У меня возникло нехорошее чувство, какое непочтение использовать карету убитого. Но, собственно, Хосе был прав — она принадлежала вдове. В это время средство передвижение вместе с такими лошадьми стоила столько же, сколько машина бизнес класса в двадцать первом столетии.

Я попыталась расслабиться и отключить все навязчивые мысли. У грохота колес есть свойство усыплять. Прежде чем поняла, я провалилась в тьму. Когда я снова проснулась, мы уже приближались к городским стенам. По правую сторону находился дворец Тюильри со своими ухоженными парками, а с левой стороны раскинулись поля, загоны и выгоны для лошадей. На небольшом возвышении крутились две ветряные мельницы, здесь и там работали монахи. Дорога к городским воротам вела вокруг монастыря, чья крестьянская простота была полной противоположностью выдающемуся контрасту роскошного фасада дворца.

Карета проехала по улице Сент-Оноре и затем прямо, пересекая город в направлении крепости, и остановилась затем на королевской площади. Хосе открыл мне дверь и всунул шкатулку в руку.

Я пялилась на маленькую замшевую шкатулку. —Это значит, что я продолжаю делать дальше, что и раньше? Как тогда я должна объяснить Мари, где была все время?

—Ты придумаешь что-нибудь.

—А что будешь делать ты тем временем?

—Искать Себастиано.

—А затем? Ты приведешь его сюда? Или мы встретимся где-нибудь?

—Мы встретимся. И не где-нибудь, а в Лувре.

—Почему там?

—Потому что там начнется бал.

О, да. Это же сегодня! Мое мужество тут же улетучилось. Именно это и было моим заданием удостовериться, чтобы королева получила бриллианты, а Себастиано должен был бы спасти кому-то там жизнь. Затем все было бы улажено и мы смогли бы вернуться домой. Но конечно же при этом что угодно пошло не так. Особенно часть со спасением жизни. То, как быстро все может измениться, я сама пережила это во время моего первого путешествия во времени.

Все равно самый первый и важный шаг, чтобы память Себастиано вернулась. Все остальное решилось бы само собой. Когда Себастиано рядом со мной, мы были непобедимой командой и выполнили бы эту работу. Определенно.

—Ты должна перестать разговаривать сама с собой, — предложил Хосе.

—Хорошо, — сказала я, вздохнув. По всей видимости все это я пробормотала себе под нос.

Он протянул мне руку. — И ты должна выйти здесь. Мы на месте.

—Конечно, — я взяла его руку и вышла из кареты. —Ты уверен, что сможешь вернуть Себастиано память? — спросила я с сомнением.

—Да, — ответил он спокойно, пока снова забирался на козлы.

Это же было ясное заявление. Я сразу же почувствовала себя лучше. Вообще-то этого действия хватило максимум на три секунды.

—Тогда до вечера, — подавленно попрощалась я.

—До вечера, — он хлопнул поводьями, отчего обе запряженные лошади поплелись прочь. Я смотрю вслед уезжающей карете, пока та не сворачивает и не исчезает из поля зрения. Мгновенно у меня возникает ужасно плохое предчувствие. Так, словно Мерфи со своим законом появится из-за угла и опрокинет на меня все свои расчеты.

Но из-за угла появился кое-кто другой. Или точнее, он вышел из одного из домов на противоположной стороне площади. У меня почти выпала шкатулка из рук. Это был Себастиано. Большими шагами он шел по улице. Вот дерьмо, Хосе разминулся с ним всего на пару секунд! Но я же была здесь! Меня охватило чувство счастья, казалось, я не видела его несколько сотен лет. Что в определенном смысле было так.

От радости, что снова вижу его, я подняла руки вверх и дико замахала ими: —Я здесь! Эй-эй!

Он застыл и развернулся ко мне. Затем он просто стоял там, опустив руки, словно кто-то открутил у него вентиль и выпустил воздух. Но в следующее мгновение он уже бежал.

—Анна! —кричал он, минимум также громко, как прошлой ночью на мосту. А затем со всей прытью бросился ко мне. Шпага на его поясе болталась туда сюда и била его по ноге, но это кажется совершенно его не беспокоило. Я побежала ему навстречу так, что мы встретились в центре площади. К моему безграничному удивлению я увидела у него в глазах слезы. На его лице застыло совершенно ошеломленное выражение лица.

Переполненная счастьем я бросилась в его объятия, а он подхватил меня, закружил, а затем и приподнял меня так, что мои ноги болтались над землей.

—Боже мой, ты жива! — он прижал меня к себе, закопался лицом в мои волосы и втянул воздух. Затем он снова отстранил меня и пристально посмотрел мне в лицо. —Ты не умерла!

У меня также подступают слезы. С улыбкой и слезами я трясу головой. —Нет, это не я! — я обвиваю руки вокруг него и страстно поцеловала его, мне было совершенно все равно, кто мог нас увидеть. Он снова все вспомнил! У меня перехватило дыхание от восторга, я смотрела на него сияющими глазами.

Он обхватил мое лицо руками, словно хотел убедиться, что я настоящая. Неожиданно его черты потемнели, я узнала боль в его глазах. — Я прыгнул в воду и нырял за тобой снова и снова.

—О, как мило с твоей стороны, — успокаивающе сказала я.

Он провел рукой по волосам и нежно поцеловал меня. Мое тело пробрала дрожь, потому что это было так прекрасно.

—Это самое ужасное, что я когда-либо переживал, — тихо произнес он. — Ты пропала. Исчезла без следа. Как только у тебя получилось спастись?

—Ну, я перепрыгнула.

Он нахмурил лоб. —Что ты имеешь в виду под «перепрыгнула»?

Я уставилась на него. Его память не вернулась! Я определенно радовалась слишком рано. В горле образовался комок. Действительно, это было бы слишком прекрасно, если бы все сработало.

Но чувства Себастиано были настоящими! Он думал, я захлебнулась и это совершенно выбило его из колеи. Он любил меня, не важно в чем он хотел признаться на нашем последнем свидании. Из-за какой-то там тактики. Мы принадлежали друг другу, и он точно знал это, не важно вернулась ли к нему память или нет.

—Что ты имеешь в виду под «перепрыгнула»? — повторил он.

—Эм... я так сказала? Я конечно же имела в виду выплыла. После того как течение унесло меня. Далеко, очень далеко. Пока, наконец, я не смогла, используя последние силы, ухватиться за берег, —я загребая махала руками, чтобы наглядно продемонстрировать, как это делала. Я тут же начала украшать историю, чтобы все сходилось. —Крестьянка нашла меня на берегу полуживой и отвела к себе в хижину. Там я совершенно обессиленная пролежала на соломенной постели и набиралась сил, пока сегодня утром наконец-то смогла вернуться в город.

Я могла бы еще больше рассказать, но Себастиано по всей видимости не хотел так точно это знать. Он взял меня за плечи и очень серьезно посмотрел на меня. —Анна, я безумно счастлив, что ты жива. Не имеет смысла обманывать самого себя. Ты слишком много значишь для меня.

—Я знаю, — со всей любовью я провожу по его щеке. —Ты мне тоже!

—Тем важнее, чтобы ты наконец пришла в сознание.

—Что ты имеешь в виду под «сознанием»?

—Заканчивай с тем, что ты делала все время.

Э? Я пропустила что-то важное из нашего разговора?

—А что по твоему мнению я делала?— спросила я, ничего не понимая.

—Ты заодно не с теми людьми. Твое легкомыслие к смертельному результату! Шпионаж и интриги! Махинации за кулисами, которые нарушают закон и порядок!

—О! — воскликнула я. —Ну, да. В этом пункте однако... — я остановилась. Нет смысла дискутировать на эту тему. Он бы все равно не поверил бы мне. Он не только потерял память, ему настолько запудрили мозги, что он был совершенно уверен в честности Решелье. Кардинал был для него превыше всего.

—Ты была на волосок от гибели из-за того, что впуталась в это дело, — продолжил он. — Злодей уже скрылся, когда я оказался на месте, где он сбросил тебя с моста. Но не переживай, я отслежу его, и тогда он пожалеет, что родился. Этот толстяк познакомится не только со мной, но и с моей шпагой!

Это было очень приятное представление. Я с благодарностью посмотрела на него. —ТЫ сделал бы это для меня?

—Я бы все сделал для тебя, — сказал он уверенным голосом. —Если только ты увидишь, что до сих пор стояла не на той стороне.