Юноша провел пальцем по груди:

— Я могу сделать такой разрез у нее, раздвинуть ребра и достать из груди ее сердце.

Женщина ограничилась полуулыбкой. Она все еще нуждалась в том, чтобы он слепо подчинялся ей.

— Всегда одна только порка, — продолжал молодой человек, распаляясь от собственных мыслей, — а мне бы хотелось посмотреть, как она станет извиваться, закованная в цепи. По-моему, это очень возбуждает.

— Не можешь придумать ничего более оригинального? — надула губки женщина. — Или, может быть, твои прежние отношения с ней мешают тебе испытывать глубокое чувство ко мне и искажают твои суждения? — Это прозвучало как серьезный вызов.

— Я озабочен только тем, чтобы доставить тебе удовольствие. Мне никогда не была свойственна оригинальность мышления, но я готов на все, чтобы развлечь тебя. — Он сделал попытку защититься.

— В таком случае, у меня есть идея, — сказала она, убедившись, что он не лжет. — Приведи ее ко мне, я о ней позабочусь, — предложила она, ласково поглаживая его по груди.

— И как же ты намерена это сделать? — При мысли о том, что девушка станет заложницей его любовницы, его глаза возбужденно заблестели.

— Прежде всего я хотела бы какое-то время провести с ней наедине, чтобы выяснить, почему она так далеко зашла в своем желании причинить мне вред, — непринужденно, словно речь шла о самом обычном деле, ответила она. — Потом настанет твоя очередь. А дальше я еще не придумала. Возможно, стоит обойтись с ней, как с Энцо, — продолжала она, скользя рукой по его животу. — Впрочем, всегда же есть великаны.

— Великаны? — переспросил юноша рассеянно, поскольку поглощен был не беседой, а теми ощущениями, которые вызывали в нем ее руки.

— Разумеется, — томно ответила она, подлаживаясь под стоны, которые слетали с губ юноши. — Она должна быть напугана, должна узнать, что такое быть униженной и раздавленной. Она должна получить то, чего заслуживает. Но это еще не все. — Теперь она говорила скорее себе самой, а не ему, хотя рук не отнимала. — Нужны синяки, шрамы, ссадины — и во множестве. Настоящий триумф наступит тогда, когда этот ублюдок увидит ее тело и поймет, что справедливость восторжествовала. — Она улыбнулась от предвкушения мести и позволила молодому человеку лечь на нее сверху, ощущая приближение оргазма. — Это даже лучше, чем я задумала сначала. Он будет разбит, сломлен, уничтожен сознанием, что не смог защитить ее.

Они лежали молча и неподвижно: он наслаждался собственной опустошенностью, она — захватывающей дух красотой своего нового плана. Придя в себя, женщина притянула к себе юношу и отдала распоряжения:

— Приведи мне ее завтра. Ты знаешь, где ее найти. Приведи ее, и мы от души повеселимся.