— Зачем? Если он так силен, почему бы не напасть сразу на Людвига?

— Не знаю. Но и поверить в то, что всё это не взаимосвязано, не могу. — Упрямо сжал губы Хорт.

— Я тоже. — Согласился император.

— Ну тогда я сама займусь поисками. А вы… развлекайтесь.

— Иф. — голос оборотня мягко перетек в рычание. — Не надо провоцировать…

Я зло фыркнула и поднялась.

— Прошу прощения.

Дверь закрылась. За моей спиной Людвиг положил руку на плечо рванувшегося следом Хорта.

— Оставь.

На крыльце я подставила лицо холодным каплям дождя. Вас заинтересовала интрига? За престол боитесь? Что ж… обойдусь и без вашей помощи.

До площади перед Университетом я шла, не оглядываясь, не глядя по сторонам, и не думая ни о чем, кроме своей обиды.

Перед статуей Власты остановилась, улыбнулась прохладному прикосновению эльфийской магии. Убедилась, что поблизости никого нет кроме пары кошек. Да и те крутятся у ворот Университета, ожидая привычных подачек от студентов.

Позвала, концентрируя внимание на тонком ободке кольца:

«Странник».

«Иф?» — теплая улыбка.

«Пора вступать в игру».

«Я готов».

«Будь осторожен».

«Как всегда. Не беспокойся».

«Что там в Готтаре?»

«Всё под контролем. Без подробностей, извини».

«Понимаю. Я подготовлю, что нужно».

«Не рискуй зря, ладно? Я прослежу, чтобы ничто не вмешалось в наш план. До связи».

«Да».

Контакт прервался. Я погладила кольцо. Покосилась на безмолвно наблюдавшую Власту. Что ж, игра началась. Нужно действовать.

«Полночь? Встречаемся на обычном месте. Поторопись».

«Уже жду тебя».

«Тем лучше».

«Поторопись» — скопировала мою интонацию драконица. Я проигнорировала выпад и заставила мысли вернуться к тревоге о Фете. Теперь можно покинуть площадь.

Он оказался прав, разумеется. До вечера ничего не произошло. Разве что ощущение чужого взгляда, прикованного к спине, стало ещё более отчетливым. Даже лопатки зачесались. Тар стоило большого труда не оглядываться. Хенно, заметивший её нервозность, пристроился рядом и принялся рассказывать о свойствах встречающихся вдоль дороги растений. Иногда, увлекаясь, даже порывался что-то срезать специальным ножом, привешенным к поясу. Два раза его перехватил на полпути Странник. Потом Тар сама догадалась придерживать целителя за край плаща. Он этого не замечал.

Ирис по-прежнему шел впереди. Молча. Лизка на него поглядывала, но заговорить не пыталась.

А вечером, когда остановились на стоянку прямо на дороге — вокруг просто не нашлось ни одного клочка сухой земли, — Странник отвел в сторону Арториэля. Лицо темного эльфа просветлело. Он бросил взгляд на Лизку, но Странник покачал головой.

«Нет».

Сомнение и тревога. Или показалось? Тар не была уверена, что для темного эльфа такие эмоции вообще возможны. Но, тем не менее… Лизка, в это время помогавшая Ирису разложить припасы, ничего не заметила. Вроде бы. Тар раньше не приходилось общаться со сверстницами. Поместье отца находится в стороне от людей, а среди слуг девушек нет. Даже горничные мамы — весьма почтенные женщины лет по сорок-пятьдесят. Мама выглядит намного моложе, как старшая сестра своих взрослых детей. Теперь Тар догадывалась, кого за это стоило благодарить.

Арториэль ни с кем прощаться не стал. Молча достал из кошеля кристалл телепорта. И активировал. Тар хмыкнула. Странник пояснил:

— В Данноре возникли некоторые проблемы. Арториэля срочно вызвали туда.

— Кто? — спокойно спросил Хенно.

— Хортивой.

— То есть, Иф. — улыбнулся целитель. — В таком случае, я спокоен.

Почему-то Странник не стал выражать согласие. И особой радости на его лице заметно не было.

Лизка перестала растерянно хлопать глазами и отвернулась, сжав губы. Глупо было бы спрашивать «а как же я?».

Странник чувствовал себя… неспокойно. И обережный круг чертил особенно старательно, нашептывая заговор на ходу. Девушки старательно прятали тревогу. Тревога прятаться не хотела и отчаянно сопротивлялась, застревая в глазах и мелькая в расширенных зрачках. Хенно извлек из мешка пузырек с каким-то порошком и прочертил второй круг, щедро посыпая его зеленоватым «песочком». Из песочка постепенно выползали длинные острые шипы. Подумав, он начертил такую же стеночку поперек дороги, изменив заговор. Вместо шипов из каменных плит полезла сплошная шевелящаяся стенка с пушистыми нежно-голубыми листиками. К ней целитель настоятельно советовал близко не подходить.

Только Ирис по-прежнему оставался равнодушен к происходящему.

Скудные припасы ни у кого не вызвали особого воодушевления. Усталость перевешивала голод. Тар же и вовсе есть не хотелось. Пожевав кусочек вяленого мяса и запив его водой из фляги, она принялась наблюдать за Ирисом, игнорировавшим еду. Лицо эльфа кажется неживым, взгляд устремлен в себя, тонкие пальцы переплетены в замок. Сидит, согнув ноги и опираясь подбородком на колени. Плащ, наброшенный на плечи, делает его похожим на кочку с лицом.

После ужина в тишине, разбавляемой лишь голосом Хенно, все кроме Тар легли спать. Она пообещала разбудить Странника, когда почувствует усталость, и уселась перед магическим огнем, заменившим в эту ночь костер. Найти дрова, не сходя с дороги, представлялось невозможным. Те ветки, которые на ней попадались, оказались насквозь пропитаны водой и издавали странный неприятный запах. Использовать их в качестве топлива никто не решился. Да и спать легли прямо на дороге, закутавшись в плащи и прижавшись друг к другу. Странник создал полог тепла, но тот оказался слишком слабым, чтобы полностью прогнать сырой болотный холод. Местная магия не позволяла использовать собственную в полную силу. По крайней мере, так это объяснил Странник, дорабатывая полог так, чтобы он отпугивал насекомых.

Полог чуть заметно светился в темноте, по краю соприкасаясь с защитным кругом. Воздух под ним довольно быстро стал ощутимо теплее и суше. Если закрыть глаза и представить… хотя, нет, не получится. Болотный запах всё равно никуда не делся. И единственным источником света был магический шар, подвешенный посреди стоянки на расстоянии ладони от земли.

Ирис, полежав с полчаса, поднялся и перебрался к «костру». Тар улыбнулась, отрываясь от созерцания пляшущего рыжего огня.

— Не спится?

Эльф пожал плечами.

— Как-то не хочется.

— Мне тоже. Как ты себя чувствуешь?

— Непривычно. Лучше, чем было.

— Опиши.

— Не могу. Это… странно. Очень.

— Ладно. Но… ты чувствуешь себя свободным? — по какому-то наитию спросила Тар.

Дивный медленно повернул голову, вглядываясь в её лицо дико блестящими глазами. Отблески огня в них не отражались, а просто тонули. Голос стал хриплым:

— О чем ты?

— О свободе. Всего лишь.

— Вот как. Не знаю.

— Да?

Эльф нервно дернул ухом и ничего не ответил. Девушка с досадой поморщилась. Снова он ведет себя как… как статуя, вот! Это заставляет чувствовать себя пустым местом и злит. Хочется закричать, пнуть его, хоть как-то разбить лед, застывший в глазах. Путь он сменится гневом. Это все же будет проявлением жизни, а не этого мертвенного безразличия.

Нахлынуло чувство вины. «Из-за меня ему так плохо».

«Чушь. Он никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас», — зло отозвался Золотой Дракон.

«Я это уже слышала. Не похоже на правду».

«Просто ты не замечаешь очевидного».

«Угу. Скажи ещё, что он счастлив от того, что с ним произошло. И просто притворяется».

«Именно так. И перед самим собой тоже. Даже больше, чем перед остальными».

«Зачем?»

«Полагаю, продолжает жалеть себя и лелеять свое горе. Если признать, что теперь ему вовсе не так плохо, как «должно быть», он просто почувствует себя потерянным».

«Бред какой-то». — Тар вытащила меч из ножен, из кармана достала кусочек замши, и принялась полировать клинок. Эльф наблюдал за ней, прикрыв глаза. Золотой Дракон через мгновение удовлетворенного молчания ответил: