Поспешив к озеру, я разделся по пояс и изучил свое отражение в колеблющейся воде. Да, в целом такой же жилистый худощавый парень, что и четыре дня назад, однако мускулы словно стали жестче, рельефней, четко прорисовались два кубика на прессе, да и сама фигура… слегка окрепла? Этот юноша выглядел так, будто прошел год-другой упорных тренировок, четыре дня спартанской жизни в палатке никак не могли быть причиной подобных изменений.

Оно работало.

Но черт побери, КАК?!

Я вернулся на свой островок. Задумчиво помешивая сублимат, долго размышлял. Если действуют Атрибуты, стоит проверить и Руны. Тем более для активации Чуткого Уха требовалось три пункта Звездной Крови, а у меня уже было четыре — в любом случае есть небольшой запас. Я открыл Скрижаль, выбрал Руну — она зажглась подсветкой, но больше ничего не произошло. Тогда, подражая девушке из схрона, я вывел Руну движением руки из призрачного круга — и она подчинилась, послушно скользнула следом, повисла над кончиками пальцев полупрозрачным силуэтом. Что дальше?

А дальше нужно выбрать существо, на которое нужно наложить Руну. В моем случае — меня самого.

Руна на мгновение вспыхнула жемчужным сиянием — знакомым отсветом Звездной Крови — и растворилась в моем теле.

Использованы 3 капли Звездной Крови. Текущее количество 1/4

Руна Чуткое Ухо активирована.

Таймер действия: 02.23.59

Это было… крайне необычно. И немного болезненно. Я словно стал приемником, в который хлынуло множество новых, никогда прежде не слышанных звуков, а те, что были, обрели невиданную громкость и глубину. Я слышал писк и стрекот насекомых, шуршание комьев земли, падающих с лап Кыша и его негромкое «юрр-юрр-юрр», слышал плеск воды вокруг стеблей осоки и шелест листьев, похожий на неумолчный шепот, слышал треск древоточца в изъеденной хворостине и далекий гул водопада на противоположном берегу. Настоящее море звуков, целый мир неизведанных возможностей. Где-то на берегу качалось старое дерево, в траве шуршала мелкая живность, далеко-далеко птицы хлопали крыльями, устраиваясь в древесной кроне, а на пределе улавливался беспрестанный тонкий писк.

Я зажал руками уши. Слишком много всего! К этому нужно привыкнуть, научиться вычленять из океана звуков отдельные ноты, прислушиваться, не обращая внимание на бесконечный фон…

Но тем не менее обостренное восприятие действовало. И мне предстояло провести с ним, судя по таймеру, ближайшие два с половиной часа.

Некоторое время я привыкал. Ближний радиус суперслуха составлял что-то около сотни метров — на этом расстояние можно было различить все, даже шорох лапок муравья, ползущего по травинке. Дальше — слабее, но отдаленные звуки были доступны для восприятия с гораздо более дальнего расстояния, чем прежде.

Еще одно важное открытие: Звездная Кровь не расходовалась безвозвратно. Четыре деления по-прежнему были заполнены, только три потускнели относительно последнего. И появился таймер обратного отсчета:

Звездная Кровь

1/4 капли

Таймер перезарядки: капля / малый цикл

Текущий таймер: 24.59 (готово к активации)

Она регенерировала, одна капля в сутки, на местном — малый цикл (интересно, почему?). Получалось, что потерянная на активацию Кровь суперслуха будет восполняться три дня. Мда… долго, зато однажды найденная уже никуда не исчезнет. Это означает, что она главный ресурс и ключ ко всему. Если Звездная Кровь действительно мгновенно меняет строение и биохимию организма, то предела для ее возможностей вообще нет. По всем признакам, это скорее энергия, чем материя. И весь это интерфейс, Скрижаль, Атрибуты и Атлас являются некой преобразующей системой, позволяющей в заданных рамках управлять ее формой. Кто-то это все придумал, создал и адаптировал для сообразительных, но не очень разумных существ. Кто и зачем? Откуда это взялось, какова цель и главное, какова цена?

Я долго лежал в палатке и просто слушал. Познавал новую грань чувств. А затем, когда до конца действия Руны оставалось меньше получаса, я неожиданно уловил новый, неслыханный прежде звук. Где-то очень далеко, на пределе слышимости раздавались странные хлопки. Один раз, второй, третий… выстрелы?!

Совершенно точно — выстрелы.

Я выбежал из палатки, нашел взглядом направление, с которого они доносились.

Там были люди.

Дрожащими руками я вытащил ракетницу из криптора, защелкнул алый патрон и выпустил ракету вертикально вверх. Алая точка взлетела в небо, взорвалась сверкающей звездочкой, по крутой параболе ринулась вниз. Погасла где-то в древесных кронах.

До рези всматриваясь в лиловое небо, я ждал. И дождался — через несколько минут далеко-далеко на горизонте взлетела зеленая ракета, сопровождаемая далеким отзвуком выстрела. Мигнула мне — мы тебя видим — и упала вниз.

Они меня заметили!

Люди! Другие выжившие! Меня слегка потряхивало — хотелось немедленно выходить навстречу! Однако рассудок подсказывал, что они далеко, близится вечер, а идти ночью сквозь незнакомый инопланетный лес — настоящее безумие.

Вместо этого я запомнил направление, открыл Атлас и сделал на карте приблизительную пометку. Очень приблизительную — но я хотя бы буду знать район, куда двигаться. Выйти стоит ранним утром, как только первые лучи Древа осветят озеро.

Правильность моего решение подтвердила сама жизнь: ближе к вечеру началась буря, сопровождаемая мощным ливнем. Да такая, что деревья гнулись, отдавая низкие поклоны, ветер нес сорванные ветки и листья вперемешку с потоками дождя, а озерная гладь покрылась глубокими морщинами волн. Я трижды порадовался, что разбил лагерь между трех скал — иначе палатку вырвало бы и унесло к чертям. Штормило преизрядно — на Земле в средних широтах такая непогода редкость, а здесь, как мне пришлось убедиться, дожди и бури коротки, но регулярны и при этом очень и очень злы.

Ночь прошла спокойно, хотя от волнения долго не получалось заснуть — представлял возможные варианты встречи с другими выжившими. А наутро я начал собираться.

Йурр, притащивший утреннюю морковку, пришел в необычайное возбуждение, наблюдая, как я убираю палатку. Он будто не хотел, чтобы я уходил — да я и сам за несколько дней привязался к смышленому зверьку, ставшему совсем ручным.

Когда начал снаряжать лодку, он растерянно заметался по берегу, притащил морковку, затем тыкву, словно уговаривая остаться, но видя, что ничего не помогает, тихо, печально засвистел.

— Спасибо за гостеприимство, Кыш — сказал я ему почти серьезно, уже сидя в лодке, — Тыква и морковь была очень вкусная, выращивай побольше! Может быть, я еще вернусь.

Кыш, кажется, не поверил. Совершенно неожиданно он прыгнул в лодку и проворно забрался ко мне на колени. Это было так трогательно, что я даже опешил, прежде чем осторожно погладить прильнувшего ко мне дрожащего зверька. От моего прикосновения йурр сначала сжался, но затем довольно и громко заурчал. Возвращаться на берег он явно не собирался.

— Ты что же, со мной хочешь?

Юрр-юрр-юрр…

Я вышел из лодки, посадил его на бережок. Зверек смотрел на меня глазами-бусинками, жалобно пискнул и неожиданно полез вверх по моей ноге, цепляясь коготками за толстый комбинезон. Добрался до плеча и устроился там, щекоча мне ухо.

Свистнул — мол, поехали, я все решил.

Странно, но я почувствовал облегчение. Ну что же, раз так, мне тоже будет повеселее.

Я переплыл озеро, сложил лодку и отправился в путь. Новый товарищ быстро нашел удобное место на моей шее, вцепившись цепкими коготками в волосы. Теплый мохнатый воротник. Йурр урчал, слегка посвистывал и иногда ловко и самостоятельно слезал вниз, чтобы проверить окрестности или вернуться с какой-нибудь вкусняшкой. Нюх на съедобные дары природы у него был потрясающий — за пару часов пришлось познакомиться с дикой фиолетовой дыней, черными ягодами и чем-то вроде колючих каштанов. Пробовать плоды я не решился, но исправно складывал их в криптор, чтобы на досуге проверить анализатором. Кроме того, Кыш оказался отличным индикатором опасности — он начинал тревожно посвистывать или подергивать меня за ухо, если впереди появлялось что-то подозрительное.