— Что она мелет?
— Мама родная!
— Голая баба... Ха-ха...
— Браво! Браво!!! Так им всем!
— Равные права у мужчин и женщин? Она сошла с ума.
— Невероятная речь. Девушка, вы молодец.
— Держите ее, покажем, кто в этом мире настоящая сила!
Толпа оживляется. Начинают раздаваться крики разного характера: кто-то поддерживает меня, а кто-то наоборот: осуждает. Чувствуя, что начинает пахнуть жареным и народ слишком взволнован, я говорю Форе, что пора убираться отсюда. Девушка мгновенно вылезает на лошадь впереди меня и посылает ее галопом...
Побег заканчивается успехом.
Я набиваю сотни синяков на пятой точке и не только. Принцесса получает желаемую прогулку на свежем воздухе. А женщины Авера находят для себя символ свободы. Я на это надеюсь. Возможно, с этого дня начнется освобождение женщин из-под гнета столетий... Вполне возможно, что это случится...
«Если хочешь остаться безнаказанной, никогда не делай ничего наполовину. Иди напролом и не останавливайся ни перед чем. Заставь всех думать, что всё, что ты делаешь, настолько невероятно, что в это просто невозможно поверить»
— Фурор. Переполох. Лихорадка. Движение той, что голой ехала на лошади, захватывает женщин, — Лирон читает вслух заголовок главной королевской газеты. — Ты хоть понимаешь, что натворила?
Я мою посуду и весело улыбаюсь.
— Ага... Я подарила надежду и продемонстрировала, что можно жить по-другому.
Мужчина все еще сердится. Вот уже, как три недели прошло после моего «обнаженного» приключения, а он никак не успокоится. И хуже всего, что на романтику ни намека. После того поцелуя, маг будто нарочно начал держать дистанцию. Вроде общается со мной, вроде более открытый и любезный, чем раньше, но все равно присутствует это «расстояние вытянутой руки» между нами.
— ЖИТЬ ПО-ДРУГОМУ? Ты только послушай, что происходит. Цитирую:
«Женщины покидают семьи. Они записываются в армии. Перестают надевать корсеты и платья, предпочитая удобные брюки и рубашки. Обрезают волосы. Бунтуют под стенами местных управлений, требуя, чтобы к власти допустили женщин. Девушки требуют, чтобы для них открыли и школы, в которых будут обучать не только шитью и кулинарии. Они хотят научиться читать, писать и ездить верхом. Недавно одна крестьянка с Мьютелева побила мужа за то, что он пьяным вернулся с работы. А также случился сумасшедший случай. Многодетная мать покинула семью и отправилась в путешествие, оставив записку со словами о том, что никогда не чувствовала себя счастливой и теперь она хочет пожить для себя »
Избила мужа! Поехала в путешествие. Перестают одевать платья! Хотят читать и писать, Катя! Но это же катастрофа. Если женщины будут образованными и умными, то они... Захватят мир.
— А что в этом плохого, я не понимаю? — вздыхаю, стерев с лица капли пота. — В моем мире царило равноправие, но к нему женщины шли веками. Поэтому очень круто, что Аверу хватило только одного громкого события, чтобы все изменилось.
— Изменения — это всегда плохо. Я слышал, что Мирак — в ярости. Если женщины не прекратят этот беспредел, то он всех просто убьет. Неужели ты хочешь быть причиной кровавой резни?
— Не хочу. Но я не хочу жить в мире, где женщина — это пустое место. Да и не вижу причин для волнений. Мирак еще получит за все. Он еще пожалеет обо всем содеянном.
Мои глаза вспыхивают адским пламенем и жаждой мести. Уже завтра состоится бал, где Глен должен назвать имя своей избранницы. Уже завтра я отправлюсь к Грозе, чтобы она наколдовала платье и вручила зелье, с помощью которого свершится правосудие. Раз и навсегда.
— Ты о чем? — подозрительно сужает глаза Лирон.
— Эм... Ни о чем. А че? Разве я что-то не так сказала? — сразу отворачиваюсь, чувствуя, что щеки вспыхивают румянцем.
Вот никогда не умела врать. Как только начинала придумывать небылицы, то краснела и путалась в словах, и бабушка с полуслова понимала, что Катя вешает лапшу на уши. Вот и сейчас: маг откладывает газету, поднимается и подходит к умывальнику, силой развернув меня к себе.
— Катарина, дважды спрашивать не буду. Я хоть и не могу прочитать твою память или применить заклинания, но я все еще мужчина. И я мужчина, который, как минимум , в десять раз сильнее тебя. Поэтому могу и не посмотреть на наши дружеские отношения, а перебросить через колено и отшлепать сковородкой по ягодицам. И делать это до тех пор, пока ты не скажешь правду.
Глаза светло-серого цвета смотрят проникновенно и глубоко. Смуглое лицо, как никогда строгое. Такой красивый... Но такой злой... Черт.
Понимаю, что отвертеться не получится. Поэтому опускаю глаза вниз и под нос себе бормочу:
— У Грозы есть план. Она даст мне зелье. Я во время бала подолью его королю и королеве, после чего они превратятся в ослов. То есть, проблемы с Мираком больше не будет. Он никого не сможет обидеть.
— Сумасшедшие!!! — кричит сердито Лирон и отпускает мою руку.
— Вы!!! Сумасшедшие! Какое еще зелье? Мирак за километр услышит его запах. И он на месте тебя убьет, а потом еще и меня, за компанию. Всемогущий Эйр, и за что такая напасть свалилась на мою голову.
Лицо мага стремительно краснеет, а глаза захватывает темнота.
— Мы хотим, как лучше, — пытаюсь защищаться, но получается плохо.
— Лучше будет, если несколько недель, от беды подальше, ты посидишь взаперти в своей комнате, — процеживает мужчина и подхватив меня, перекидывает через плечо, неся вперед.
Чувствую себя мешком с картошкой, но его плечо больно врезается в живот. Сопротивляться бесполезно. Я хоть и дергаю конечностями, бьюсь, как рыба об лед, но понимаю, что все бесполезно. Лирон — высокий, сильный и натренированный. Я, против него, как былинка в поле. Вот ни на что не способна.
Дойдя до комнаты, маг сбрасывает меня на кровать, и пристально смотря прямо в глаза, процеживает:
— На комнату я наложу заклинание семи замков, и ты отсюда не выберешься, как бы ни хотела.
На этом он выходит и громко хлопает дверью.
Господи... Вот это я влипла. Эйр Всемогущий, помоги, что ли?
«Даже чудесам необходимо немного времени»
Весь день провела, тщетно пытаясь выйти из спальни. Лирон на ветер слов не бросает. Замок не открывался никаким известным мне способом: ни обычным ключом, ни шпилькой, ни стулом, которым стучала со всей силы по ручке. С окном ситуация все та же. Оно не открывалось, не разбивалось и не выбивалось. Такое впечатление, будто попала в герметичную коробку: вход есть, а выхода уже нет.
И так обидно на душе. Я пообещала Грозе. Мы с ней договаривались. Ненавижу нарушать собственные обещания. Для меня с детства — это было основным признаком адекватного человека. Если что-то сказал, а тем более пообещал, то кровь из носа, то пуп надорвать должен, но обязан сдержать слово.
Поэтому до поздней ночи повторяю попытку за попыткой, чтобы как-то выбраться из тюрьмы, а когда понимаю, что все бесполезно, то обессилено ложусь на рыхлый ковер и засыпаю прямо на полу, держа в руке отломанную ножку от стула...
