Внезапно Волден почувствовал кристальную ясность мысли и надавил на спусковой крючок. Но стрелял он не в зерга. Вместо этого он всадил иглу прямо в голову Вайна, положив конец его страданиям. Это самое меньшее, что он мог теперь сделать для своего солдата. Затем Волден направил игольник на зерга, который скрылся в клубах пара.

Чудовище оглянулось на сержанта. Его лицо больше не было лицом Хендрикса. Это был Вайн. В его взгляде будто застыл укор, который жег душу Волдена каленым железом. Пальцы сержанта одеревенели. Он не мог убить своего товарища дважды. Никак. В его голове постоянно звучали глуповатые смешки Вайна, которые всегда так раздражали. И Волден стоял и смотрел, как монстр исчезает в дымке.

Сердце Волдена было готово выпрыгнуть у него из груди. Тс-с-с, — успокаивал он себя, но громкое дыхание выдавало его, — тс-с-с. Держи себя в руках. Без паники. Волден вцепился в игольник, как тонущий — в спасательный круг. Под ногами у сержанта разливалось целое озеро теплой, вязкой крови. Крови Вайна.

Чудовище было где-то сверху. Волден знал это. Он слышал, как монстр ползает, цепляясь за решетку. Где же охрана? Зерг вот-вот вернется, на этот раз за мной. Бах. Хрясь. БАБАХ! Волден заметил, что неровный свет, иссеченный решеткой, на мгновение перекрыла движущаяся тень. Существо быстро приближалось к сержанту. Похоже, оно не хуже его понимало, что они оба находятся в ловушке, и выживет в такой ситуации только один. В этот момент Волден почувствовал холодную сосредоточенность. Ведь он вступил в ряды морской пехоты именно для этого: чтобы встретиться лицом к лицу со своими страхами.

Ценой титанического усилия он поднялся, обернулся и выпустил очередь из игольника в решетку над головой как раз в тот момент, когда зерг, который наполовину выглядел как Вайн, наскочил на него.

Кровь была повсюду. Лицо Вайна на глазах у Волдена стало превращаться в бесформенный кусок протоплазмы. Волден оттолкнул тело зерга, встал на ноги. А затем…

— Сержант Бриггс, вы там? — донесся голос сверху.

— Да… и кроме меня, в живых здесь больше не осталось никого.

Карабкаясь вверх по лестнице, Волден ощутил сильнейшую эмоциональную и физическую усталость. Он не был готов к тому, что ему довелось пережить. В основном отсеке реактора его встретили ученые Доминиона. Они стояли, сложив руки на груди, с таким видом, будто ждут его тут уже целую вечность. Ученых сопровождал полный отряд морской пехоты в боевых костюмах и с тяжелыми винтовками Гаусса. На полу в океане крови лежал мертвый Дженкинс.

— Что здесь творится? — сказал Волден, пытаясь разобраться с потоком нахлынувшей информации. — Кто эти солдаты? Это не обычная охрана. Откуда здесь корпус морпехов?!

— Успокойтесь, сержант Бриггс. Вы отлично послужили Доминиону. Существо, с которым вам довелось столкнуться, — это так называемый мимикрид. Королева Клинков хорошо потрудилась над расширением возможностей представителей своего рода.

— Вы… вы знали об этих тварях? Что, черт возьми, произошло с Дженкинсом? — После пережитого за последние пару часов Волдену было не до соблюдения положенной формы общения с ученым, который носил капитанские знаки отличия.

— Следите за своим тоном, сержант, — сказал один из морпехов. Его блаженное лицо явно указывало на то, что это бывший заключенный, попавший в армию после ресоциализации. Волден всегда был сторонником этой программы. Правительство утверждало, что они дарят преступникам новую надежду, открывают им путь в новую жизнь. Однако присутствующие тут морпехи мало чем отличались от бандитов, с которыми Волдену приходилось сталкиваться в трущобах Тарсониса, пока планету не захватили зерги. Несколько винтовок были направлены на сержанта, который только что прошел через все круги ада.

— Отдайте оружие, сержант. Мы просто хотим задать вам несколько вопросов о недавних событиях, — сказал ученый, протягивая руку. — Нам нужно знать как можно больше об этих мимикридах. Они могут принимать облик наших солдат и таким образом проникать на важные объекты. Они даже способны посылать псионные импульсы, заставляя всех окружающих верить в то, что все в порядке. Это очень опасный противник, вы ведь со мной согласны, сержант? Чтобы обеспечить безопасность Доминиона, мы должны знать о нем все. Из вашего личного дела следует, что вы всегда были преданы службе… Это было одной из причин, почему для операции был выбран именно отряд «Зета». А теперь, пожалуйста, отдайте мне ваше оружие.

— Что случилось с Дженкинсом? — вновь спросил Волден, прижимаясь спиной к холодной стальной стене. Его рассудок медленно затуманивался.

— Капрала Дженкинса пришлось нейтрализовать. Он отказывался выполнять приказы вышестоящего офицера. Я прошу вас последний раз, сержант: отдайте мне игольник. — Капитан настойчивым жестом протянул руку.

— Нет… о нет… — Наконец-то головоломка начала складываться: кажущееся совершенно бессмысленным задание, Хендрикс, пещера, добыча минералов в которой была остановлена по непонятным причинам. — Все это… все это был лишь эксперимент. И что, теперь вы изучили повадки этой твари?

— Прошедшие ресоциализацию для эксперимента не годились, вы сами должны это понимать. Нам нужно было выяснить возможную степень адаптации мимикридов. Иногда Доминион вынужден идти на крайние меры, чтобы обеспечить безопасность своих граждан. Сейчас темные времена, сержант, и порою следует действовать жестко, — эти слова словно ужалили Волдена. — А теперь отдайте мне…

БАХ!

Всего один выстрел — и ученый умолк навсегда. Один выстрел остановил поток слов, которые звучали как ересь. Волден всегда делил мир на черное и белое — так было намного проще жить. Мимикрид выглядел в точности как Хендрикс. Он был одним из нас. Сержант улыбнулся этой мысли в тот момент, когда его тело прошила очередь 8-миллиметровых патронов.

Разрываемый на части огнем из винтовок Гаусса, Волден мог думать лишь об одном. В голове прокручивался репортаж UNN о Джиме Рейноре, который все это время отчаянно выступал против Доминиона. Только теперь, когда мир потемнел перед глазами, Волден понял, что некоторые вещи кажутся не тем, чем являются на самом деле. Есть зерги, которые выглядят как люди, и люди, которые намного хуже зергов.

— Этот ублюдок убил капитана! — сказал один из морпехов.

— Черт, не повезло, — сказал ученый, игнорируя фразу морпеха. — мы бы могли добыть из него куда больше информации.

— Ничего страшного, — ответил другой ученый, вытирая кровь с лабораторного костюма. — У нас есть еще два законсервированных мимикрида, а отряд «Тау» как раз на расстоянии скачка.

— Вызывайте их, — сказал первый ученый, направляясь к выходу. — И приберите тут как следует.

Габриэль Фельц едва мог дышать. В переработанном воздухе царил запах горелого мусора, и с каждым разом, когда двадцать четыре других запертых в трюме негодяя выдыхали, становилось лишь хуже. Они валялись на жестком полу в темном отсеке, всем телом чувствуя, как трясется корпус корабля. За последние несколько дней Габриэлю удалось забыться сном от силы на несколько минут.

Внезапно корабль тряхнуло от удара, от чего несколько пассажиров вскрикнуло от испуга, а потом корпус корабля перестало трясти. Из открывшихся дверей внутрь просочился свет. Заключенные, возможно, обрадовались бы такому повороту событий, если бы в открытые двери вдобавок не ворвался ледяной воздух. Находившихся в корабле людей резко обдало холодом, сдавившим глотку. Это было похоже на мощный удар. За пределами корабля, похоже, не было ничего, кроме снега и яркого света.

В дверях появился большой темный силуэт. Все знали, кто это. Коренастый, под два метра ростом, в руках он сжимал здоровенное ружье, которое не преминул направить на узников.