Хайраддин понимал недостаточность своих сил и помнил о судьбе своего брата. Опасаясь быть раздавленным врагами, он отправил турецкому султану Селиму I просьбу о принятии его в число подданных империи. Султан направил в распоряжение корсара пушки, двухтысячный артиллерийский отряд и четыре тысячи янычар. Такая поддержка позволила Хайраддину с течением времени вернуться в Алжир и перейти к крупным военным операциям, очистив от испанского присутствия несколько портовых городов. Вскоре Алжир превратился в главный штаб корсарских операций в Северной Африке, в самый страшный порт Средиземноморья, а сам Хайраддин, пожалованный в апреле 1534 года титулом бейлербея [53] Алжира, — в его полновластного владыку.

«…у него были лохматые брови, густая борода и толстый нос. Его толстая нижняя губа пренебрежительно выступала вперед. Он был среднего роста, однако обладал богатырской силой. На вытянутой руке он мог держать двухгодовалую овцу до тех пор, пока та не погибала… Поистине необычайное влияние, оказываемое им на своих командиров и простых пиратов, поклонники его объясняют огромной храбростью и ловкостью этого человека, а также тем, что даже самые, отчаянные его предприятия всегда оканчивались успехом. Ум и храбрость в нападении, прозорливость и отвага в обороне, огромная работоспособность, непобедимость — все эти похвальные качества заслонялись приливами неумолимой и холодной жестокости…»

Наблюдатели подчеркивают знание Хайраддином нескольких языков, отмечают его большую популярность в различных слоях общества и умение располагать к себе людей. В мусульманских кругах он завоевал репутацию защитника угнетенных, благочестивого «хранителя веры», проводящего долгие зимы в молитвах и богословских беседах.

Первая проблема, которая встала перед Хайраддином после того, как он захватил Алжир, заключалась в наличии внутри алжирской гавани испанского гарнизона. Еще в начале века (1510 г.) испанский полководец Педро де Наварро сумел выбить у алжирских правителей право на владение небольшим островком Пеньон, расположенным при входе на алжирский рейд. Испанцы возвели на нем крепость, построили бастионы, и нависшие над городом пушки сделали успех корсара эфемерным. Всего около трехсот метров отделяли Пеньон от материка, и пираты не могли чувствовать себя уверенно до тех пор, пока испанский гарнизон стоял на острове. «Шипом, вонзившимся в сердце» назвал Пеньон Хайраддин, Барбаросса II, и приложил максимум усилий, чтобы уничтожить препятствие. Ему удалось осуществить свое предприятие после ожесточеннейшего штурма в мае 1529 г. Пеньонский шип был вытащен, а Хайраддин распорядился из остатков крепости построить мол, который соединил Алжир с островками бухты. Теперь алжирская гавань, усеянная подводными камнями и открытая всем ветрам, была защищена и стала лучшим убежишем корсаров Западного Средиземноморья.

Деятельность Хайраддина поражает своим невероятным масштабом. Он запускал своих раисов во все самые отдаленные уголки Средиземноморья. Его флотилии были вездесущи, быстры и неуловимы, а капитаны ни в чем не хотели уступать своему предводителю. Но до короля алжирских корсаров им все-таки было далеко.

В 1533 году Хайраддин был вызван султаном Сулейманом в Стамбул и назначен капудан-пашой, великим адмиралом турецкого флота, для руководства операциями против Карла V. Ядро флота составили корсарские флотилии.

В 1534 году он прошел Мессинским проливом, захватил Реджо в Калабрии и прочесал итальянское побережье до Генуи, повергнув в панику жителей Неаполя и Рима. Затем, 15 августа, с 84 галерами, 1800 янычарами и 6500 солдатами (турками, албанцами и греками) Хайраддин появился перед крепостью Ла Гулетта и захватил ее. 19 августа его войска овладели Тунисом, свергли султана Мулай Хасана, упрочив положение Империи и корсаров-мусульман в Восточном Средиземноморье. Ответный удар христиан не заставил себя долго ждать. В следующем, 1535 году объединенная мошь Испанского и Португальского королевств, виие-короля Сицилии, папы римского, Мальтийского ордена и Генуи пол командованием самого императора Карла V (400 судов, 30 тыс. чел.), собранная в Кальяри (остров Сардиния), обрушилась на побережье Туниса. Ключом обороны была Ла Гулетга, прикрывавшая вход в Тунисский залив. Однако корсарский правитель был заведомо предупрежден о готовящейся высадке. Известие поступило из Парижа, через агентуру французского короля Франциска I, главного противника Карла V в Европе. Ла Гулетта держалась почти целый месяц, но в конце концов сказались численное превосходство и лучшее материальное оснащение христиан, и твердыня пала; имперская армия подошла к самому Тунису.

В ярости Хайраддин приказал сжечь в городе темницы с христианскими невольниками, рассчитывая обезопасить себя с тыла. С большим трудом удалось приближенным отговорить корсара от исполнения страшного замысла.

Во время упорного сражения на подступах к городу, в Тунисе вспыхнул мятеж против Хайраддина и турок. Корсар оказался зажатым в тиски, но прорвался с четырьмя тысячами человек сквозь ряды христианских воинов и ушел в горы, откуда добрался до Алжира. Войска Карла V ворвались в Тунис, город был отдан на разграбление разъяренным солдатам, и началась самая настоящая бойня.

«…вторжение христиан было страшно, они убивали всех, встречавшихся им, не разбирая ни лет, ни пола, улицы были наполнены трупами, Пороги домов загромождены ими, и полы мечетей залиты кровью… Грабеж продолжался три дня и три ночи, но так как заметили, что солдаты, в надежде найти зарытые сокровища, срывали дома, то им приказали выйти из города…»

Однако уже через несколько месяцев Хайраддин возглавил разбойничий рейд на Балеарские острова, разграбил форт Маон на Менорке и увел четыре тысячи жителей в рабство, показав, что взятием Туниса проблема корсаров не уничтожена.

Захват крепости Бизерта был одним из крупных успехов в 1536 году. В следующем году Хайраддин во главе 135 галер разорил побережье Апулии и увел в рабство около 10 тысяч итальянцев. Затем высадил 25-тысячный экспедиционный корпус на остров Корфу, но здесь он потерпел неудачу.

Восточная часть Средиземного моря также не была обойдена вниманием неудержимого корсара. Его корабли хозяйничали в лабиринтах Архипелага. Хайраддин захватил острова Сирое, Патмос, Эгину, Наксос, Парос и многие другие, разграбил Крит и совершенно расстроил венецианскую торговлю. 27 сентября 1538 года в морском сражении в заливе Превеза (Ионическое море) флот Хайраддина наголову разгромил объединенный флот Испании, папы римского и Венеции под командованием адмирала Ан-дреа Дориа. Только спустившаяся ночь спасла соединенные силы от полного истребления.

Христиане готовили месть Хайраддину. Удар было решено нанести в сердце владений корсара — по Алжиру.

«Мы не можем проиграть», — заявил император Карл V, отправляя в 1541 году военную экспедицию против этой крепости. Разве мог предугадать могущественнейший из европейских правителей катастрофу, которой закончился его план «выгнать пиратов из их логова». Огромный имперский флот из 516 судов с 12 330 моряками и мощным многотысячным десантом (7 тыс. испанцев, 6 тыс. немцев, 6 тыс. итальянцев, 3 тыс. крестоносцев из других стран, 400 мальтийских рыцарей) вышел осенью 1541 года на покорение крепости мусульманских корсаров, которая костью в горле застряла в материковых и морских владениях Империи. Карл V не сомневался в успехе операции. Проверенные в военных кампаниях ветераны, опытные моряки, первоклассные командующие (флотом руководил Андреа Дориа, а сухопутным корпусом — герцог Альба) — все это обещало полный успех. Более того, экспедиция превратилась в странное подобие показательных маневров, на которых имперская армия должна была продемонстрировать свою мощь на глазах у знатных испанских дам, отправившихся с армадой, чтобы посмотреть, как оружие Христа сразит варваров. Правда, осторожный Дориа предостерег императора, указав, что осеннее ненастье может серьезно вмешаться в события и перекроить все замыслы. Карл V только отмахнулся. Слишком удачно складывалась международная обстановка, и такого благоприятного стечения обстоятельств могло больше не представиться — размышлял, наверное, всесильный правитель. Султан Сулейман сражается в Венгрии; турецкий флот расположился где-то на юго-востоке Средиземного моря; его противники — протестантские князья — успокоились, и в германских владениях царит покой, а с главным противником в Европе — Францией — уже два года продолжается мир.