В седьмом классе шел урок географии. В приоткрытые окна веяло дуновениями свежего воздуха, доносился шелест деревьев и щебетание птиц. Обстановка совершенно не располагала к учебе, ученики беспрестанно шептались и переговаривались, невзирая на замечания учителя.

Урок вела Зоя Федоровна – пожилая сухопарая дама, как и большинство ее коллег отработавшая в санаторке многие годы. Обычно строгая и придирчивая, сегодня она снисходительно относилась к легкому шумку в классе, понимая состояние ребят. Рассказав им новую тему, учительница решила проверить, как ее слушали.

– Грингруз, иди сюда.

Грузило растерянно поднял свою большую голову. Он как всегда все прослушал, увлекшись рисованием в тетради зубастых чертиков. Под злорадные взгляды окружающих он встал и уныло побрел к доске. Дойдя до «лобного места», остановился и стал укоризненно смотреть на мучительницу.

– Ты не на меня смотри, Виталик. Ты на карту смотри. Так где находится тропический пояс?

Грузило громко пыхтел, водя указкой по всему земному шару. Ему никак не удавалось угадать правильное место, и он с тоской поглядывал на училку, ожидая неминуемой пары...

Наташа Терехова безнадежно махнула рукой и открыла свой журнал звеньевого. Аккуратно поставила минус в соответствующей клеточке. – Опять из-за Грузилы флажок не получим. И Альбина ругать будет...

Видя, что училка стоит к классу спиной, Наташа быстро обернулась к своей подруге, которая сидела двумя партами дальше. И неожиданно успела перехватить взгляд любовавшегося ею Малыша. Тот покраснел и быстро опустил голову. Раньше девушка не обратила бы на это внимания. Но теперь она на мгновенье замешкалась, с интересом наблюдая за влюбленным Ромео. Затем улыбнулась и перевела взгляд на Майю.

Та уже успела все заметить. Весело потерев ладоши, Майя сделала большие глаза и показала на уткнувшегося в учебник Малыша. Терехова тихо прыснула.

– Наташа, Наташа! Ну как тебе не стыдно. – Зоя Федоровна укоризненно качала головой. – Вот уж от тебя никак не ожидала.

Пристыженная Терехова склонила голову и снова приняла облик примерной ученицы...

На задних партах уже давно никто учебой не утруждался. Вконец оборзевшие волки абсолютно внаглую побросали учебники и занимались своими делами. Учиться им, как и Шер-Хану, вообще было «легко». Домашние уроки и контрольные они списывали у местных отличников, при проверке устных заданий звеньевые не глядя ставили им плюсики. Учителя, за исключением разве что Беллы, старались вообще их не трогать и к доске вызывали крайне редко.

Вот и сейчас Акела и Серый занимались тем, что тихонько настукивали кулаки о сиденье парты. Им давно не давали покоя костяные шишки на руках босса. Сам Хоршев постоянно «набивал» свои кулачищи обо все, что попадется под руку. Иногда он демонстрировал друзьям умопомрачительные удары по стене, после которых осыпалась штукатурка и оставались нехилые вмятины на поверхности.

Двое других волчищ состязались в армрестлинге. Повернувшись лицом друг к другу, Черныш и Белый поставили локти на парту и, сцепившись руками, изо всех сил пытались одолеть. Упорная борьба закончилась победой Белого, он зачмокал губами и стал изображать разные непристойные жесты.

Хоршев спокойно сидел за партой, совсем потеснив свою крошечную соседку. Малютка Лушева боялась его как огня и безропотно примостилась на самом краю сиденья. Он давно уже списывал у этого ребенка все, что только можно, дав ей взамен свою высокую защиту и покровительство.

В этот урочный час школьный король находился в расстроенных чувствах. Поглядывая на пустое место за партой, где обычно сидела его верная подруга, он вздыхал и озабоченно качал головой. Вот уже третий день Катя находилась в изоляторе с диагнозом «воспаление легких». Где и как она умудрилась подцепить болячку – тайна, покрытая мраком. Может быть, ее прохватило сквозняком в дворницкой, когда они, совершенно обнаженные, предавались любовным утехам. Хоршев прикрыл глаза и хищно улыбнулся, вспоминая, что они там вытворяли на протяжении целого месяца.

Сейчас он сильно переживал за свою подругу. Болезнь была серьезной, Катя лежала с высочайшей температурой и сильно кашляла. К больной его конечно не пустили. Хоршев мог лишь передать ей гостинец – все те же орехи, изюм, мед. Связным звеном между ними стала Массагутова. Она навещала Катю каждый день и потом рассказывала переживающему кавалеру о ее здоровье. Хоршев внимательно слушал Эльку и бесился, что ничем не может помочь...

Весело прозвенел долгожданный звонок. Захватив журнал и учебник, Зоя Федоровна направилась к выходу. Вслед за ней дежурный по классу Шевчук потащил стенд с картой мира. Уроки на сегодня закончились, и ликующая толпа учеников хлынула в раздевалку. Их ждал погожий солнечный денек, всевозможные игры и прогулки на свежем воздухе. Май вступил в свои права, и ничто не могло помешать ребятам радоваться жизни.

– «Андрюша, завтра меня забирают домой. Приходи прощаться. Жду тебя»

Хоршев прочитал записку и вопросительно посмотрел на Эльку.

– Насовсем забирают?

Массагутова расстроенно кивнула головой.

– Да, завтра после обеда родители приедут и заберут. Они сегодня хотели, но надо еще какие-то документы сделать. Ну, что она седьмой класс закончила. – Ее хорошенькое личико скривилось, она чуть не плакала. – Очень болеет Катюша, в больницу положат.

Хоршев озадаченно потер ладонью подбородок. – Да-а, дела...

– Слушай, Элька. Объясни, какое там у нее окно? Вечером хочу навестить.

Девчушка задумалась, соображая.

– Так, по-моему третье от края должно быть. Ну, от правого края, где крыльцо. Точно третье.

– Ну вот и ладушки. Данке шен. – Массагутова улыбнулась.

– Плиз...

Заканчивалась вечерняя «домашка». Ученики, сдав «зачеты» звеньевым, потянулись на выход. Альбина Леонидовна подняла голову от классного журнала.

– Так, второе звено прошу задержаться.

Раздался разочарованный гул. Весь средний ряд во главе со звеньевой недовольно вернулся на свои места. Ребята прекрасно понимали, чем вызвано такое приглашение и теперь с тоской ждали нагоняя.

– Виталий, Слава, идите ко мне. Вот сюда встаньте.

Двое провинившихся, Грингруз и Диблов, опустив головы долу, понуро встали у доски. Им было невесело. Этих вызовов «на ковер» боялись все. Многоопытная Альбина умела так внушить, что мало никому не показывалось. После ее «вставок» даже самые нерадивые ученики на какой-то срок поневоле брались за ум.

– Ну так что вы скажете по поводу ваших двоек?

Воспитатель строго смотрела на провинившихся. Те мялись, не ведая, что ответить и еле слышно бурчали под нос – «Мы больше не будем...»

– Вы хоть понимаете, что кончается последняя четверть? Самая важная четверть. Вы понимаете, что через три недели будут выставляться годовые отметки? Отвечайте!

– Мы понимаем...

– А то, что двойки эти исправлять надо срочно, вы понимаете?

– Понимаем...

На последней парте Акела и Серый снова принялись настукивать кулаки. Вот блин! Их товарищи сейчас в теннис режутся, а они тут застряли из-за этих придурков. Надо будет им вломить вечером. Акела осторожно выглянул из-за спины и, встретясь взглядом с Грузилой, провел пальцем по горлу. Серый также выглянул с другой стороны и громко причмокнул губами, сопровождая это характерным движением. Побледневшие двоечники затравленно смотрели на волчищ.

Альбина Леонидовна резко повернулась.

– Ампилов, Пикин! Это еще что такое? Что вы тут ребят пугаете?

– А чего они плохо учатся? Все звено подводят.

– А вы что, думаете – лучше их что ли? – Классная не на шутку рассердилась. – Ну-ка идите оба сюда!

Медленно встав из-за парты, «звери» с недовольным видом протопали по проходу и присоединились к наказуемым. При этом Серый незаметно ткнул Диблова в бок.

– На вас очень жалуется Белла Соломоновна. Учитесь плохо и отвратительно себя ведете. Особенно ты, Витя. Объясни, что у вас за проблемы с математикой?