Страшный шторм разразился в Ла-Манше в канун нового, 1582 года. Он забросил гостей в Фалмут, крупный порт на корнуоллском побережье. Хозяева испанского судна Филипп де Орозо и Хуан де Карие возблагодарили Бога, предоставившего им шанс спасти перегруженный корабль от разбушевавшейся стихии в уютной бухте, и встали на якорь в гавани Фалмута. Ветер стих, погода исправилась, и часть экипажа с владельцами судна высадились на берег и отправились в местную гостиницу. Они собирались утром следующего дня покинуть английские берега и продолжить плавание в родную Испанию, а пока, пользуясь представившейся возможностью, решили развеяться в кабаке от трудностей зимнего плавания. Однако поутру, явившись в гавань, они не нашли на рейде никаких следов своего судна — оно пропало…

Ничего не подозревавшие испанцы попали в одно из самых страшных мест на побережье — владения семейного клана Киллигрью, державшего под контролем юг Корнуолла. Влиятельные родственные связи, богатство, важные государственные посты, занимаемые членами семьи, позволяли им руководить местной администрацией и превратить Фалмут в свою зону охоты. Замок Киллигрью, Арвеннэк, расположенный на скалистом утесе, возвышающемся над гаванью порта, соединялся тайным подземным ходом с бухтой. Единственным крупным строением неподалеку был замок Пенденнис, расположенный на другом берегу бухты. Его владельцами также были Киллигрью.

Могущество клана воздвигалось несколькими поколениями; преступный синдикат раскинул свои сети от ирландских портов до французских гаваней. Купленные чиновники закрывали глаза на деятельность агентов Киллигрью; политики и члены парламента оказывали семейству необходимую протекцию в правительственных сферах и контролировали ситуацию из Лондона; торговые дельцы, поднаторевшие на контрабанде, продавали захваченную добычу в Плимуте и Саутгемптоне. Клановые связи позволили синдикату распространить свое влияние за пределы Корнуолла, на территории соседних приморских областей. Так, их родственник, сэр Джон Воган, вице-адмирал Южного Уэльса, контролировал Бристольский залив и зоны, прилегающие к Ирландскому морю; в руках других родичей находились Девоншир и Дорсет; в Ирландии клан опирался на влияние лорда Конкобара О'Дрискола, а некий «ужасный Джон Пьерс» вкупе со своей матушкой, знаменитой колдуньей, поддерживал Киллигрью в самом Корнуолле.

Особую известность приобрел сэр Джон Киллигрью, вице-адмирал Корнуолла, наследственный управитель замка Пенденнис, родственник первого министра Елизаветы I лорда Берли. Он заслужил расположение королевы своей деятельностью против французских и голландских пиратов, промышляющих в Ла-Манше. Возможно, по этой причине правительница Англии смотрела сквозь пальцы на пиратскую деятельность самого сэра Джона.

Когда неустанные заботы о благе государства заставляли сэра Джона выезжать в Лондон, он мог не беспокоиться за свое разбойничье хозяйство — за ним внимательно присматривала его матушка, леди Киллигрью. Дочь Филиппа Уолверстона, дворянина из Суффолка, она имела большой опыт по части морского разбоя. В прошлом активная помощница своего отца, любителя разбойных занятий, она не отставала и от своего супруга, сэра Генри Киллигрью, и воспитала сыновей в соответствующем духе. И вот 7 января 1582 года она стояла у окна Арвеннэкского замка и разглядела в Фалмутской гавани новоприбывшее испанское судно. Через пару часов пожилая леди уже знала о принадлежности корабля, его товарах и маршруте плавания. План захвата был разработан моментально.

Когда стемнело, матушка Киллигрью и ее отчаянные головорезы, вооруженные с ног до головы, незаметно вышли на берег, погрузились в лодку и направились к намеченной жертве. Леди сама правила руль. Пираты подобрались к судну, вскарабкались на борт и перерезали всех, кто был на палубе, не дав и вздохнуть ошеломленным испанцам. Двое верных слуг, Кендэлл и Хоукинс, загрузили в лодку несколько рулонов фламандских тканей, две бочки вина и доставили добычу в Арвеннэк. Остальные разбойники увели судно в открытое море, выбросили трупы испанцев на борт, очистили палубу от следов ночной бойни и направились к Ирландии, чтобы продать добычу. В Фалмуте же начался переполох. Испанцы подали протест по поводу угона корабля, и местные власти вынуждены были начать расследование. Все следы вели в Арвеннэк, но следствие не приводило ни к каким результатам — ведь комиссариат по пиратству возглавлял вице-адмирал Корнуолла сэр Джон Киллигрью, который матушку-пиратку в обиду не давал. Дело было положено под сукно.

Однако оказалось, что у испанских торговцев налажены хорошие связи в столице королевства, и история о фалмутском ограблении дошла до графа Бедфорда, первого канцлера. Было начато новое, более тщательное расследование. Его результатом стал арест леди Киллигрью, Хоукинса и Кендэлла. Суд приговорил их к смертной казни. Для спасения зарвавшейся разбойницы клан пустил в ход все средства.

Настал день, назначенный для казни. Кендэлла и Хоукинса возвели на эшафот и казнили. Настала очередь леди Киллигрью. Она уже готовилась к смерти, когда неожиданно глашатай провозгласил, что исполнение приговора откладывается. Ненужные свидетели преступления были убраны, и спустя некоторое время матушка Киллигрью вышла на свободу. Так закончилась эта история. Неизвестно, последним ли «подвигом» леди было ограбление во Фалмутской гавани или она практиковала и дальше?

Эта известная история — одна из самых удивительных и романтичных страниц морского разбоя. Причудливое соединение верности и измены, самопожертвования и грабежа, триумфа и горя превратили рядовой эпизод Столетней войны в великую драму. Хронологически события, произошедшие в Бретани в 40-х годах XIV в., выходят за временные рамки этой книги, но в них настолько ярко высвечивается один неожиданный мотив, толкающий женщину на морской разбой, — месть за возлюбленного, — что невозможно обойти его стороной.

Разгорался длительный военный конфликт Франции и Англии, связанный с претензиями английского короля Эдуарда III на французский престол. Одной из центральных точек противостояния стало герцогство Бретонское, в котором развернулась междуусобная борьба за власть. Обе стороны не оставались в стороне от событий и активно вмешивались в столкновение, поддерживая своих ставленников. В ходе конфликта Оливье де Клиссон, один из самых влиятельных рыцарей Нанта, был обвинен в государственной измене, сговоре с англичанами и сдаче им города Ванн. Де Клиссона доставили в Париж, по приказу короля Филиппа VI Ва-луа приговорили к смертной казни и обезглавили. Тело казненного повесили на Монфоконе, а голову де Клиссона привезли в Нант и выставили на городской стене. Были казнены и приверженцы рыцаря. Казалось, на том дело и должно кончиться, однако события внезапно приняли неожиданный оборот.

Виной тому стала вдова Оливье де Клиссона Жанна де Бельвиль. Эта женщина, славившаяся в королевстве своей красотой, осталась после смерти мужа с двумя детьми. Она решила отомстить за казненного рыцаря и начала готовить предприятие гигантских масштабов — войну против короля Франции. Заложив свой замок, драгоценности и все имущество, «Дама де Клиссон» собрала вооруженный отряд и начала нападать на замки тех бретонских рыцарей, которые считались приверженцами французской короны. Затем Жанна де Бельвиль купила и оснастила три больших судна, набрала экипажи из верных людей и открыла пиратскую войну против французов.

Со своей небольшой эскадрой она крейсировала вдоль Атлантического побережья Франции, топила встречные торговые корабли и грабила приморские территории. Страшные рассказы о деятельности этой «фурии», «бешеной ведьмы» переполняли ужасом жителей Бретани. Говорили, что «Дама де Клиссон» не знает жалости, когда ведет корабли на абордаж, — она врывается первой на борт неприятеля, беспощадно рубит головы противникам и безжалостна к пленным. На поиски отряда Жанны де Бельвиль была выслана французская эскадра. Долго продолжались поиски. Наконец в открытом море пиратские корабли были настигнуты. Надежд на спасение у бретонских разбойников не было, и им оставалось только подороже продать свою жизнь. Однако сама Жанна предпочла иной путь. В разгар сражения она приказала опустить шлюпку и, посадив в нее своих детей, незаметно отошла от судна.