Мистер и миссис Дэмпси испокон века состояли в Первой Баптистской, поэтому мне можно было не объяснять, как они относятся к идее продавать в Бенде спиртное.
– Ты же не подписал их петицию? – презрительно скривившись, спросила она.
Я подписал, но ответил, что нет.
– Я не хочу, чтобы на улицах, по которым наши дети ходят в школу, шаталась пьянь. Гарольд Дэмпси говорит, что наверняка подскочит преступность, и он прав.
– Не думаю, что дойдет до такого.
– Промысел дьявола, Хен! Будь уверен: если мы хотим, чтобы Господь благословил нашу общину, то мы должны быть верными Его Слову.
– Я знаю, – ответил я, надеясь, что она сама вспомнит о деньгах и не станет вынуждать меня просить ее заплатить.
– Ты смотри, Генри Гуд, если они устроят голосование, то не отдавай им свой голос.
– Все будет нормально.
– Ума не приложу, зачем им понадобилось заваривать кашу. А этот священник из Первой Конгрегационной… ты видал, какое письмо он написал в газету? Тоже мне, духовное лицо, называется. Скорее приспешник Сатаны, вот кто он такой.
– Иисус пил вино.
– Да, но он-то был сыном Божьим, – с жаром заявила она, – а не местным пьянчужкой. Он не был моральным выродком, который спускает всю зарплату на выпивку и лапает официанток по кабакам, пока его дети сидят дома голодные. Он не блевал на улицах, чтобы другие потом за ним подтирали.
– Мисс Ора, я знаю. Но у людей есть свои собственные соображения.
– И это их право, я знаю, но зачем мутить воду? Если им здесь не нравится, пускай перебираются в Мемфис. Может, им открыть еще и бар с голыми титьками?
– Мисс Ора, мне пора идти на другую работу…
– Что-что, дорогой?
– Я немного опаздываю. Мне надо бы…
– О. Ну ладно тогда. Всего тебе хорошего, Хен. – Она повернулась и пошла к дому.
– Мисс Ора? – Я внутренне съежился, потому что ненавидел говорить о деньгах.
– Хен?
– Хм… вы не собираетесь выписать мне…?
– О! Господи. Совсем вылетело из головы. Я попрошу Гарольда Дэмпси выписать чек. И конечно, мы будем рады снова видеть тебя на Блэккет-роуд. Ты очень хороший работник.
Глава 20
Вторжение похитителей тел
Вернувшись к пикапу, я выпил из холодильника в кузове холодной воды. Еще и десяти утра не было, а я уже вспотел, как свинья. Загружая обратно газонокосилку, я увидел, что через зеркало заднего вида на меня глядит Ишмаэль. Его бледно-голубые глаза были печальными и пустыми.
Я подошел к его окошку с твердым намерением приободрить его.
– Хочешь, съездим сегодня в «Баффало-парк»?
Он пожал плечами.
– У них там много-много разных животных, – добавил я.
Он уставился на свои коленки.
– Если нет настроения, то ничего. Поедем в другой день.
– А можно мы съездим и поглядимся, не вернулась ли мама?
– Можно. Ближе к вечеру съездим.
Его окутало разочарование, такое густое, что хоть горох промывай.
– Если ты поможешь мне сегодня с работой, то в обед мы сходим в «Соник» и купим молочный коктейль. Что скажешь?
Его лицо чуть-чуть посветлело.
Это был, определенно, прогресс. Подкуп себя оправдал.
– А можно мне шоколадный? – спросил он нерешительно.
– Конечно, можно.
– Только себе? Я не хочу делиться. Мама всегда заставляет меня поделиться, а я не хочу.
– Без проблем. А если ты мне улыбнешься, то я, может, даже куплю тебе немного картошки-фри.
Он закусил губу.
– Ты же умеешь улыбаться, ведь так?
Он продолжал смотреть на меня своими печальными, пустыми глазами.
– Как насчет одной крошечной, малипусечной улыбочки? Она тебя не убьет. Знаешь, какая вкусная там картошка-фри. Может, мы только ею и пообедаем – если, конечно, ты не хочешь поехать домой за фасолью и репой.
– Гадость!
– И не забудь про козье молоко.
– Фу!
– Ну, так что скажешь? Получу я улыбку или нет?
– Я не хочу улыбаться. Это глупо.
– Но у тебя такая замечательная улыбка. Я видел ее разок или два. В общем, лично я не хочу есть репу. Терпеть ее не могу. Это как жевать свои собственные трусы.
– Дядя Хен, ты такой странный!
– Не страннее тебя, знаешь ли. Я еще не встречал маленьких мальчиков, которые не умели бы улыбаться. Это неестественно. Как во «Вторжении похитителей тел». Похоже, в тебя вселилась инопланетная форма жизни, которая не умеет улыбаться, и захватила твой мозг. Признавайся, ты мой племянник или какой-то мерзкий инопланетянин из космоса?
– Я не инопланетянин из космоса, дядя Хен.
– А может, ты зомби как в «Ходячих мертвецах». Ты точно у нас не мертвец?
– Я не мертвец, дядя Хен.
– Я буду стоять тут и приставать к тебе, пока не увижу, как ты улыбаешься. А если этого не случится, значит ты точно из космоса, и мне придется заявить о тебе в полицию, и тогда тебя наверняка отправят в ООН.
– Что это?
– Бог его знает. Но они будут ставить на тебе опыты.
– Какие опыты?
– Не знаю, но тебе точно будут делать много-много уколов большущими и длиннющими иглами…
– Нетушки!
– Датушки! Огромными, жуткими иглами… размером с садовый шланг, и одну такую иголку они воткнут тебе прямо в лоб и накачают тебя радиоактивным…
– Им нельзя так делаться.
– Еще как можно. Они же правительство. Им можно делать все, что захочется. А еще один шланг они засунут тебе прямо в грудь и накачают твое тело гелием так, что ты надуешься как воздушный шарик и улетишь обратно в космос. Будешь болтаться с большим-пребольшим пузом среди облаков. Ты же не хочешь, чтобы это случилось?
– Ты такой глупенький, дядя Хен. – Он пытался сохранить серьезность, но на его губах играла улыбка.
– Может быть, – согласился я. – Но я заставил тебя улыбнуться.
– И имя у тебя тоже глупенькое.
– Спасибо. О, глядите-ка… он опять улыбнулся! Боже! Смотрите, какие зубы. Я и не знал, что они у тебя есть.
Он хихикнул.
– Теперь мне придется купить тебе еще и гамбургер, да?
– Дядя Хен, почему ты такой странный?
– Все Гуды странные. Ты разве не знал?
– Я-то не странный.
– Странный.
– Не странный!
– Во-первых, ты гном.
– Я не гном, дядя Хен.
– Еще какой гном! Малюсенький гномик с малюсенькой головкой и крошечным ротиком. Можно посадить тебя в огороде, и люди будут думать, что ты картошка.
– Нет, не будут.
– Будут-будут. Ты давно смотрел в зеркало? Думаю, они даже не заметят тебя – вот, насколько ты маленький. Им придется встать на четвереньки и копаться в земле. И если они не воспользуются увеличительным стеклом, как у Шерлока Холмса, то и тогда тебя не найдут.
– Очень даже найдут!
– Когда я в следующий раз пойду на работу, то посажу тебя в задний карман и буду носить там весь день, чтобы ты не вляпался в неприятности.
– Я не влезу к тебе в карман, дядя Хен.
– Или можно посадить тебя в кассовый аппарат. Прямо в отделение, куда складывают монетки.
– Я слишком большой.
– Правда, там довольно темно, и тебе будет страшно, так что придется выдать тебе малюсенький фонарик.
Он хихикнул, представив себя блуждающим с фонариком внутри кассы.
– Так что, будешь сегодня мне помогать? Ты можешь толкать газонокосилку.
– Но я еще не такой большой, чтобы толкать косилку.
– Вот видишь. Я же говорил, что ты гном.
– Я не гном, дядя Хен.
– Ну, тогда ты можешь ходить по двору и собирать палочки и прочий мусор. Согласен? Уж с палочками-то управится даже гном, верно? Плюс это поможет тебе вырасти таким же большим и сильным, как я.
– Хорошо.
– А потом пойдем в «Соник».
– Хорошо.
Глава 21
Мы обязаны с ними бороться
– Всем привет, – сказал Сэм, когда мы пришли на мою дневную смену во «Всегда экономь». – Как делишки, ковбоец? – добавил он, шутливо хлопнув Ишмаэля по плечу. – Газировку хочешь?
