Вместе с лордом Шандиаром явились четверо рыцарей и две Видящие высокого ранга. Они вышли вперед, поудобнее перехватывая посохи.

— Добрый день, милорд, — кивнула Ласкарирэль, как самая знатная в компании. — Что вас привело сюда?

— Дело чрезвычайной важности, миледи, — так же церемонно откликнулся Наместник. — Это касается вас.

— Меня?

Видящие одновременно сделали к ней шаг:

— Ты должна последовать с нами.

— Куда? Зачем?

— Обстоятельства, — вздохнул Наместник, — слегка изменились. Отныне ты слишком ценна, чтобы принадлежать самой себе. Ты и твой ребенок принадлежите всему нашему народу. И тебе не место здесь.

— А где мое место?

— В надежном месте, — ответили Видящие. — Под охраной. До тех пор, пока не родится наследник.

— Это только на время беременности. — Лорд Шандиар подошел и взял свояченицу за локоть. — Потом ты вернешься сюда или в дом к своей матери. Сможешь начать новую жизнь… Даже выйти замуж!

— Но я уже замужем! — Ласкарирэль показала кольцо. — Хаук…

— Не думай о нем! — резко воскликнули волшебницы, нацелив на нее навершия посохов. — Его больше не существует для тебя! Как и для всех нас…

Ласкарирэль покачнулась, и Наместник подхватил ее, чтобы молодая женщина не упала. Лицо ее залила бледность.

— Он умер? — прошептала она.

— Считай, что так! — отрезали волшебницы. — Он сделал свой выбор. Твой ребенок отныне только твой.У него больше нет отца. Он принадлежит нам всем и сразу после рождения будет объявлен Возрожденной Золотой Ветвью и королем Радужного Архипелага!

Ласкарирэли показалось, что она сходит с ума. То, что она услышала, не укладывалось у нее в голове. Видящие правильно оценили ее чувства.

— Было предсказано, что одна из Видящих однажды сама придет к Золотой Ветви, — провозгласили они. — Судьбе было угодно, чтобы ею оказалась ты. Твоя задача теперь — возродить Золотую Ветвь, и ты сделаешь это в надежном месте под надежной охраной.

— Твои вещи уже собраны, дорогая, — мягко шепнул Наместник. — Твои мать и брат уже все знают. Сейчас ты попрощаешься с ними и отправишься туда, куда тебя проводят Видящие.

— Но я не хочу уходить! — Ласкарирэль вцепилась обеими руками в спинку кресла. — Я — жена Хаука…

— Больше не жена!

Наместник вдруг схватил ее, силой разжал сведенные в кулак пальцы и сорвал кольцо, вышвырнув его в окно. Потом толкнул Ласкарирэль в объятия волшебниц. Два сверкающих навершия волшебных посохов уперлись эльфийке в лицо. Сопротивляться было бесполезно. Ласкарирэль успела почувствовать обволакивающие ее волны чар.

«Хаук! Я этого не хочу!» — успела подумать она прежде, чем разум оставил ее.

— Так вы уверены, что с ними все будет в порядке? — в который раз повторил Рехт.

— Мы же дали вам клятву, — в который раз повторили ему.

— Рехт, это же мои родители! — устало вздохнул Галадар. — Я им верю!

— А я — нет! — отрезал тот. — Это — светловолосые… Хаук, да скажи ты ему!

Тот только покачал головой. Последние несколько дней он как бы отрешился от мира. Впервые в жизни ему предстояло сделать выбор. До этого он всегда поступал согласно приказам и законам. Но так уж получилось, что самим своим существованием он нарушил добрую половину орочьих обычаев и теперь должен сам выбирать свой путь. Что делать — он не знал и напряженно размышлял. Поэтому только пожал плечами и тихонько зарычал сквозь стиснутые зубы. Эльфы как по команде отпрянули, хватаясь за руки.

Двое суток назад Галадар привел их смешанный отряд в свой родовой замок, стоявший на самой границе Нефритового Острова. Его родители были шокированы — за день до того пришел приказ от лорда Эльгидара считать их сына погибшим при попытке к дезертирству, — но тем не менее приняли странных друзей сына. И его мать даже собственноручно сварила несколько целебных эликсиров для раненых. Время не терпело, и было решено оставить орков на попечении эльфов. К счастью, таких оказалось всего трое — еще двое раненых отказались считать себя больными и приняли решение следовать за Хауком. Но одним из тех, кто просто не мог передвигаться самостоятельно, был Эйтх — юный орк не собирался умирать, но его разбитая спина пока никак не желала заживать.

— Уверяем вас, — взяв себя в руки, промолвил отец Галадара, — что ваши… э-э… товарищи будут в безопасности. Мы чтим законы гостеприимства. Тем более что за них поручился наш сын. Я, несмотря ни на что, верю ему.

— А я не верю вашему Наместнику или как там его именуют! — взъярился Рехт. В последнем бою ему альфарской стрелой выбило глаз, но это не мешало орку. — Что будет, если он явится сюда со своей армией и потребует выдать раненых?

Хозяева замка переглянулись. В этом случае закон гласил однозначно — или сражаться за жизнь чужаков, или выдать их на расправу соплеменникам. И вероятнее всего — последнее. Ибо способных держать оружие эльфов в замке оставалось вместе с лордом около двадцати — остальных забрала война. Особенно если лорд Эльгидар прикажет лишить отступника титула и владений.

— Ну что вы решили? — Рехт уловил их колебания. — Отдадите наших на расправу?

— Мы можем сказать, что среди них есть мой жених, — послышался дрожащий голос откуда-то сверху. — Тогда по крайней мере одного никто не посмеет тронуть!

Все одновременно вскинули головы — на галерее, в которую открывались двери и переходы с верхних этажей, стояла девушка с длинными светлыми волосами, распущенными почти до колен. Это была сестра-близнец Галадара, которая помогала матери ухаживать за ранеными. Судя по всему, она сейчас спускалась от них и случайно услышала часть разговора.

— Дочка! Сестренка? — почти хором воскликнули Галадар и его мать. — Что ты говоришь?

— Один из темноволосых, — девушка медленно сошла на несколько ступенек, — тот, самый молодой… Мы можем сказать, что я обручена с ним. Жениханикто не посмеет тронуть. Я даже могу заплести косы невесты! — торопливо добавила она и запрокинула руки, разделяя свои рассыпавшиеся по плечам волосы на две половины. — Если хотите…

Хаук, бренча оружием и кольчугой, подошел к лестнице, взял руку девушки и поцеловал.

— Парнишка достоин жизни, — сказал он. — Тврит мне бы за него голову оторвал. Спасибо!

— Но Галадарель, — всплеснула руками мать, — это такая жертва! Подумай о будущем!

Девушка только пожала плечами.

На другое утро уменьшившийся в числе отряд покинул замок и направился в сторону Янтарного Острова, где должен был находиться Верховный Паладайн. Хаук опять вел своих подчиненных — что-то в глубине души направляло его путь. Император орков мог оставаться на месте или бежать на край света, но он не мог избавиться от следа крови.А значит, рано или поздно они должны встретиться.

Леди Тинатирэль медленно откинула полупрозрачный полог и от удивления разинула рот.

Она оказалась на пороге небольшой комнаты, две трети которой занимала широкая постель под пышным цветным балдахином. Четыре курильницы, расставленные по углам, источали легкий наркотический дымок, от которого у леди Наместницы мигом закружилась голова. Между ними стояли вазы с редкими цветами, в дальнем углу — столик с кувшином вина и вазочкой с фруктами. Мягкий свет лился через окно в потолке.

На постели, вытянувшись, лежала девушка. До плеч она была покрыта тонким полотном, больше на ней ничего не было.

— Она будет спать еще почти семь месяцев, — сказала за спиной у леди Тинатирэль Видящая. — До того самого часа, когда ей придет пора разрешиться от бремени. После родов ее отправят в уединенный замок… где-нибудь на твоем Острове, Наместница. Под твою охрану и ответственность!

— Она…

— Она носит в себе семя Золотой Ветви, — торжественно объявила волшебница. — Рано или поздно оно прорастет! Оно уже прорастает, и мы должны во что бы то ни стало сохранить росток! Когда он родится, ты заберешь к себе его мать. Она никогда не должна видеть своего ребенка. А мы найдем для младенца прекрасных кормилиц и воспитателей. Он будет достоин короны своих предков!