— Да, — глубокомысленно отозвалась Гвен. — Он передавал тебе привет. Но никаких призраков мы не нашли.

— Йанто сказал, что вы нашли труп, а это уже полдела.

— Это было позже. Сначала мы осматривали Гриндаун Мосс. Там определённо что-то было — Тош уловила ещё одну искру Разлома, но мы не поняли, что это было. Мы так ничего и не увидели.

— Звучит знакомо, — пробормотал Оуэн.

— Не обращай на него внимания, — сказал Джек Гвен. — Он страдает из-за того, что упустил пришельца в рыбоводческом хозяйстве.

Оуэн ткнул себя пальцем в грудь и недоверчиво уточнил:

— Я страдаю?..

— Тогда как у вас всё прошло с Большим Парнем? — спросила Гвен.

— Он в морге. Какой-то неопознанный инопланетянин вскрыл его, как…

— До сих пор у нас были пакет чипсов и банка тунца, — прокомментировал Джек.

— …печёную картофелину, — торжествующе завершил Оуэн. Он перевёл взгляд с Джека на Гвен. — Нет?

— Почти еда, — сказала Гвен. — Кстати, я хочу есть. Кто на пиццу?

— Я уже заказал, — мягко сообщил Йанто, протягивая ей кружку горячего шоколада.

— Спасибо, Йанто. Ты просто сокровище, ты знаешь об этом?

Он улыбнулся.

— Да, и это неоспоримый факт.

— Тош сбилась с тропы и застряла в грязи, — Гвен осторожно пригубила шоколад. — По крайней мере, я думала, что это грязь, а на самом деле это оказалась трясина или что-то в таком роде, и пока мы это поняли, она чуть не утонула.

Оуэн покачал головой и хихикнул.

— Я бы дорого дал, чтобы это увидеть.

Гвен бросила на него сердитый взгляд.

— Ей повезло, что она осталась жива. Если бы не профессор Лен, она бы погибла.

— Как и все мы, — Джек встал и хлопнул в ладоши. — Так — где тело?

Лен Морган брёл через Гриндаун Мосс, глубоко спрятав руки в карманы своей куртки. Здесь было очень холодно, даже в это время года, и от резкого пронизывающего ветра у него из носа постоянно текло. Каждый раз, когда его ботинок погружался в грязь, он чувствовал себя так, словно чьи-то ледяные пальцы хватали его за ногу. Для большинства людей пешая прогулка по Гриндаун Мосс даже в хорошую погоду была рискованным предприятием, а в таких условиях это было попросту опасно. Многие люди встретили здесь свою смерть, и было очевидно, что Чернозубая Салли тут ни при чём. Они просто провалились в трясину и утонули.

Но только не профессор Лен. Он слишком хорошо знал это болото, и он знал Чернозубую Салли.

Вокруг деревьев Серой Рощи клубился густой туман. Всё, что мог видеть профессор Лен — ветки серебристой берёзы, простирающиеся к белому небу. Когда он вошёл в рощу, туман сомкнулся вокруг него, приветствуя его в ином, более холодном и таинственном мире.

— Это было очень глупо, — сказал он.

Из тумана рядом с ним появилась тёмная фигура.

— Ты можешь говорить.

Лен дрожал. Он знал, что лучше не смотреть прямо на эту фигуру. Достаточно было того, что он мог слышать сырой, сосущий шум, который она издавала, медленно двигаясь за его спиной. Он никогда не слышал шагов, только слабый, влажный звук её дыхания.

— Я не мог ничего сделать, — сказал он. — Они настаивали.

— Ты привёл их сюда.

— Мне пришлось это сделать. Я кое-кому задолжал.

— Задолжал? Ты никому ничего не должен — никому, кроме меня.

— Это давняя история. Она случилась ещё до того, как я тебя встретил.

— Хм. Так кто этот человек? Тот, кому ты задолжал больше, чем мне. Ну же — кто он?

— Тебе не нужно этого знать, — профессор Лен облизнул губы, чувствуя, что у него проблемы. — Я лишь пришёл извиниться. Я знаю, что не должен был приводить их сюда — но и тебе не стоило давать им тот труп.

— Считай это подарком.

— Они забрали тело с собой.

— Это было ожидаемо.

— Это ошибка, — смело настаивал профессор Лен. — Они будут его исследовать, изучать.

— Удачи им.

— Они этого так не оставят. У них была какая-то причина, чтобы прийти сюда. Эти люди никогда ничего не делают без причины.

— Это хорошо. Я тоже.

Лен закусил губу и поднял руку, чтобы почесать бороду. Его разрывало от нерешительности, и он чувствовал, что от него ждут дальнейших слов.

— Ты не понимаешь, — сказал он. — Эти люди… Они особенные. Уникальные. Они называют себя Торчвудом.

Послышался такой звук, словно кто-то вогнал кол в сырую землю. Это не было знаком удивления или шока. Это было насмешливое фырканье.

— Торчвуд. Я не боюсь их. Никогда не боялась.

— Но они не позволят этому так продолжаться. Что-то привело их в Гриндаун Мосс. Это не ты — это какие-то волнения времени, как они сказали…

Снова презрительное шипение.

— Они не подозревают, с чем имеют дело.

— Я просто подумал, что тебе следует знать об этом.

— Почему?

— Потому что… потому что я хочу защитить тебя.

— Бред. Это потому, что ты думаешь, что я сохраню тебе жизнь.

Профессор Лен задрожал, и вовсе не от холода. Теперь он даже не чувствовал собственного тела. Сопли потекли по губе, но он и не подумал вытереть их.

— Я не хочу умирать! Это была не моя идея — дать им труп. Ты сделала это, не я.

— Ты не можешь защитить меня. Я знаю всё о Торчвуде. И я знаю всё о Джеке Харкнессе. Это ведь он тот человек, которому, как ты считаешь, ты обязан жизнью, не так ли? Долг! Как мило. Но это не важно. Всё уже сделано.

Профессор Лен сглотнул, во рту у него пересохло.

— Ты имеешь в виду, я могу идти?

— Посмотри на меня.

— Нет.

— Посмотри на меня.

Профессор Лен взглянул, зная, что кто-то двигается перед ним. Сначала он не видел ничего, кроме тумана и теней деревьев вокруг. Запахло чем-то вроде гниющей капусты и торфом, с примесью запаха, царящего на бойне, а потом он увидел своего собеседника.

— Там, — сказала она. — Это было не так уж плохо, правда?

Он жалко покачал головой и прошептал:

— Нет.

— Хорошо, — сказала она, улыбаясь. А затем одним быстрым ударом рассекла его шею, достаточно глубоко, чтобы обнажить позвонки на спине, прежде чем кровь закипела и забила огромным красным фонтаном.

Труп лежал на столе в прозекторской в кольце яркого света от хирургических ламп. Он был старым и успел довольно сильно разложиться. Тёмная высохшая кожа обтягивала истощённые мышцы и сухожилия; некоторые суставы обнажились, пожелтевшая кость виднелась из-под слоя грязи, который покрывал тело.

На мертвеце были остатки брюк и свитера, теперь выглядевшие просто клочками ткани, облепленными грязью. Более близкий осмотр обнаружил мелких беспозвоночных, которые нашли себе приют во влажных щелях.

Голова представляла собой не более чем лысый череп с высохшими глазами под почерневшими веками. Губ почти не осталось, видны были остатки жёлтых зубов.

— Это определённо человек, — объявил Оуэн, переодевшийся в белый лабораторный халат. — Судя по его зубам. У него пять пломб и коронка.

Он стоял у стола в прозекторской, а остальные наблюдали за его работой сверху, с мостков. На одном конце стола размещалась контрольная аппаратура и камера, на которую записывалось вскрытие. Оуэн ходил вокруг трупа, осматривая его, прежде чем приступить к инвазивным исследованиям[9].

— Тело принадлежит мужчине, взрослому, хотя на данном этапе невозможно предположить, какого именно возраста.

— Всё равно попытайся, — посоветовал Джек. Он стоял, скрестив руки на груди. — Это непредсказуемо, ты вполне можешь оказаться прав.

Оуэн поднял на него взгляд.

— Кто, я? — с сарказмом переспросил он. Он выпрямился и пожал плечами, поигрывая значками, которые пестрели на лацканах его белого халата. — Хорошо: если брать приблизительно, я бы сказал, что его возраст примерно между двадцатью и ста годами.

— Ты невозможен, Оуэн. Попробуй сузить рамки.

— Твоего возраста, — парировал Оуэн.