Главное это ты, мама! — смотрю на мужчину, который стоял рядом и едва заметно улыбался. Столько грусти и радости одновременно в серых глазах. — И… ты, папа!

Мама плачет, крепко обнимая меня, а отец нежно гладит по кудряшкам. А я… чувствовала робкое тепло в груди. Глаза невольно прикрылись, наслаждаясь теплом родителей… которых у меня никогда не было. Любой сирота всегда мечтает обрести семью. И… уже не могу отказаться от родительского тепла и любви.

Оставшись в одиночестве вместе с бумагами и чернильницей. Рядом стояла коробка с так и не тронутой куклой. Она была прекрасна, но родители пока не решились вернуть ее в магазин, попросив подумать. Если я не передумаю, то они так и сделают через пару дней.

Мама и папа были… чудесными, добрыми людьми. Я… не могу позволить, чтобы они пострадали! Они не заслуживают тяжелой судьбы!

Самая важная задача — не подружиться с Хлоей, главной злодейкой! Так я обеспечу безопасность родителей, и… свою! А ведь все логично! Не буду обвинена ни в чем, а значит и не будет препятствий в наблюдении за историей! Все события разворачиваются здесь, в столице империи, и частично в других локациях. И во многих местах могут присутствовать персонажи второй роли! А значит смогу и я!

Я увижу финал любимой истории! Мечты все же сбываются, пусть и таким необычным образом!

Быстро строчу по бумаге все, что знаю о любимой истории, более или менее важные события, предположительные даты.

Начало событий будет бал дебютанток в семнадцать лет. Мне сейчас десять…

Тяжело вздыхаю, опираясь локтями о столешницу, и тихо стону. Целых семь лет ждать! Что мне делать с этим временем!? Его неимоверно много! Учиться? Исследовать новый мир? Заводить новые знакомства?

Возможно…

Бросаю взгляд в окно, и неожиданно для себя улыбаюсь. Новый мир! Мир с магией! А почему бы и нет?

Мне не о чем сожалеть, нет тоски по родному миру. Бабушка покинула меня. Других родственников нет, подруг, как и питомцев, я так и не завела. Возможно, буду скучать по техническому прогрессу, но это быстро пройдет.

Людям свойственно привыкать.

Чем бы заняться?

Смотрю на куклу, и в голову закрадывается робкая и безумная мысль.

А это идея!

Ненавижу горький шоколад!

— Молодая госпожа, я думаю, что вам стоит сделать небольшой перерыв, — молодой, лет тридцати пяти, со шрамами по всем телу, с алыми волосами и карими глазами, повар изо всех сил пытался сохранить самообладание, но выходило плохо, и его зловещий оскал пугал, как и едва сдерживаемое рычание. Детская эмоциональность не выдержала накала.

Шмыгаю носом, по щеке катится слеза. Мне обидно!

— У-у-у-у…

— Док, какого дьявола ты творишь!? — предо мной возникла горничная Лаури, которая вперила в повара враждебный взгляд. Тот ответил ей таким же «ласковым». Заступничество горничной он ненавидел, потому что это означало лишь одно: защита меня, а так же продолжение затеи. — Ты пугаешь молодую госпожу!

— И что же ты предлагаешь сделать? Лицо закрыть? — с саркастичной усмешкой проговорил мужчина, скрестив руки на груди.

— Было весьма неплохо, — в тон ему отвечала Лаури. — Молодой госпоже дозволено делать все, что пожелает ее душа на кухне!

Молодая госпожа заметно подбодрилась, но откровенно боялась за горничную. Этот Док стоит рядом ножами… Да кто знает, что взбредет этому ненормальному повару в голову, родом из далекого княжества варваров!

Хотя… Осмотрев весь погром на кухне, черноту стола и весьма жалкий вид плиты, приуныла. В глазах повара, с любовью заботящимся о кухне, я была настоящим монстром.

— Госпожа, — девушка поворачивается ко мне, и, улыбаясь, наклоняется так, чтобы наши лица были на одном уровне. — Не волнуйтесь, Док не возражает против продолжения работы. Вы всегда можете рассчитывать на меня. Я… защищу вас!

— Лаура! Ты лучшая! — кажется, я влюбилась! Она чудесный рыцарь против этого жутковатого повара. Правда… оставался один вопрос. На всякий случай. — А как ты будешь защищать меня?

Девушка призадумалась, оглядывая кухню, и ее взгляд остановился на сковородке. Я тоже задумчиво смотрю на нее, оценивающе киваю головой, и показываю ей большой палец:

— Это прекрасный выбор!

— Я польщена, — хихикает та, и неуверенно показывает большой палец. Жест, который здесь неизвестен. Увы, но привычку искоренить не так просто…

Со вздохом, обойдя повара по дуге, подхожу к раковине и, коснувшись магического знака, мою руки. Удивительно, но в этом мире была развит водопровод и канализация. Все благодаря магии. Однако, иметь возможность вот так помыть у себя дома руки, и спустить воду, было удовольствием недешевым — магические знаки, амулеты и различные вещи, созданные магами, стоили недешево.

Вновь возвращаюсь к бумагам и углю, и смотрю на рецепт. Тортик, что я бы приготовила легко в своем мире, здесь не получался. Не было всех тех привычных достижений технологий, и приспосабливаться к средневековой кухне было не так легко.

Смотрю на свой последний тортик. Ну… по крайне мере он не такой черный… Надежда есть! Но… как же сложно! Все ингредиенты есть, а приготовить сложно! Главная проблема заключалась в отсутствии регулировки огня. Хотя…

— Дон, — обратилась к повару, который приступил к уборке, и стушевалась под его свирепым взглядом. Надо подбодрить его, иначе ничего не скажет. — Я… на сегодня закончила!

— Это обнадеживает, госпожа, — вежлив, но острый на язык. У-у-у…

— В общем, Дон, скажи, а есть ли такие плиты, или магические амулеты, которые могут регулировать температуру огня?

Мужчина призадумался, при этом не прекращаю убираться. Как я узнала, что он думает? Все просто… Пропало злое выражение лица.