— Нет, господин.

— Один из полицейских выследил этот дом, и мы не знаем, как много удалось ему разнюхать; возможно, он заходил и вовнутрь.

А Фэнг Фу, сидя на тростниковом стуле, неловко перетасовал карты.

— Пиджин ладит с полицией! — пробормотал он. — С этим приятелем покончено?

— Да, он убит, но мы полагаем, что полиция нашла его отчет! Причем, вполне возможно, в отчете указано, что здесь — место встречи.

— Он сообщил мое имя? Как мне не везёт!

— Ты говоришь, что Фо Хи тебе не платит, а не он ли спас тебя от виселицы?!

— Да, да, — пробормотал А Фэнг Фу.

Чанда Лал поднял палец.

— Будь очень осторожен, А Фэнг Фу!

— Я всегда очень осторожен.

— И не впускай больше никого постороннего.

— Да, да! Очень хорошо. Иногда вваливается какой-нибудь здоровяк, не слушая Пиджина. И Пиджин ничего не может поделать.

— Возможно, от этого зависит твоя жизнь. — сказал Чанда Лал выразительно. — Сколько наших здесь?

А Фэнг Фу повернул голову и указал на три койки, а под конец — на Гастона Макса.

— Четверо? — удивился индус — Как так может быть?

Он переводил свой взгляд от койки к койке, внимательно разглядывая лежавших, что-то бормоча — вероятно, имена. Когда его глаза остановились на Максе, он вздрогнул, пристально на него посмотрел и, встретив ответный взгляд, сделал странный знак.

Макс повторил его, и Чанда Лал снова повернулся к китайцу.

— Из-за этого пьяного негодяя, — сказал он, — указывая на Билла Бина, — мы должны ждать. Смотри, чтобы это было в последний раз!

Он медленно поднялся по ступенькам, открыл дверь и исчез.

В доме А Фэнг Фу установилась зловещая тишина. А Фэнг Фу вновь занялся своим пасьянсом.

— Он узнал «человека со шрамом», — прошептал Макс, — и удивился, увидев тебя! Итак, трое из банды здесь! Вы не заметили, на каких именно койках они лежат, доктор? Шш!

Голос, раздавшийся с одной из коек, затянул монотонную песню.

Слова песни заглушили бормотание грезящих курильщиков опиума и плеск волн: «Ту минта риш фир кизи ко кьяш…»

— Он поет в состоянии опиумного транса, — сказал Стюарт тихо. — Это туземная песня: «Если чаша вина испита, и испита мной, что из того…»

— Господи! Это ужасно! — прошептал Макс. — Бр! Вы слышите этих крыс! Я очень хотел бы знать, в каком порядке мы будем допущены к «Скорпиону»? Или мы увидим его все одновременно?

— Он может прийти сюда.

— Так было бы лучше всего.

— Набей еще трубочку, Пиджин. — раздался протяжный сонный голос из угла, где устроился Билл Бин.

А Фэнг Фу прервал бесконечный пасьянс и пересек комнату. Он взял трубочку для опиума из расслабленных пальцев кочегара и вернулся к своей коробке, заново ее наполнил и прикурил. Не произнося ни слова, Макс и Стюарт не спускали с него глаз, когда он передал Биллу вторую трубочку и вернулся на свое место.

— Нам следует быть настороже, — сказал Стюарт — Мы не знаем, кто здесь настоящие курильщики.

Снова послышался голос с какой-то неестественной интонацией. Китаец, лежавший на одной из дальних коек, начал петь монотонным голосом:

Чонг-лиу-чоуай

Ом мани падме хум.

— Это буддийская формула, — прошептал Стюарт. — Он — настоящий курильщик. Господи! Я задыхаюсь от этой вони!

Песня зазвучала вновь, затем слова песни перешли на шепот. А Фэнг Фу продолжал раскладывать пасьянс. Вскоре Билл Бин выронил свою трубочку. Его хриплый голос стал почти неслышен.

— Я старый… Билл Бин… Я…

Послышался слабый низкий звук сирены.

— Пароход становится в док. — прошептал Макс. — Бр! Это какой-то ночной кошмар. Я думаю, что сейчас что-нибудь произойдет Шш!

А Фэнг Фу медленно огляделся, затем поднялся, взял лампу и обошел койки, направляя свет на лица лежащих Макс внимательно за ним наблюдал, надеясь узнать, на каких койках лежат члены группы «Скорпиона». Но он был разочарован А Фэнг Фу осмотрел все койки и даже осветил лица Стюарта и Макса, не переставая бормотать себе что-то под нос.

Он поставил лампу снова на коробку и тихо свистнул.

— Гляди, — выдохнул Макс, — снова на лестницу.

Стюарт осторожно перевел глаза на лестницу.

На верхней площадке стояла страшная сгорбленная старуха, глаза этой ведьмы внимательно обшаривали комнату. Она спустилась по лестнице, удивительно легко ступая, принимая во внимание ее возраст. Она встала позади А Фэнг Фу, похлопала его по плечу и указала на дверь, ведущую наружу. Он поднялся, шаркая ногами, пересек комнату, поднялся на четыре ступеньки и отпер дверь.

— Че, че, — пробормотал он. — Пиджин пойдет взглянет, все ли в порядке.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

— Что-то начинается! — прошептал Макс.

Раздался звук гонга.

— А!

Старуха подошла к циновкам, скрывавшим часть стены, слегка раздвинула их в середине и исчезла за ними.

— Вы видели! — сказал Стюарт возбужденно.

— Да! Это — приемная «Скорпиона».

Старая карга снова вышла, подошла к койке, занятой китайцем, и дотронулась до его руки. Он тотчас встал и последовал за ней. Оба скрылись за занавеской.

— Что будем делать, — спросил Стюарт, — если позовут вас?

— Как только я подойду к занавеске и отброшу ее в сторону, я приставлю пистолет к голове того, кто за ней находится. Шш!

Старуха появилась снова, медленно огляделась и слегка отвела занавеску в сторону, пропуская китайца. Он попрощался с ней, дотронувшись себе рукой до головы, рта и груди, затем подошел к двери, открыл ее и вышел.

Раздался его приглушенный голос:

— Фо Хи.

— Фо Хи, — послышался в ответ высокий голос А Фэнг Фу.

Дальняя дверь открылась и закрылась. Старуха поднялась по ступенькам и закрыла на засов внутреннюю дверь, затем вернулась и встала около тростниковой занавески. Только плеск волн нарушал тишину. Наступило время высокого прилива.

— Вот и первая рыбка попалась в сеть к Данбару, — прошептал Макс.

Снова прозвучал гонг.

Вслед за этим старуха подошла к другой койке и проводила смуглого, восточного типа человека в потайную комнату. Они скрылись за занавеской.

— Как только я отброшу занавеску в сторону, — продолжал быстро Макс, — свистите в свисток и бегите отпирать дверь…

Когда он давал эти указания Стюарту, они оба не обратили внимания на слабый скрип, раздавшийся почти прямо за ними. Он был вызван открыванием, очень медленным и осторожным, замаскированной тяжёлой двери, рядом с которой они лежали. Она вела в лабиринт подвалов.

— Черт! Если китаец будет мешать, — сказал Макс очень быстро, — вы знаете, как с ним следует поступить! Одним словом, впустите полицию! Шш! Что это!

С одной из коек послышался стонущий голос:

— Чил кегур тен, мас ка тир!

— Это — туземная поговорка, — прошептал Стюарт. — Он бредит. Это выражение популярно среди мошенников.

— Вот именно! Я так и думаю, что для мошенников здесь дом родной.

Голова А Фэнг Фу скрылась. Мгновение спустя занавеска снова медленно приоткрылась, и старуха вывела смуглого мужчину. Он попрощался с ней, отодвинул засов и вышел.

— Фо Хи, — раздалось тихо.

Ответа разобрать не удалось, можно было только услышать невнятную речь; внезапно смуглый мужчина вернулся и заговорил со старухой так тихо, что до двух внимательных слушателей, находившихся в дальнем углу комнаты, не долетало ни слова.

— А! — прошептал Макс. — что теперь?

— Мы сорвем эту занавеску! — сказал Стюарт.

— Her! — Макс схватил его за руку. — Подождите! Подождите! Смотрите! Он уходит. Вероятно, он что-то забыл. Вторая рыбка пошла в сеть к Данбару.

Восточный человек поднялся по ступенькам в лавочку. Старуха заперла дверь и исчезла за занавеской.

— Я был прав, — сказал Макс.