— Ты уже кто-то, — сказала Нона.

— Я не родилась в семье Сис. Я не два-кровка с пророчествами, свисающими с моих плеч. Но я собираюсь стать кем-то. Чего бы это ни стоило.

— Ты говоришь так, будто думаешь, что мы тебе мешаем, — сказала Ара.

Клера огляделась вокруг, как будто впервые их заметила.

— Мы — новое поколение в старом мире. Это все наше, и мы можем забрать его себе. — Она снова посмотрела на воду. — Просто придется заплатить цену. Так устроен мир. Торговля и потери. Предложение, спрос, цены, которые ты должна платить. По крайней мере, так это работает для тех из нас, кто не родился с удачей, записанной в крови. Ты делаешь то, что не хочешь делать, для людей, которые тебе не нравятся, и ты продолжаешь это делать, потому что знаешь — однажды все изменится, и ты будешь тем, кто отдает приказы.

— У меня есть план. Я еще не вижу все части, и не понимаю, как они подходят друг к другу. — Она протянула руку в перчатке, как будто компоненты лежали у нее на ладони. — Они яркие, искрящиеся и сложные, но когда-нибудь я соединю их вместе, и в этот день я разрушу этот мир и создам другой.

Ара фыркнула:

— Ты репетируешь роль для пьесы, Клера? Или нанюхалась того, что осталось от запасов, которые Нона украла у Отравительницы?

Клера опустила голову:

— Я просто говорю то, что у меня на уме. То, что было у меня на уме в течение долгого времени. Поход — опасное дело, что бы ни говорили. Не все возвращаются. Так что если вам есть, что сказать, лучше всего сказать это сейчас.

Нона обнаружила, что ей нечего сказать, и они сидели в молчании.

Судно бросило якорь рядом с обледенелым участком пляжа, обрывистый берег за ним поднимался к нависающему дерну и покрытым льдом кустам. Джула первой сошла с судна, прыгнув с носа на мелководье. Она казалась маленькой и одинокой фигуркой, черной на фоне гальки, ожидающей других послушниц, пока гребцы изо всех сил старались удержать судно на месте.

Следующей была Рули, за ней пролился поток ее одноклассниц. Нона последовала за Арой. Галька уступила место земле еще до того, как Нона достигла шестифутового берега. Она вскарабкалась наверх, запачкав руки в грязи. Перед ней простиралась пустынная страна, покрытая замерзшим болотом и усеянная ломкими зарослями камыша.

Таркакс появился последним, перепрыгнув с борта судна на мелководье. Он зашагал по пляжу, ухмыляясь.

— Я здесь, чтобы присматривать за этой девочкой. — Громкий голос, палец направлен прямо на Зоул. — Ты, ты и ты. — Он ткнул пальцем в группу послушниц на высоком берегу. — Я и пальцем не пошевелю для вас, всех остальных. Приказ монахини. Попадете в беду, и я буду смотреть, как вы умираете. Так что считайте, что меня здесь нет. — Он в два прыжка вскочил на берег и неторопливо пошел осматривать окрестности.

Сестра Сало обратилась к послушницам с носа судна.

— Послушницы, вам нужно добраться до Кринга в течение четырех дней. — Позади нее гребцы разворачивали корабль. — В сельской местности будет опасно. Вполне возможно, что будут и набеги дарнских рейдеров, но наши собственные люди куда хуже их. Нет ничего менее предсказуемого, чем испуганный крестьянин. Они будут настороже, подозрительны, готовыми ударить первыми и без предупреждения. Но наши люди могут стать и вашим спасением: доброта незнакомцев часто является единственным, что поддерживает нас. Если ваши группы будут слишком велики, вы вряд ли найдете кого-то, кто примет вас. Если они будут слишком малы, вы будете уязвимы для злодеев.

Киль заскрежетал по руслу реки, и двое матросов с длинными шестами принялись поворачивать судно, ставя его носом против течения. Сестра Сало подняла руку на прощание.

— Предок пойдет с вами, девочки.

— Надеюсь, Предок принесет мешок с едой и теплую палатку. — Нона выдавила из себя улыбку, которой не чувствовала. Увидев, что Дарла изо всех сил пытается взобраться на мокрый берег, она спрыгнула вниз, чтобы помочь, но оказалась по щиколотку в замерзшем иле.

— Клянусь кровью! Ненавижу грязь.

Дарла фыркнула от смеха и одним прыжком вскарабкалась на берег.

Матросы уперли шесты в дно, капитан повернул руль, и лодка, чиркнув по гальке, поплыла вперед, в более глубокую воду. Поднятый парус наполнился лед-ветром, и через минуту Нона смогла закрыть Сестру Сало, команду, а затем и все судно одним большим пальцем вытянутой руки.

Внезапно почувствовав себя очень одинокой, несмотря на болтовню одноклассниц на берегу, Нона посмотрела вниз и увидела, что грязь начинает покрывать ее башмаки.

— Черт побери.

Пока дюжина послушниц спорила о том, на сколько групп им следует разделиться и кто из них будет в какой группе, Нона отошла в сторону и стала наблюдать за рекой. Она знала, в каком направлении им надо двигаться. На восток, по Коридору. В тепле монастыря это казалось достаточно просто.

– Ты легко найдешь дорогу – ведь ты выросла в глуши. – Алата смешала презрение с ревностью.

Нона не потрудилась объяснить, что, когда живешь в Серости на грани голодной смерти, то не проводишь дни в походах по дикой местности, а пытаешься найти себе пропитание в скудной почве. В деревне были свои охотники, которые уходили в глушь в поисках дичи, но на каждого охотника с их лес-ремеслом приходилось десять фермеров, которые знали, как поворачиваются ветра, что сажать и когда, и которые никогда не уходили дальше, чем на пять миль от хижины с земляным полом, где матери принесли их, вопящих, в этот мир.

Трудно заблудиться, когда твой путь лежит между двумя ледяными стенами высотой в милю. Но в месте, где вокруг поднимается лес, легко затеряться, ползя как паук, заблудиться на пространстве в несколько десятков акров, несмотря на все усилия идти прямо. Ширина коридора, может быть, и не превышает пятидесяти миль, но если идти по нему, все время видя только деревья и холмы, с таким же успехом он может быть шириной в десять тысяч миль. Нона вспомнила глобус в классе Сестры Правило: Абет в белом, с узким цветным поясом, таким тонким, что его можно не заметить с первого взгляда. Так много всего зависит от перспективы — от того, где ты стоишь и когда.

На уроках Пути Сестра Сковородка показывала послушницам рисунки, которые ум мог видеть двумя способами, тремя или даже четырьмя. Безмятежность, ясность и терпение похожи на такие картинки. Ничего не изменяется, кроме способа, каким ты смотришь на мир. В одну минуту ты видишь его таким, каким видел всегда, но, если ты мысленно шагнешь влево и выберешь правильную перспективу, все может перевернуться, все может найти новую интерпретацию, и в одно мгновение весь мир изменится.

Нона спросила себя, верно ли то же самое с более широкими тайнами мира. Не могла ли Настоятельница Стекло немного другим способом посмотреть на запутанную неразбериху церковной и придворной политики, на сложную паутину одолжений и обязательств, выделить какою-нибудь — на первый взгляд незначительную — взаимосвязь, и внезапно воспринять всю картину с новой ясностью? Увидеть ее как какой-то простой механизм, который, прикладывая давление здесь, давление там, можно двигать в направлении ее желаний?

Не является ли дружба чем-то вроде этого? Может ли Нона выйти за пределы тайны своих запутанных отношений с Арой и Клерой, посмотреть на них с какой-то новой точки зрения и увидеть что-то простое и понятное?

Судя за голосами за ее спиной, все решилось. Она будет с Арой, Клерой и Рули. Джула — с Алатой, Лини и Зоул, остальные — в третьей группе. Вновь возник спор о начальных маршрутах для каждой группы. Никто не хотел идти через болота. Все три группы хотели идти вверх по течению к сосновому лесу, мимо которого они проплыли, надеясь найти защищенные тропинки. Спор длился около часа, и Нона подозревала, что в хорошую погоду они могли бы пререкаться целыми днями.

— Это выглядит плохо! — Дарла подняла руку на запад. Темная гряда облаков уже некоторое время надвигалась на них, но теперь они увидели белую стену, тянувшуюся под ней.