Джону этот довод показался сомнительным, но он промолчал. Не имело смысла спорить насчет планов, которые он так или иначе собирался нарушить. В какой-то момент мистер Кран будет послан в бой против агента Кормака, и в это время Пелтер будет держать желанный чемоданчик. А потом сепаратист уже никуда не полетит, а остальные разберутся между собой – если останутся живы.

* * *

Вокруг планеты летала большая орбитальная станция, имевшая форму кольца. Казалось, будто металлическая покрышка со множеством заплаток катится по невидимой поверхности. Станция выглядела покинутой, и вполне вероятно, так оно и было. Зачем жить на станции, когда к твоим услугам сто планет?

Виридиан предстал в обзорном иллюминаторе шаром, окутанным облаками. Площадь суши на этой планете значительно превышала площадь океана. Дневную половину окутывала зеленоватая дымка. Когда «Лирик» покинул орбиту и станция осталась позади, Джарвеллис села в кресло пилота и стала наблюдать за наступлением ночи. В отличие от Земли другое полушарие было почти непроницаемо черным. Здесь и в помине не было сияния, исходившего от мегаполисов. Лишь кое-где виднелись пятнышки света – небольшие города. Такой вид имело ночное полушарие до тех пор, пока не появился отраженный свет луны. Тогда ночь окрасилась в цвет крови. «Подходяще», – подумала Джарвеллис и, нажав поочередно две клавиши, получила на большом дисплее изображение с камер, наблюдавших за отсеками «А» и «В».

С того момента, как был открыт проход между двумя отсеками, большая часть оружия была быстро загружена. Андроид тоже отправился внутрь «пташки», и теперь наемники коротали время, проверяя личное оружие, играя в карты или просто тупо глядя в одну точку. Джарвеллис навела камеру на Джона и ощутила прилив желания. Ей захотелось прикоснуться к нему, слиться с ним в порыве страсти – или хотя бы поговорить. Но это было слишком опасно. Трудно сказать, что мог вытворить психопат Пелтер и что он мог приказать своему мистеру Крану. Как бы то ни было, если Пелтер узнает про их связь, доверие к ним сразу улетучится, и тогда Джон вряд ли сумел бы хоть пальцем пошевелить, чтобы осуществить задуманное.

Женщина поморщилась и поднесла руку в металлической перчатке к клавише включения интеркома.

– Мы сейчас над ночным полушарием, – сказала она. Пелтер обернулся и обвел взглядом потолок отсека.

Все еще пытался разглядеть скрытые камеры.

– Отлично, – отозвался он. – Как только мы займем места, я передам тебе частоту «пташки» и дам сигнал.

Он махнул рукой наемникам, и те принялись собирать оборудование, после чего направились к люку, ведущему в отсек «А». Наблюдая за вторым экраном, Джарвеллис увидела, как они входят в отсек «А» и поднимаются по самодельному трапу на борт «пташки». Выглядело это так, будто люди идут себе по трапу и пропадают в дыре посреди воздуха. Пелтер и Джон шли последними. Джарвеллис обратила внимание на то, что ее любовник шел позади Пелтера, вертя на пальце кольцо работы Тенкиана. Как только Ариан начал подниматься по трапу, Джон обернулся и посмотрел прямо в камеру. Он подмигнул, развернулся и следом за Пелтером вошел внутрь катера-невидимки.

Джарвеллис посмотрела на экран, на котором демонстрировался отсек «В», и нахмурилась. Повсюду в беспорядке валялись упаковочные коробки и прочий мусор. «Вот неряхи! Как только они свалят, выкину все это через наружный люк». Она пару раз шевельнула пальцем, выключила этот экран и переключилась на другой, где демонстрировалось изображение, принимаемое наружной камерой. Теперь у нее была возможность наблюдать отсек «А» снаружи. Вскоре на дисплее появилась иконка с декодировкой частоты. Джарвеллис прикоснулась кончиком пальца к этой иконке, и послышался голос Пелтера.

– Минуту… Все пристегнулись? – В ответ послышался хор утвердительных ответов. – Отлично! Мы готовы.

Нажав на нужную клавишу, Джарвеллис откинулась на спинку кресла. Послышался приглушенный гул, распространившийся по кораблю: заработали высокоскоростные насосы, которые начали отсасывать воздух из отсека. Процесс продолжался пять минут, затем гул стих и сменился свистящим шипением – открылся наружный люк, и остатки воздуха поглотил космический вакуум. А затем снова донесся гул: заработала система гидравлики. Джарвеллис повернула голову, посмотрела на другой дисплей и стала наблюдать за тем, как раскрылся шаровидный отсек, как поднялась его часть на серебристых фермах. Выскользнувшую из отсека «пташку» она разглядела с большим трудом. Всего лишь тень на фоне вакуума и даже, пожалуй, меньше, чем тень. После того как катер-невидимка отделился от корабля, о его положении можно было судить только по периодическим выбросам голубоватого пламени из единственной дюзы на днище «пташки». Потом и это пламя надолго пропало из виду. А потом далеко внизу Джарвеллис увидела оранжевую вспышку и подумала: «Наверное, кровь на крыльях обгорела».

Стэнтон, пристегнутый ремнями безопасности к креслу в кабине «пташки», чувствовал себя неуютно. Нервничал он не из-за предстоящего дела, его беспокоило поведение приятеля. Чувствовалось, что Ариан пребывает в сильнейшем напряжении, в каждом его жесте и слове сквозило плохо сдерживаемое радостное злорадство. Кто же станет следующей жертвой?

Напротив Джона с перекошенной злобой физиономией сидел Свент, погруженный в раздумья. Меннекен с откровенной скукой таращился в иллюминатор в дальнем конце кабины. Оттуда был виден медленно удаляющийся «Лирик». Корлакис, сложив руки на ремне безопасности, закрыл глаза. Пожалуй, это он правильно придумал. Стэнтон прижался затылком к спинке кресла и попытался расслабиться.

Спуск должен был занять некоторое время. Задача состояла в том, чтобы не дать «пташке» слишком сильно разогреться, поскольку тем самым она могла себя обнаружить. Поэтому требовался очень осторожный пролет через разреженные верхние слои атмосферы, где катер без труда мог развить высокую скорость, но как раз этого допускать было нельзя. Однако Пелтер управлял «пташкой» умело: будучи отпрыском богатого рода, он с детства часто катался на космических глайдерах. И все же Стэнтон не был уверен в том, что Ариану хватит терпения. Продолжая развивать эту мысль, он скользнул взглядом вдоль стенки кабины.

Мистер Кран сидел совершенно неподвижно, прикантованный к стене, как и несколько ящиков с оружием. Очевидно, такая неподвижность андроида требует прямого управления им, каким бы тонким это управление ни было. Вероятно, Пелтер не хотел, чтобы Кран вытаскивал свои игрушки и возился с ними во время спуска и посадки. При таком режиме спуска все должно было быть надежно закреплено и неподвижно. Да и жутковато выглядел бы андроид-киллер, играющий с маленькой резиновой собачкой.

– Джон, тебе стоит на это глянуть.

Пелтер обернулся и смотрел на него с выражением крайней степени злорадства. Он указал на дисплей, установленный в дальнем конце кабины и производивший полное впечатление дополнительного иллюминатора.

– Джарвеллис, слышишь меня? – спросил Пелтер.

– Слышу, – отозвалась Джарвеллис. – Что тебе нужно?

– Просто хотел сказать, что с тобой было приятно иметь дело… Джон, я же тебе сказал: смотри на дисплей.

У Стэнтона зародились очень нехорошие подозрения. Он поднес руку к пряжке ремня безопасности, и тут же в его затылок ткнулось холодное дуло маленького пистолета-парализатора Корлакиса.

– Смотри на дисплей, Джон, а руки держи так, чтобы я их видел. О, и вот еще что: если совершенно случайно в твоей правой руке окажется нечто колюще-режущее, имей в виду: воспользоваться этим тебе не удастся.

Стэнтон убрал большой палец с кольца. Кинжал работы Тенкиана мог без труда оказаться в его руке. Другое дело, что Корлакис мог нажать на курок раньше.

– Что там у вас происходит? – спросила Джарвеллис.

Стэнтон уловил в ее голосе страх.

– А ты слушай и сама поймешь. – Ариан вернул свое внимание к Стэнтону. – Смотри на «Лирик», Джон.

Стэнтон повернул голову к дисплею. Увеличение стало таким, что он четко видел звездолет.