Затаив дыхание, я остановилась.

Я была совершенно серьезной в каждом своем слове, я надеялась и молилась, чтобы его подсознание было достаточно сильным и позволило ему прочувствовать все, что я ему только что описала. С надеждой и немного испуганно, я взглянула на него. На его лице не было даже намека на улыбку. Выражение его лица было абсолютно загадочным. Только его глаза светились нереально ярко в свете маленькой каретной лампы

- Ты права,- тихо сказал он. - И это меня беспокоит.

- Но почему же?- Я облегченно и счастливо вздохнула. - В некоторых вещах не стоит сомневаться. Прежде всего, в магии.

- Хм, может быть и так. Давай выясним причину.

- Ты имеешь в виду, завтра вечером мы вместе пойдем на мост?

- Конечно, почему нет. Прогулка под луной, чтобы раскрыть тайну. Это похоже на увлекательное и одновременно романтическое приключение. Но вообще-то я имел в виду другое. - Он протянул руку и осторожно провел кончиками пальцев по моей щеке.

Прикосновение было легким, как перышко, едва заметным, но оно пробрало меня до мозга костей. Если бы я не сидела, то мне пришлось бы за что-нибудь схватиться, потому что у меня бы закружилась голова. Его бедро коснулось моего, и я почувствовала слабый запах сандалового дерева, исходящий от его свежевыглаженной рубашки.

Сидеть так близко от него в карете было увлекательно и одновременно интимно. Я так жаждала его поцелуя, что у меня вырвался вздох облегчения, когда он, наконец, наклонился и обнял меня. Когда его губы нашли мой рот, я охотно и страстно поддалась ему и тут же воспылала.

Это был чистый фейерверк. Он с самого начала так действовал на меня. Это было так, будто между нами возникли электрические искры и прыгали туда-сюда, до тех пор, пока самый последний атом в моем теле не зарядился от его близости. Мы целовались целую вечность и не могли оторваться друг от друга. Руки Себастиано путешествовали по моему телу и это были чудесные ощущения, также, как и легкое покалывание его бороды на моем лице. По мне, так мы могли бы целоваться до двадцать первого века, мне бы точно ни на секунду не стало скучно.

Однако затем нас резко прервали, потому что кучер - боже мой, я совсем про него забыла! - отчетливо слышно кашлянул. Себастиано и я, тяжело дыша, оторвались друг от друга. Он настойчиво посмотрел на меня. В этот раз его лицо не было неподвижным. Оно выражало противоречивые чувства. Влечение, однако же, и замешательство и неверие.

Сам он еще не помнил времени, которое мы провели вместе, но его тело - уже да. Взволнованно я ответила на его взгляд, но вскоре с сожалением поняла, что наше свидание, вероятно, подошло к концу: карета остановилась перед дворцом Шеврез. Наверху, в открытом окне салона, можно было заметить облеченную в светлое фигуру - Мари, которая смотрела сверху на нас и махала.

- Ты снова здесь, Анна! - воскликнула она приглушенно - и, несомненно, с облегчением.

- Звучит так, будто она опасалась за твою жизнь, - проворчал Себастиано.

- Она думает, что ты сердцеед, и не доверяет тебе.

Это был необдуманный ответ, как я поняла из его следующих слов.

- Вот как? - натянуто произнес он. - Почему же тогда она разрешила тебе пойти со мной?

- О, это... - я замолчала, потому что не могла сказать ему, что Мари надеялась получить сведения о Ришелье. - Это произошло потому, что я свободный человек и самостоятельно принимаю решения.

- Приятно слышать.

Его лицо снова ничего не выражало, будто бы и не было этого поцелуя. Внезапно меня охватило беспокойство. Теперь он мог пойти на попятную. Мы должны быть вместе на мосту!

И все же прежде чем мое беспокойство переросло в панику, он схватил меня за руку, прижал ее к губам и поцеловал. Меня пронзила дрожь, когда его губы коснулись кисти моей руки и задержались на ней чуточку дольше, чем было необходимо.

- Спокойной ночи, прекрасная Анна. Я заеду за тобой завтра вечером на нашу прогулку в новолуние.

- Д-да, - заикалась я, будучи полностью в замешательстве от поцелуя. - Я имею в виду... э-э... когда?

- Ну, я думал, это ясно. Конечно, когда взойдет луна.

День четвертый

Этой ночью мой сон был беспокойным и наполненным кошмарами. Мне снова снилось, что я бегу по темным, наполненным призрачными клубами тумана переулкам, и меня преследует грозный силуэт. Я бежала и бежала, но никак не могла избавиться от тени позади себя. Только несколько шагов отделяли меня от преследователя, и скоро он схватил бы меня!

Задыхаясь, я вскочила, потёрла зудящий затылок и в панике огляделась вокруг. На маленькой полке на стене горел ночник. Комната казалась чужеродной в своём изяществе. Дорогая лаковая мебель в дальневосточном стиле создавала в помещении ощущение неприкосновенной красоты.

В мансарде мне нравилось больше. Но так как это была последняя ночь, которую я проведу здесь, это не имело никакого значения.

Затылок все еще чесался, что не было хорошим знаком. Неохотно я откинула одеяло и встала. С колотящимся сердцем я сначала подошла к окну и осторожно подергала ставни. Они были плотно закрыты. Мои босые ноги не производили шума на начищенном до блеска паркете, когда я подошла к двери и открыла ее - очень медленно, поскольку мое сердце внезапно неистово забилось, а зуд не хотел проходить.

Снаружи что-то было. Или кто-то. Как бы там ни было, мне угрожала опасность. Я вздрогнула, так как мне показалось, что из глубины темного хода слышен шум. Медленно я просунула голову в дверь и прислушалась. Шум - если он вообще был - не повторялся. Я снова закрыла дверь и заперла ее на засов. Никогда нельзя было знать наверняка.

Домашним хозяйством Мари занимались десятки людей. Прислуга состояла из необозримого количества слуг, горничных, камеристок, кухарок и батраков. Если кто-то из них замыслил что-то недоброе, то вполне может быть, что я узнаю об этом, когда будет поздно. На зуд в этом деле нельзя было положиться. Иногда он появлялся при скрытых угрозах, но не всегда, а при непосредственной опасности он часто начинался так поздно, что уже не оставалось времени на меры предосторожности.

Между тем он прекратился. Может, это и вправду было лишь последствием сна, который меня преследовал. Тем не менее, после этого я еще долго не могла заснуть.

Соответственно, на следующее утро я проснулась поздно, маленькие позолоченные часы в стиле барокко на каминной полочке в моей комнате показывали почти десять. Я торопливо оделась к выходу. Нужно было еще много чего сделать.

Мари и Анри еще не появились в салоне, поэтому я ограничилась быстрым завтраком на кухне и затем немедленно двинулась в путь. Я надела одно из простых одеяний, полученных от Эсперансы и к нему мягкие кожаные туфли, ходить в которых было гораздо проще, чем в шелковой обуви от Мари.

Я без проблем нашла дорогу, так как за это время я уже узнала достаточно маркированных точек во всех четырех сторонах света, по которым я могла ориентироваться. Серый, каменный монстр - Бастилия. Храм, возвышающийся над высокими башнями, считается парижским кварталом греха. Лувр, дворец Тюильри и, наконец, Сена и остров Сите с огромным кафедральным собором.

В это утро на улицах царила обыденная суета, весь мир был на ногах. Казалось, что город трещит по швам от всей этой шумной деятельности. Я нигде не останавливалась, хотя и временами замедляла шаги. Например, возле женщины, которая перед домом ощипывала трепыхающегося (еще живого!) гуся. Или возле мужчины, которому надели железную маску позора и приковали к позорному столбу.

Большинство улиц были грязными и полными мусора, но были также и красивые местечки – цветущая, живая изгородь из розовых кустов, заколдованный колодец с мраморными, оформленными в виде фигуры, сточными желобами, маленький сад в виде парка.

Я прошла через мост Нотр-Дам, в надежде встретить Эсперансу, но магазин масок был закрыт. Зато из парфюмерного магазина напротив ветром донесло масляный запах сирени. Бывший ухажер Сесиль Баптист стоял в магазине перед поднятой стойкой. Он заметил меня, когда я проходила мимо.