– Но я не вижу проблемы, сэр.

– Практически ее и нет. Взглянув на то, что творится ближе к центру, я бы счел четыре дробь шесть стратегическим императивом. Нам надо стряхнуть со своей шеи этих кровопийц. Они жрали нас живьем во время войны с Улантом и Токе. Как только намечается заварушка между нами и мирами вне Конфедерации, они появляются, как шакалы. Армады пиратских кораблей… Не говоря уже о той цене, которой нам приходится расплачиваться за пристрастие к звездной пыли. Черт побери, половина флота связана защитой торговых путей. Выполнение четыре дробь шесть освободило бы эти корабли. А если мы покончим с сангарийцами, Мак-Гроу тоже придется прикрыть лавочку. Это аргументы за. Акидо! Возьмите на себя роль адвоката дьявола.

Это была старая игра. Намагуши хорошо знал своего командира.

– Сэр! С какими глазами сможем мы заявить народам Конфедерации – не говоря уже о наших союзниках, – что мы уничтожили целую расу? И это именно в тот момент, когда мы собираемся распалить их и оправдать наш превентивный удар, направленный против вида, который мы обвиняем в том же грехе? Боюсь, сэр, что эти позиции, мягко говоря, несовместимы. Я бы осмелился заметить, сэр, что этот путь ведет нас в моральную пропасть. Проще говоря, мы будем величайшими лицемерами, которых доводилось видеть вселенной.

– Фигня! – отчетливо отозвался Джонс. – Да среди нашего населения найдется только один на тысячу, кому придет в голову задуматься о противоречиях! Сначала они будут махать чепчиками в честь уничтожения сангарийцев, а потом подписываться за начало войны с извергами центральной расы. Акидо, мне кажется, ты переоцениваешь мистера Среднего Человека. Он не может даже уследить за своим кредитным балансом, не то что оценить моральный.

– Чарли, такое отношение может загубить Луну Командную. А погибнем мы – погибнет и Конфедерация. Погибнет Конфедерация – придут варвары. Говоря словами римского центуриона Публия Минутия, «мы и есть империя».

– Минуточку, – вмешался Бэкхарт. – Акидо, подойди-ка сюда. – Он толкнул по столу коммуникатор. – Вызови мне библиотеку и найди информацию по этому Минутию.

– Хм-м…

– Так я и думал. Еще один твой авторитет из минувших веков.

Намагуши рассмеялся. Это его любимый трюк, и шеф был единственным человеком, которому каждый раз удавалось его поймать.

– На самом деле старик Публий, наверное, изрек что-то вроде: «Эй, приятель, где здесь ближайший бордель?», но я готов поставить на карту мою репутацию и биться об заклад, что какой-нибудь римский солдат все же изрек нечто подобное. Это правда. Армия действительно была империей.

– У тебя нет репутации, которую можно поставить, Акидо; – подколол Джонс.

– Армии очень помогало, что все жители римских провинций придерживались многих неписаных правил, Акидо, – заметил Бэкхарт. – Но мы отклонились от темы. Что там с отчетом Мак-Кленнона?

– Над ним все еще работают. Первые тезисы должны поступить с минуты на минуту. Главное, что нам удалось узнать, – это что звездоловы попытались взять Звездный Рубеж. Так что вы и здесь угадали.

– Это не догадка. Это внутренняя информация.

– Что бы это ни было. И именно там Шторм обнаружил данные о планете сангарийцев. Пиратские корабли напали там на флот траулеров, пройдя по короткому пути. Дело в том, что сейнеры вполне могли добиться цели. Они не стали пытаться, потому что сангарийцы их потрепали.

– Когда этих ребят депрограммируют? Я хочу их видеть.

Тишина охватила комнату, как кошка хватает мышь. Молчание тянулось, пока не перешло в неловкость.

– Итак?

– Хм-м… , – Хватит ходить вокруг да около, Акидо. Говори прямо. Кто пострадал? Насколько сильно?

– Дело не в этом, сэр. Они не вернулись.

– Погибли? Тогда как?..

– Они живы. Но они перешли к ним.

– Они – что?

– Если вы помните, Мак-Кленнон был на это запрограммирован.

– Знаю. Это была моя идея. Но мы вовсе не предполагали, что он попытается сделать на этом карьеру. Он не был депрограммирован? А что, черт возьми, приключилось со Штормом? Как он там увяз? Почему он не вытащил оттуда Томаса?

– Мы работаем над этим, сэр. Опрашиваем вернувшихся. Если нам удается до них добраться. Они вернулись на Карсон и успели разбежаться в разные стороны раньше, чем мы узнали о случившемся. Насколько можно сейчас судить, Шторм остался потому, что не хотел бросать Мак-Кленнона в одиночестве. Должно быть, в программировании была ошибка. Мак-Кленнон попросил разрешения остаться. Шторму не дали его оттуда вытащить.

– Ясно. Это похоже на Мауса. Не бросай своих раненых. Совсем как его отец. Я знал Гнея Шторма. Его, по сути дела, погубило именно чувство чести. Что ж, у меня тоже есть честь, даже если за долгие годы в этом кресле она несколько полиняла. Я тоже не бросаю своих раненых. Акидо, я хочу, чтобы мальчиков оттуда вытащили.

Джонс фыркнул.

– Чарльз? У тебя что, гвоздь в стуле?

– Я просто подумал, что тот, кто так заботится о своих людях, как вы утверждаете, не стал бы кидать их обратно в печку, пока они не остыли после заварушки на Сломанных Крыльях. А вы их выпихнули прежде, чем они остыли от…

– Эй, Чарли! Моя совесть – она моя. И мне с этим жить, не тебе.

– Шторм мог с этим сладить. Он не проходил глубокого психопрограммирования. А вот Мак-Кленнон… Пожалуй, вы его перегрузили. Даже в лучшие свои времена он был слегка слюнтяем.

– Хватит. Я хочу, чтобы мы здесь и сейчас прекратили оплакивать Шторма и Мак-Кленнона. Это ясно? И давайте начнем думать, как их оттуда вытащить. А в свободное время побеспокоимся и о четыре дробь шесть. А перед сном, если у вас вдруг появится соблазн терять на него драгоценное время, помучайтесь над тем, как нам прижать сейнеров раньше, чем они приберут к рукам Звездный Рубеж.

– Сэр? – не понял Намагуши.

– Кто-то из вас, обезьяны, только что говорил, что сейнеры уверены в победе. Вы знаете, что будет, если им удастся?

– Сэр?

– Нам останется только поцеловать себя в задницу на прощание. Потому что мы тогда покойники. Можем надеяться, но уже в очереди в морг.

– На этот раз мне не удается следить за вашей мыслью, сэр.

– Потому что ты не видишь картину в целом. Гештальт, как говорят немцы. Если они доберутся до этого оружия раньше нас, то мы можем тогда месить песок и ждать, пока он застынет. Контроль над производством амбры нам захватить не удастся, следовательно, флоту придется обходиться без адекватной инстелной связи, следовательно, наши шансы против этих тварей из центра становятся пшиком. Это тебе не трусоватые улантиды, которые собирались нас слегка выпороть, а потом честно пожать руку.

– И обратно, – сказал Намагуши, – если нам удастся вовремя взять звездоловов на мушку, то мы не только сможем оснастить флот, но и получим оборонный потенциал Звездного Рубежа. Если его удастся использовать.

– Вот! – Бэкхарт повернулся к остальным. – Теперь понимаете, почему Акидо у нас кронпринц? Берешь палку и долго по нему колотишь, тогда он начинает думать. Устроим мозговой штурм, джентльмены. На тему превращения пассивов в активы.

– Касательно парадокса четыре дробь шесть, – начал Джонс. – Должным образом организованная утечка должной информации в должное время и в должном месте могла бы обеспечить Луне Командной такой поворот общественного мнения, что истребление сангарийцев станет требованием народа. В Бюро Общественных Связей есть несколько настоящих профессионалов. Они проделали чертовскую работу, создавая атмосферу напряжения просто намеками на мартовские беспорядки. Что, если они сейчас дадут чуть-чуть пробиться истине? Ровно настолько, чтобы возникли вопросы: какой же на самом деле ужас мы скрываем, создавая плохую прессу нашим друзьям с Уланта? Нет ничего, что публика заглотает охотнее, чем историю о заговоре. Особенно о заговоре молчания.

– Что я вижу! – воскликнул Бэкхарт. – У двух моих сотрудников работают мозги? И одновременно? Джентльмены, начало положено. Итак, у нас есть пара направлений работы. Как вы думаете, дадут нам сыграть музыку к этому спектаклю?