Лекции, футболки, поездки: разве эти развлечения помогают игрокам победить соперника в воскресном матче? Видимо, да, потому что с 2008 по 2014 год команды Харбо по числу побед были на втором месте в НФЛ. Такой подход помогает игрокам сохранять мотивацию и свежесть во время трудного и длинного сезона.

Я пробовал включить в свою программу аналогичные приемы. Поскольку в свое время я сам был пловцом, я знаю, что рутина истощает дух не меньше, чем тело. В годы, когда Майклу не хотелось готовиться к Олимпийским играм в Лондоне, я придумал «Дружеские пятницы». В такие дни пловцы могли прийти на тренировку с приятелем. Майкл часто приглашал своих друзей, в том числе игроков Baltimore Ravens, и, когда в бассейн приходили такие звезды, все, и я в том числе, ускорялись. Еще мы всей командой устраиваем тематические вечеринки. Летом 2014 года у нас, например, был вечерний гриль «Полпути до Рио», чтобы отметить, как далеко мы продвинулись в воплощении нашей олимпийской мечты (и полакомиться восхитительным барбекю по-мэрилендски). А когда я занимался с совсем молодыми пловцами (школьниками), по выходным я иногда устраивал перед тренировкой получасовые беседы, на которых дети рассказывали, чему за неделю научились в школе. Смысл был в том, чтобы разнообразить рутину и дать им возможность поближе познакомиться с товарищами по команде.

Такую мотивационную тактику сложно назвать новаторской. Многие компании от Apple до Yahoo! регулярно выступают за поднятие духа на рабочем месте. Они знают, что эта тактика эффективна, и я это тоже знаю. Вот мои рекомендации: чем больше вы введете мотивационных методик в свою работу над сверхзадачей, тем проще будет не потерять страсть к ее достижению. Нужны еще доказательства? Позвольте мне процитировать Маршала Янду, который придумал лозунг «Радуйся трудностям». После того как Ravens выиграли Супербоул после сезона 2012 года, он сказал репортерам: «Кубок – прекрасная цель, но не ради него надо играть в американский футбол. В эту игру надо играть, потому что ты ее любишь, ради парня, который стоит с тобой плечом к плечу. В конце концов, смысл в соревновании, в том, чтобы выкладываться, потому что ты любишь это дело».

Трудности. Маршал Янда не зря выбрал это слово, обращаясь к своим коллегам по команде, а Джон Харбо знал, что печатать на футболках. Сейчас я частенько его слышу. Забавно, но я не припоминаю, чтобы мама или папа приходили с работы и жаловались на «трудности». Когда их рабочий день кончался – он кончался. Родители умели ограничить разговоры о работе определенной частью своей жизни. Наши беседы за обеденным столом касались спорта, музыки, еды, школы, текущих событий, но только не маминых планов на завтрашний урок и не папиных презентаций на совещании администраторов.

А сегодня все, похоже, только и делают, что «пробиваются» сквозь трудности рабочей недели. Почему так? Может быть, виноваты технологии. Всевозможные гаджеты не дают нам уйти от работы, мы постоянно как на привязи, а это значит, что трудности нас не оставляют. Мне это хорошо знакомо. Как вы уже знаете, я каждый день встаю к четырем тридцати утра, уже в пять за завтраком читаю электронные письма, проверяю в интернете спортивные новости и ищу «мотивирующие цитаты», чтобы отправить с утра пловцам что-нибудь мудрое и вдохновляющее. Даже птицы еще не проснулись, а я уже успел десяток раз пройтись по клавиатуре.

Но, мне кажется, дело не только в технологиях. Иногда у меня возникает ощущение, что я сам большую часть жизни преодолеваю трудности – очень тяжело работаю. Вспоминая годы учебы в вузе, я иногда задумываюсь, ходил ли я вообще в школу. Тренировать я начал на третьем курсе, и мне так хотелось стать хорошим специалистом, что я приходил в бассейн к шести утра и трудился до восьми вечера. Даже после ухода из Университета Флориды я сохранил эту рутину в программах, которые мне довелось вести. Работа давала мне средства к существованию и одновременно была моим хобби. Я обожал то, чем занимаюсь, и хотел отдать этому столько времени, сколько можно, и даже больше. Моя страсть водила меня по стране, и я оказывался везде, где был шанс отточить ремесло.

Однако спустя примерно десятилетие работы тренером я начал понимать, что стал цирковой лошадью, которая постоянно делает один и тот же трюк. В моей жизни доминировало плавание. И что я сделал? Правильно, обратился к лошадям.

Дело было так. В 1996 году я работал с легендарным тренером Полом Бергеном. Кроме основной работы Пол держал несколько скакунов, поэтому я начал приходить к нему в конюшню, чтобы под этим предлогом выудить полезные приемы и идеи. Но чем больше я там бывал, тем больше меня начинали интересовать лошади и скачки. Я поступил как обычно и с головой погрузился в новый для себя спорт. Я прочел все книги по выездке и коневодству, какие только смог найти. Я посмотрел все доступные видеозаписи. Со временем я влюбился в ритм жизни скакунов, который странно напоминал мой собственный. В дрессировке есть расписание, с которым я чувствовал связь: и я, и лошади были «жаворонками». Рядом с лошадьми я вдыхал запах сена и навоза и вспоминал о каникулах на дедушкиной ферме в Южной Каролине. Со временем мой интерес к скаковым лошадям привел к тому, что я сам купил лошадь.

Но прежде всего лошади помогли мне расти как тренеру, потому что я отвлекся от страсти номер один и перестал постоянно, навязчиво думать о плавании. Они подарили мне гармонию.

Когда идешь к мечте, будь осторожен: нельзя допустить, чтобы сверхзадача стала чрезмерно важной, затмив собой другие интересы и мешая развитию новых. «Вторичные» навыки помогают смотреть на вещи под правильным углом. Я говорил, что Майкл Фелпс – самый сосредоточенный человек, какого я только знаю. Когда он рядом с бассейном или соревнуется, уровень концентрации просто зашкаливает. Но когда он выходит из воды, он умеет переключиться и заняться чем-нибудь еще. Это может быть партия в гольф, компьютерная игра, карты. Майкл может просто найти спокойное место и побыть наедине с собой. Его мама Дебби говорит, что сын любит просто посидеть в кресле и поразмышлять. «Вообще, он довольно глубокий человек», – как-то призналась она мне.

Независимо от способа Майкл держит страсть на определенном расстоянии и тем самым ее подпитывает. Последуйте его примеру.

Вскоре после того, как Майкл вернулся к тренировкам, мы с Дебби договорились поужинать вместе. Я некоторое время ее не видел, поэтому я, она и мой друг пошли в Crêpe du Jour – одно из наших любимых мест рядом с «Медоубруком», – чтобы после долгого перерыва пообщаться в уютной обстановке.

Подали вино, французские блинчики, началась беседа. Ближе к середине ужина Дебби призналась моему другу:

– В Бобе мне невероятно нравится то, насколько глубоко он чувствует каждый элемент жизни ребенка: спорт, школу, физическое и эмоциональное состояние. По мере того, как они с Майклом сближались, я поняла, какая это гармоничная философия. Боб не пытается заменить родителей, но он больше, чем просто тренер по плаванию: не вмешиваясь в жизнь ребенка, он умеет стать частью его мира. Мне кажется, что, если ты работаешь с людьми и хочешь завоевать их уважение, надо проявлять именно такой интерес. Боб заинтересован в каждом своем воспитаннике. Это как в школе: даже если в классе тридцать детей, нельзя учить их одинаково. Все должно быть индивидуально.

Должен сказать, что слова Дебби меня немного смутили, но я не могу с ними не согласиться. Люди – существа эмоциональные, и помощь в достижении сверхзадачи – это отчасти понимание того, что мотивирует человека, что им движет. Значит ли это, что я пытаюсь стать своим пловцам лучшим другом? Отнюдь. Я не хочу, чтобы грань между тренером и спортсменом стиралась настолько, что я не мог бы честно, без прикрас их оценивать. Меня с Майклом сейчас связывают очень близкие отношения – я, несомненно, могу назвать их дружескими, – но они сформировались лишь после многих лет работы бок о бок и взаимной поддержки за пределами спорта.