— Странник, ты чем занят?

— Не видишь что ли — еду себе собираю. Да и тебе заодно.

— А местность сканируешь?

— Зачем? Я сразу просканировал — никого здесь нет.

— Мой любезный друг, — проговорил капитан с издевкой, — будь любезен, просканируй сейчас местность.

— С кем это ты там? — тут же спросил Странник.

— С кем, с кем. С очень красивой девушкой.

— О! Ты себе самку нашел? Будете делать детей? — спросил с иронией корабль.

— Да иди ты… Заниматься митозом.

Ярослав стал подходить к девушке, но по мере приближения, испуг в ее глазах начал переходить в ужас, и он попытался передавать ей дружелюбные и успокаивающие эмоции. Что-то, наверное, получилось, так как девушка начала немного успокаиваться.

— Пойдем, — сказал он девушке и протянул ей руку.

Но она посмотрела на его руку и ничего не сказав, постаралась еще больше вжаться в дерево. И тут Ярослав понял, что она же его не понимает совсем, ведь он сказал ей это по-русски. Еще он мог повторить эту же фразу еще на двух языках: аранском и ортанском, которые он выучил при помощи Странника, но девушка, наверняка и их бы не поняла. Поэтому он опять постарался мысленно передать ей картинку, где она протягивает ему руку, он берет ее за нее и они вместе идут к кораблю, в который и заходят. Видать девушка что-то поняла, так как у нее дернулась правая рука, но потом она опять прижала ее к себе. А Ярослав стоял с протянутой рукой и продолжал передавать ей успокоение. Наконец она, решившись, и даже легонько кивнув себе, быстро протянула ему свою. А он задумался, вспоминая ее кивок, о том, что какие разные миры, но жесты у людей одинаковые. По крайней мере, некоторые. Пока они шли, девушка часто посматривала на него, наверное, хотела разглядеть его лицо, но снаружи его шлем был непрозрачный. Ярослав в это время разговаривал со Странником.

— Ты можешь как-то извлечь из ее головы язык и передать его мне, но чтобы никак ей не повредить?

— Могу, два часа ей и тебе придется находиться в трансе, и ты потом будешь довольно хорошо разговаривать на нем.

— А чтобы совсем уж хорошо?

— Тогда это будет не менее десяти часов.

— А как это будет происходить? Ты у нее в мозгу будешь что-то делать?

— Ты что, этого нельзя делать. Мозг ни в коем случае нельзя трогать, иначе будут нанесены повреждения. Находясь в трансе, ей в определенном пси диапазоне будут передаваться различные картинки, а в другом будет происходить считывание ее реакции на них. В твоем случает необходимо около десяти двенадцати раз показать один и тот же предмет, явление или действие, чтобы правильно считать реакцию. Будешь говорить с небольшим акцентом. А вот чтобы ты говорил чисто, то это уже не менее шестидесяти раз надо сделать, да еще необходимо создать что-то вроде беседы с разными людьми. А если хочешь еще и письменность получить, то это еще дольше, да и делать это желательно за два-три сеанса.

В это время они подошли к кораблю, в котором уже бы опущен трап. Перед тем, как ступить на него, девушка напряглась — Ярослав это явно почувствовал, но движение не замедлилось.

— Странник, ты готов?

— Всегда готов! — ответил он девизом пионеров.

Они зашли в медицинскую секцию, где были готовы два ложа. Теперь у Ярослава была трудная задача — попытаться объяснить девушке, что необходимо лечь, чтобы он мог изучить ее язык. Пантомиму, которую он устроил, иначе как клоунадой назвать было нельзя. С помощью жестов, пси и русского мата, правда только про себя, он все же смог донести свои мысли до девушки. Они легли почти одновременно, и из ложа стали быстро расти нити, которые опутали сначала голову девушки, а затем, когда он убрал шлем, и его голову. Через два с небольшим часа Ярослав очнулся первым, как и должно быть, а еще через минуту и девушка, которая тут же посмотрела в его сторону. Понятно, ей очень хотелось увидеть его, так сильно, что Ярослав ощутил это, а потом также почувствовал разочарование, ведь он опять был за непрозрачным стеклом, так как эту прозрачную часть хитиновой кожи он называл по инерции стеклом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он ее на ее родном языке.

В этот раз Илиара, выходя на охоту, понимала, что, если она ничего не добудет, то ее подопечные начнут умирать, и она ничего с этим поделать не сможет. Она не охотница, не следопыт, обыкновенная сирота, как и ее подопечные. Будь проклята эта война, будьте прокляты заги, которые ее начали. Своих родителей она помнит только из голографии, они ушли воевать, когда ей было всего пять лет, а сейчас ей восемнадцать. Идти в другую семью она не хотела, хотя очень многие из детей, потерявших своих родителей, с удовольствием уходили. Вот для таких как она сирот и был создан «Дом семьи». Правда это по началу в них шли такие, как она, а сейчас в них попадали уже все сироты. На первых порах в их «доме» было не так и много детей, да и жилось очень хорошо. Их дом находился в городе Уалин, который в свою очередь стоял у края заповедника, куда они очень часто ходили гулять. Илиара особенно любила ходить одна, и, зайдя подальше в лес, она разводила небольшой костер, при помощи единственной оставшейся от родителей вещи — зажигалки, могла часами сидеть и любоваться на него. И заповедник, прилегающий к городу, она знала очень хорошо. Поэтому ее часто отправляли с детьми на прогулку по нему. Так было и в тот раз, два месяца назад, ее, как старшую, отправили с маленькими детьми от пяти до десяти лет, в заповедник, в небольшой поход. Она очень часто любила ходить по тенистым местам величественного леса и знала, как на свежем воздухе хочется есть, поэтому и заставила детей постарше взять побольше еды, а сама так загрузилась, как будто уходила как минимум на неделю, а не на один день. Это и сыграло свою роль в том, что ее подопечные до сих пор живы. Заги появились внезапно, предупредить людей никто не успел. Удары сыпались один за другим, земля содрогалась как от сильного землетрясения. Они с детьми находились как раз у одной пещеры, и недолго думая все укрылись там. Атака длилась три дня, и все это время они сидели внутри ее. Илиара, понимая, что дальше может быть все, что угодно, сразу ограничила всех в еде. Хорошо, что еда была вся герметично упакована и могла храниться долго. А вот с водой им очень повезло — в пещере находился родник с чистой, но до ломоты в зубах холодной водой. На протяжении трех дней она успокаивала детей, говоря, что еще немного, буквально совсем чуть-чуть, и их найдут и увезут в другое место или на другую планету, но сама в это перестала верить уже на второй день. Когда на четвертый день прекратилась трястись земля, она решила выйти на поверхность. Картина была неприятная — много поваленных деревьев, когда она пошла в сторону города, то видела убитых животных. И как-то в голове сразу мелькнула мысль, что их можно использовать в качестве еды, а упаковки с едой надо беречь. Когда она увидела город, то слезы сами по себе брызнули из глаз и потекли по щекам. В самом же городе, когда она увидела погибших людей, ее впервые вытошнило. Она пошла в город, в сторону, где должен был находиться их «дом». Стараясь не обращать внимания на людей, она подошла к тому месту, где он должен был быть. Ничего не осталось. Тогда она решила поискать хоть какую-то еду — тоже ничего. Пойдя в сторону ресторана, она увидела, что он частично сохранился. Исследовав его, Илиара нашла только какую-то кастрюлю, чудом сохранившуюся. «Будет хотя бы где что-то сварить» — подумала она. Обратно она уже бежала, стараясь скорее уйти из города. А впереди ее ждали еще объяснения с малышами. Поначалу в еду можно было использовать убитых животных, но потом они стали портиться и ей пришлось заняться охотой, в которой она ничего не понимала. Единственным ее плюсом было то, что она являлась псионом, не сильным, но ее способностей хватало, чтобы подозвать к себе какое-нибудь животное. Сохранились правда только мелкие животные, которые, как правило, жили в норах. Ухань, грызок и традень. Птиц не осталось совсем. А сейчас не осталось и других животных. Уже целую неделю они голодали, из еды была только похлебка, которую Илиара варила из травы и каких-то сладких корешков, названия которых она не знала. А вчера закончились и корешки. Поэтому сегодня она решила сходить подальше в сторону города, в надежде, там что-нибудь поймать. Шла и думала, сколько еще они смогут протянуть? Пятилетние дети ходили уже с трудом. И все малыши, все до одного все еще надеялись, что кто-то придет за нами и спасет. Но Илиара понимала, что если их до сих пор не нашли, то уже и не найдут. И какое же было ее удивление, когда она увидела необычный летающий объект. Сначала она хотела рвануть к нему, но вовремя поняла, что это, скорее всего, заги, так как таких необычных кораблей у них не было, по крайней мере, она не слышала, чтобы у них были корабли виде пирамиды. Спрятавшись за двумя сросшимися деревьями, где в одном месте была небольшая щель, она принялась наблюдать за ним. Что делал этот объект, она понять никак не могла. Он медленно летел над землей и создавалось впечатление, что он втягивал в себя деревья. И чем дольше она за ним наблюдала, тем все более отчетливо понимала, что это не их корабль, и желание приблизиться к нему у нее пропало насовсем. Вдруг она почувствовала чей-то взгляд и резко развернулась. Увидев незнакомца в матово-черном скафандре, так похожем на сам неизвестный корабль, она вскрикнула и прижалась к дереву. А он тем временем стал приближаться к ней. Она как представила, что он с ней будет делать, так ее охватил ужас. Но буквально сразу откуда-то пришла какая-то теплая успокаивающая волна. С удивлением она поняла, что она исходит от него. Он подошел к ней и протянул руку.