— Наташа! — услышала я голос Юры, стоило распахнуть дверь. Ну точно лбом о реальность. — Слава богу! Я так боялся, что ты ушла.

Я с трудом посчитала дни и чуть не застонала в голос. Из-за травмы я совсем забыла собрать вещи и уехать к себе, как собиралась.

Теперь именитый скрипач стоял посреди коридора с крайне раскаивающимся видом и собирался вымаливать у меня прощение. Снова. Я обвела взглядом этого симпатичного парня, такого растрепанного и домашнего, и поняла, что никак не могу совместить его образ с тем сердцеедом с обложки, лобызающим девчонок. Будто два разных человека! Впрочем, почему нет? После того, как я приняла «пыль», стало куда понятнее, по какой причине Юра не мог отказаться от любимого косячка. Вдруг он чувствовал себя таким же беспечным, как я? И, черт меня подери, если под наркотиком даже я сбросила с себя путы по имени «Вит», то далеко не такой влюбленный Юра должен был попросту забыть о моем существовании!

— Ты не прогадал. Я действительно ухожу, — проговорила я и направилась к лестнице.

Подумать только, еще вчера я спала на диване, чтобы не подниматься в спальню. Всю ночь проворочалась на диване, не в силах нормально уснуть из-за ноги.

— Нет, я не позволю. Не в этот раз!

Он бросился ко мне, и я шарахнулась в сторону. Не хватало еще, чтобы он меня толкнул или отдавил травмированную ногу. Наркотик наркотиком, но даже он не спасет, если я потеряю устойчивость!

— Я с ней не спал! Это просто поцелуй. Почти то же самое, что твоя обнаженка для «Плейбой»! — возмутился он.

— Что? Ты охренел? Сравниваешь съемку за деньги с тисканьем девиц?! И вообще, я это сделала из-за тебя. Чтобы все видели, какой ты на самом деле козел, раз не ценишь, — многозначительно провела рукой вдоль туловища, — это. Потому что больше не могла терпеть издевки, Юра. Надо мной все смеются. Из-за тебя. Больше я этого не допущу!

— Это не так! — отчаянно замотал он головой. — Я исправлюсь!

Юра потянулся, чтобы схватить меня за руки.

— Это мы проходили миллион раз. Может, скажешь что-нибудь новенькое?

— Да, скажу!

Он смешно выпятил челюсть, вдруг отошел от меня на шаг и плюхнулся на колени. Будто из ниоткуда достал коробочку с кольцом и распахнул прямо передо мной.

Я застыла столбом, уставившись на скрипача, но не потому что растерялась от нерешительности. Просто я была под «пылью» и понятия не имела, может ли она вызвать такую специфическую галлюцинацию. Интересно, если я возьму и ущипну Юру для проверки, как он это воспримет? Хотя, с чего бы мне мечтать о предложении скрипача? Это скорее из разряда ночных кошмаров! Я даже почти захотела, чтобы скрипач с его предложением оказался моей странной фантазией. Я сама была плодом совершенно безобразного брака и потому никогда не мечтала связать свою жизнь с мужчиной.

Всегда мечтала иметь возможность взять сумку и уйти без тяжб, скандалов и проволочек. И даже сомневалась, что рискну родить ребенка. В смысле, мысль о новом человечке мне приятна, но перед глазами отвратительный пример, а в ДНК бракованный код. Почто калечить еще одну жизнь ожиданием судного дня? Поискав информацию о случаях психических расстройств в семье, я обнаружила, что мама не была первой, просто ее больных предшественников качественно скрывали.

— Ну? — самодовольно пропел Юра, неверно истолковав мое молчание. — Что скажешь?

— Да ты же совсем меня не знаешь! — воскликнула я громко.

— Что? — Юра вскочил на ноги, захлопывая коробочку.

— Я никогда не мечтала о браке. А тем более о браке с парнем, который позорит меня на весь мир.

— Я же сказал: я больше не буду. И одно дело встречаться, а другое…

— Да хрен там! — не выдержав потока всей этой чуши, перебила я по-хамски. — Кобель всегда останется кобелем. И давай расставим все по местам. Мне не до тебя сейчас, ясно? Я получила травму, которая может поставить крест на моей карьере. Ну как? Прошло желание жениться?

— Ты это сейчас о чем? — нахмурился Юрка.

— Я о том, что я тебе неинтересна. Но спать с примой-балериной довольно… почетно. И изменять ей, доказывая всему миру, какой ты жеребец, — тоже. Так вот еще раз: я могу потерять место примы и остаться инвалидом, Юра. Иными словами, забирай свое колечко и вообще забудь обо мне.

— То есть ты считаешь, что я с тобой только из-за твоей карьеры? — взвился он.

— Я не считаю, — вздохнула я. — Я абсолютно в этом уверена.

На его лице проступила мальчишеская обида. И, глядя на его выпяченную челюсть, я с трудом удерживалась от того, чтобы сунуть палец в ямку на его подбородке и хорошенько так надавить, стирая это идиотское выражение с лица. Оно всегда меня раздражало. Странно, но перелом многое расставил по местам. Например, я была уверена, что не доверю человеку, который не может не совать язык в глотки малолеток, заботу о своем будущем. Да о чем я? Я вообще не хочу быть с Юрой.

— Значит так, да? — взорвался он, лишь подкрепляя мою уверенность, и подошел к окну. — Если это просто попытка набить себе цену, то довольно удачная. А если нет, я выкину в окошко бриллиант в десять карат.

Он смотрел с вызовом и опять некрасиво выпячивал подбородок.

— Юр, я сказала, что у меня травма. Ты даже не спросил, какая. Как я ее получила, не больно ли мне сейчас. Зато рану на твоем самолюбии уже обсудили весьма подробно. И «Плейбой» тебя ранил, и мое желание уйти, и то, что я не собираюсь прощать тебе измены. Выкидывай, мне плевать. У тебя денег на сотни таких колец. Я тебя не пожалею!

И он размахнулся и вышвырнул кольцо в форточку. А я пожала плечами и направилась наверх собирать свои вещи. Болезненная действительность проплывала мимо, не задевая ни единой струнки моей души. Важна была только моя карьера, и «пыль» сделала ее реальной. Размениваться на мелочи вроде нелепых, изживших себя отношений я не собиралась.

Вит

Дверь спальни жены была приоткрыта. Красноречиво. С недавних пор Вит жалел, что женился на такой умной и продуманной женщине. Он не уверен, что хоть раз за все годы брака видел Светлану настоящей.

Впрочем, в одном она была права: в последнее время они со Светой не баловали друг друга вниманием. Ни в жизни, ни в постели. Ступив в спальню, Вит скользнул взглядом по спящей в кровати женщине и с досадой отметил, что в душе ничего не шевельнулось. Разбудить жену и заняться с ней сексом не хотелось совершенно. Вит мог бы поспорить, что любой мужчина покрутил бы пальцем у виска, услышь он такое откровение. Светлана едва-едва не дотягивала до совершенства, уж по крайней мере внешне — точно. Огненные волосы разметались по подушке, губы ото сна припухли и приоткрылись, нежно-розовая шелковая сорочка сбилась набок, наполовину обнажая безупречную грудь. Красивая. Спокойная. Он искал именно такую супругу, а теперь ничего к ней не чувствовал.

Быть может, дело в том, что они ждали от этого брака разного? Чего желала Светлана, Вит так и не понял, но сам он мечтал о доме, которого ему не хватало в детстве. И о женщине, которая не будет гнаться за деньгами, престижем или прочими глупостями, которую можно уважать, к которой захочется возвращаться. И, быть может, ему стоило догадаться, что если этого нет изначально — то и не появится. Страсть, связывавшая их со Светланой когда-то, угасла очень быстро, уступив место обоюдно осторожному сближению. Спустя некоторое время Вит неохотно признал, что ему всегда было скучновато с ней не только в общении, но и в постели, потому и огонь в венах быстро утих. Правильная, безупречная, вызывающая не больше чувства, чем лист картона.

Невесело усмехнувшись, Астафьев признал, что сделал все, чтобы не походить на отца, выбиравшего женщин исключительно инстинктом, и попался в противоположную ловушку. Сейчас он охарактеризовал бы жену так: за Свету не бывает стыдно. Все. Даже ум, которым восхищались знакомые, оставлял его равнодушным: их интересы лежали в совершенно разных областях.