— У нас есть шаман, — ответил старший орк. — Он живет вон там, на скале. Я сейчас пошлю за ним сына, а ты пока будь моим гостем. Отдохни с дороги и расскажи, как судьба привела тебя в наши края!
— Охотно, — кивнул пришелец. — Я очень хочу есть.
Словно только того и ждали, несколько женщин поспешили внутрь самой большой хижины, а остальные стали расходиться, шепотом обсуждая гостя.
Орк потащил пленницу к кедрачу, росшему возле хижины. Корявые сучья давали достаточно тени от палящего солнца, но земля вокруг него была вытоптана до твердости камня. Чуть в стороне, за плетеной изгородью, росло несколько плодовых деревьев и вьющийся кустарник, усыпанный мелкими лиловыми плодами. Орк заставил пленницу опуститься на колени и прикрутил ее запястья к стволу. Потом на всякий случай стянул ей щиколотки.
— Светловолосым нельзя переступать порог жилища свободных, — объяснил он в ответ на удивленный и испуганный взгляд. — Тебя накормят потом, перед заходом солнца.
Девушка посмотрела на небо. До захода оставалось еще много времени — они пришли в селение сразу после полудня. Что ж, хорошо хоть все это время ей не придется идти по камням, сбивая в кровь босые ноги. Девушка покосилась на свои ступни. Опухшие, сбитые, в порезах и ссадинах, ее грязные ноги являли собой ужасное зрелище. Сейчас она, с немытой головой, покрытая пылью и грязью, была не чище орчих, которые сновали вокруг, делая вид, что заняты своими делами, а на самом деле старались удовлетворить свое любопытство. Большинство из них никогда не видели эльфов и вряд ли знают точно, кто она такая.
«Ее» орк скрылся в доме вождя. Через пару минут оттуда выскочил подросток и помчался в сторону одиноко торчащей в некотором отдалении скалы. «Шаман! Он побежал за шаманом!» — вспомнила эльфийка. За тем, кто умеет слушать. Они намерены покопаться в ее памяти, уверенные, что она скрывает какую-то тайну. Но Видящая слишком мелкая сошка, чтобы что-то знать. Дочь младшей сестры и вассала богатого лорда, поднявшаяся только на первую ступень магического посвящения. Она просто не может ничего знать! Но поди втолкуй это оркам! Впрочем, если это поймет шаман, похититель догадается, что зря тащил ее столько времени и наверняка убьет или продаст в рабство тому же вождю. Какая участь ждет девушку?
…Огромная пещера — стены пропадают во мраке. Девять огней еле-еле разгоняют тьму. В центре высится каменный алтарь, на котором корчится в муках обнаженное девичье тело. Прикованная за руки и ноги девушка тщетно старается отвести глаза, тщетно пытается позвать на помощь — кляп надежно глушит ее крики, а глаза она не в силах закрыть от ужаса. Старик что-то бормочет и режет ее тело ножом. Рядом стоят две его помощницы с серебряными блюдами наготове. Они смотрят, как отворенная кровь стекает в священные сосуды, и готовы подхватить вырезанные из тела пленницы органы. Чтобы сердце, печень и глаза девственницы сохранили свою магическую силу, их надо вырезать у еще живой эльфийки. Она чувствует боль. Дикую, ни с чем не сравнимую боль, но кляп надежно глушит крик…
Пленница встрепенулась, на самом деле почувствовав боль. Камень ударил ее по ноге. Второй стукнул по спине меж лопаток. Третий пришелся на подставленные руки — она закрыла лицо, тщетно пытаясь спастись.
Радостный разноголосый крик был ответом на ее стон. Около десятка орчат-мальчишек скакали вокруг, вооружившись камнями. Один снова кинул камень, и девушка еле успела подставить плечо. Новый бросок был более удачным — камень попал по ссадине на ноге. Еще один — в живот. После этого камни посыпались градом. Тщетно пытаясь защититься, девушка закричала — на одной ноте, как раненое животное. Неужели ее так и забьют здесь эти жестокие дети? Камень, брошенный особо безжалостной рукой, ударил ее по голове, и она упала наземь, слишком избитая и напуганная, чтобы защищаться.
Но камнепад вдруг прекратился. Орчата брызнули во все стороны с визгом, а над нею раздался звериный рык. Потом сильная рука вздернула ее голову за волосы.
На нее взглянули черные глаза ее похитителя. Убедившись, что пленница жива, орк отпустил ее и встал между нею и мальчишками, уперев руки в бока. От него пахло жареным мясом и еще чем-то незнакомым, но таким вкусным, что девушку замутило от голода.
— Не сметь! — прорычал орк. — Не трогайте ее!
— Но она же из народа врагов! — пропищал самый смелый из мальчишек. — Отец всегда говорил, что светловолосые наши враги и их надо убивать!
— Да. — Орк шагнул ближе к мальчишкам. — Светловолосые наши враги. Светловолосых надо убивать. Но это — моя добыча, и только я решу, как с нею надо поступать!
— Ну поиграть-то можно? — заканючили дети.
— Можно. Но кидать камнями нельзя!
Мальчишки что-то забормотали вразнобой. Пленница, приподнявшись, прислушивалась к их словам. Она не была уверена, что правильно перевела предыдущий разговор. У орков было слишком много рычащих и шипящих звуков, да и многие гласные они произносили гортанно. Эльф назвал бы камень «блок», а орк произнес «грэг».
Убедившись, что его внушение дошло до детворы, орк вернулся в дом вождя доедать угощение. Умные ребятишки схватились за палки. Правда, они не кидали их, а всего лишь тыкали в пленницу с безопасного расстояния, но это уже было существенной разницей — от палки увернуться было все-таки легче.
В доме вождя тем временем шла неспешная беседа. Молоденькая незамужняя орчиха чего только не предпринимала, чтобы заслужить благосклонный взгляд знатного гостя — отец уже шепнул ей, что означает тройной шрам у него под ключицами, — но тот не обращал на ее ужимки никакого внимания. Воздав должное жареному мясу и рагу из местных съедобных растений, орк рассказывал вождю об очередной войне со светловолосыми. Здесь о войне знали — шесть самых сильных парней ушли в армию, — но подробностей и свежих новостей не ведали.
— Значит, они надеются отнять у нашего Паладайна Золотую Ветвь? — выслушав, подвел итог вождь. — Но она принадлежит нашему народу! Светловолосые утратили на нее все права!
— Кое-кто считает, что это не так, — пожал плечами орк. — Светловолосые всерьез надеются вернуть ее обратно.
— Почему? Разве она принадлежит им?
— Я не знаю. Но она, — орк кивнул в сторону выхода, — должна знать. Правда скрыта у нее в мозгу, но я не могу прочесть ничего. Вот для этого мне и нужен слушающий шаман.
— А она не ведьма? — с опаской спросил вождь. — Мы оставили ее у моего дома почти без присмотра. А там рядом мой огород… и дети бегают.
— Она шаманка, — поправил орк.
— Вот как. — Вождь почесал массивный подбородок, испачканный в жире. — Тогда другое дело. Пусть сидит… Эй! Ты!
Старая орчиха, сидевшая в дальнем углу за прялкой, подняла голову.
— Сходи отнеси светловолосой шаманке поесть, — приказал вождь.
Старая орчиха неуклюже поднялась, хромая, подошла к расставленным на ковре на полу блюдам, собрала в пустое блюдо несколько кусков мяса, сбоку свалила горкой недоеденные овощи и выбралась наружу. Кожаный полог, заменявший дверь, приоткрылся и задернулся опять.
Незамужняя орчиха, улыбаясь и кокетливо стреляя глазами, подала гостю хмельной просяной напиток, который тот принял с полнейшим равнодушием к ее чарам. А ведь она только что добавила в него свою слюну и кровь, как учила ее бабушка! Неужели правду говорят, что те, кто носит тройной знак, невосприимчивы к приворотным зельям?
Полог хижины вновь откинулся — это вернулся сын вождя. Он запыхался и наклонился, опираясь ладонями о колени.
— Отец, — воскликнул он, едва справившись с дыханием, — шаман прибудет завтра на рассвете.
— Отлично. Ты заночуешь у нас? — посмотрел вождь на гостя.
Тот коротко кивнул, и молоденькая орчиха просияла. Возможно, зелье просто еще не подействовало, и ему надо время, чтобы вызреть.
Пленница лежала на земле, свернувшись калачиком. От камней и палок все тело ее болело, она хотела есть и замерзла, но не осмеливалась попросить даже воды. Старая орчиха молча поставила перед ней глиняную миску, в которой были свалены куски мяса и превратившиеся в месиво овощи:
