Он вздохнул:

«Я нынче на государственной службе, так что ничего подобного мне неизвестно, так и запишите!»

Покончив с шутками, не без облегчения отложил работу с документами. Покосился на папки с программами обучения. Весь вчерашний вечер и половину ночи погружался в пучину педагогики. Чихару в дополнение к папкам, что принесла Малати, добавила японскую программу из какой-то явно непростой школы, несколько европейских и одну из России. Южнокорейская принципиально не отличалась от японской, Северокорейскую, как и китайскую оказалось не найти, никто в интернет их не выкладывал. Понимать, что там в целом написано, я понимал. Но не являясь педагогом разобрать, в чём преимущество той или иной системы... В общем, мозги мне эта задачка выносила знатно.

Дверь открылась без стука. Неожиданностью наглость Илес для меня не стала, всё равно я подобное предполагал. Женщина прошла до стола и села в гостевое кресло, закинув ноги на мой стол и бросив ко мне тонкую папку.

— Ты нас разочаровываешь, Джек, — обрадовала меня Мари.

Ага, ни одной толстой лесбиянки из Китая в штате, это почти личное оскорбление.

— Стараюсь изо всех сил. Всех не бинарных угнетённых не таких, как все не подпускаю к проекту на пушечный выстрел.

Илес снисходительно улыбнулась.

— Твоя кадровая политика — важное, но не единственное проявление некомпетентности и патриархального консерватизма.

Игнорирую эту чушь.

— Илес. Переходи к делу. Ты тратишь моё время.

Мари улыбнулась.

— Ты меня выслушаешь, Хёрт. И выполнишь все предписания, что есть в этой папке, — она выразительно посмотрела на папочку передо мной. — Начнём с того, что два парня почему-то свободно гуляют по базе. А один и вовсе развлечения ради с парашютом прыгал, для чего на уши поставили целую базу ВВС. А девочка почему-то сидит в заключении. Женскому персоналу не предоставлены комфортные условия. На базе всё ещё нет HR-менеджера.

Я сел и взял в руки папку, вызвав довольную улыбку директора разведки.

— Рада, что мы друг друга понимаем. У всех недостающих должностей есть кандидаты с рекомендациями. И... — продолжила Мари, но замолчала.

Потому что вместо того, чтобы читать содержание я продолжил смотреть ей прямо в глаза. А в этот момент мои руки достали бумаги из папки, чтобы тут же отправить их в шредер.

— Я достаточно выразительно продемонстрировал, что подобными бумажками только подотрусь?

Лицо Мари исказилось злостью.

— Ты попутал берега Хёрт!

— Ты продолжаешь тратить моё время, — напомнил.

— Если не будешь сотрудничать — ни ЦРУ, ни ФБР, ни вообще вся разведка США не будет с тобой работать. Все твои запросы будут иметь самый низкий приоритет. Понял меня?

Вздохнул и взял в руки телефон. Набор номера.

— Кому ты вздумал звонить? — Мари иронично изогнула бровь. — За чью юбку ты собрался прятаться?

«Слушаю,» — безразличный мужской голос.

— Это Джек Хёрт, — заговорил, игнорируя Илес. — Соедините меня с президентом.

Директор лишь хмыкнула, сложив руки на груди. Я положил телефон на стол, включив громкую связь.

«Да, Джек? Что-то важное?» — голос Майки выражал некоторое удивление.

— Мистер Президент, у меня здесь важное предложение есть. Недавно у меня в штате появился детский психолог, которого до этого не было. И вот он дал оценку психологическому состоянию детей. Напомню, что благодаря бездарности отдельных личностей, Элис Грин провела в стальной коробке, фактически в одиночной камере без возможности её покидать, два месяца. Вы знаете, что такое два месяца в одиночке, мистер Президент?

Илес нахмурилась. Она ещё не понимала, что я собираюсь делать, но догадывалась, что ей это вряд ли должно понравиться.

«Эм... Я... Не думаю, что...» — растерялся Майки.

— Тогда я скажу. Мы всей Америкой прошли по охрененно тонкому льду. От катастрофы нас отделяла исключительно невероятно крепкая психика девочки. И сейчас психолог во весь голос орёт, что её срочно надо достать из изоляции. В ином случае мы можем получить неконтролируемого психа. А выпустить я её не могу, потому что стараниями персонала базы в целом, и предыдущего ответственного за проект агента в первую очередь, психика девочки находится в состоянии шаткого равновесия, где любое неверное движение приведёт к той катастрофе, что мне пока удавалось отодвигать.

«Джек, мне кажется...» — пытался вставить Майки, но я ему не дал.

— Одно неверное телодвижение, и Элис вырвет с корнем дверь своей уютненькой бронированной квартиры, заберёт парней и пойдёт в направлении ближайшего города. И будет «Халк крушить». Но это ещё не будет полной катастрофой. Окончательный звездец настанет позднее, когда кто-нибудь выяснит, а кто-нибудь выяснит, как правительство Соединённых Штатов Америки на деле относилось к металюдям. Отдельные одиночные камеры и минимум общения. И это будет конец правительству. Потому что все следующие металюди будут считать нас врагами. А в следующем году их может быть десять, сто или вообще тысяча. В лучшем случае металюди будут прорываться из страны. В худшем — соберутся в единый кулак и приедут в Вашингтон, постучаться вам во входную дверь, бросив в неё бензовоз.

В этот раз Майки промолчал, возможно, пытаясь представить столь сюрреалистическую картину.

— И поверьте, силы на это у них будут. Элис, получив сначала травму во время инцидента, когда пробудились силы, а затем просидев в одиночке, превратиться в лютого психопата. Я не удивлюсь, если она просто оставит на месте Белого Дома лунный пейзаж. И она всё ещё в нестабильном состоянии. И вот в связи с этим всем у меня есть одно предложение и один вопрос. Предложение: собрать всех, кто ответственен за подобное содержание детей напрямую, заодно взяв за задницу вышестоящих лиц, не проконтролировавших исполнение. И всю эту кодлу публично осудить, приговорив к смертной казни. Очистим репутацию. Чтобы позже всегда иметь возможность сказать — это не была инициатива правительства. Это была ошибка конкретных людей, уже понёсших наказание.

«Но Джек! Думаю, мы сможем обойтись Доутсон...» — так, Майки внял.

А Илес даже не хмурилась, а сидела с широко открытыми глазами и осознавала масштаб проблем, всё ещё нависающих над всеми нами.

— А теперь вопрос, мистер Президент. Почему прямо сейчас передо мной сидит Мари Илес и мешает работать, приставая со всякой тупой хернёй? Может быть, она хочет сама занять моё место и показать, как надо работать?

Возникла драматическая пауза. Я смотрел на Илес, она смотрела на телефон.

«Мари, ты здесь?» — спросила трубка.

— Да, — пересохшим горлом отозвался трансвестит.

«Будь добра, не мешай мистеру Хёрту работать.»

Госпожа Директор Национальной Разведки медленно кивнула.

— Хорошо.

Поднялась и вышла из моего кабинета.

— Спасибо, мистер Президент, — закончил я разговор и оборвал вызов.

23 августа 2008 года

Остин, штат Техас, США

Иногда в жизни случаются достаточно странные вещи. Например, сегодня у меня странный день.

— На что она вообще надеется? — задал риторический вопрос Адам.

Он сидел на соседнем сидении и изучал переданные мной документы. Юрист, предоставленный Траском, выразил готовность защищать мои интересы в суде, куда мы сейчас и ехали.

— Ты мне скажи, — без энтузиазма отвечаю.

У меня имелись свои планы. Сегодня мы должны были работать с инженерами, что закончили первый концепт экипировки, вместо этого я еду на бесполезное заседание. И будет чудо, если оно не обернётся фарсом.

— Полагаю, адвокат мисс Милтон рассчитывает на поправки в семейном праве. В Техасе оно и так априори стоит на стороне женщины и ребёнка, а после январских поправок любой адвокат будет уверен, что выиграет любое подобное дело.

Для разнообразия я сегодня тоже в качестве пассажира. До Остина мы долетели на вертолёте, по пути я ещё забирал Адама, а здесь взяли обычное такси.