Надзиратели, вот кто мы.

К закату Кастон выкопал восемь могил, положив туда останки своих товарищей. Он оставил рядом с могилами свою броню и пошел в сторону бывшей столицы Конфедерации, превратившейся в город-призрак. Спасатели рано или поздно прибудут, но он не хотел, чтобы его спасали. Спасение — значит, ресоциализация. Ресоциализация означала забвение, а он не хотел забывать.

Его внимание привлекло какое-то движение, и он взглянул вверх.

В лучах заката высоко над разрушенным городом поднимался надзиратель. Он был небесно-голубого цвета.

У конспиративной квартиры на Ансельме уже собралась толпа. Люди толкаются, стараются пробиться поближе и едва ли не сворачивают друг другу шеи в попытках увидеть кровь. Пандора пробивается сквозь зевак к входной двери: ее выбило взрывом фугасного снаряда всего полчаса назад. К стене прилипли крупные куски мяса; рядом лежало тело, которое уже трудно будет опознать. Бывший разработчик вооружения Доминиона. Дезертир. Человек, чью жизнь она обязалась сохранить. Его жена и дочь жмутся друг к другу здесь же, дрожащие и окровавленные. Обе живы, но отнюдь не благодаря счастливой случайности. Руки дочери ниже локтя отсутствуют, и кровоточащие обрубки тщательно забинтованы той же рукой, что нанесла удар. Лицо жены искромсано так, что теперь лишь самая дорогая нанохирургия способна исправить сделанное.

Послание всему населению Ансельма, написанное кровью. Такова цена дезертирства из Доминиона. Для Пандоры же — язвительный укол противника. Нам удалось — вам нет.

Несмотря на то, что шанс забрать дезертира вместе с семьей у нее был, страх и сомнения тогда взяли верх. И вот он, ужасающий результат.

Жена вскидывает голову — ее лицо покрыто коркой запекшейся крови.

— Ты обещала, что мы будем в безопасности. А когда он сказал, что они придут за ним, ты ничего не сделала, — тихим, дрожащим голосом произносит она.

Пандора не чувствует в этой женщине ярости. Лишь всепоглощающее ничто, которое приходит тогда, когда теряешь все самое дорогое. Пандора мгновенно возводит мысленный барьер, ограждая себя от леденящего отчаяния жены.

— Ты не лучше, чем они. Ничтожество, — неожиданно взвизгивает жена и трясущимися руками поднимает игольник.

Два выстрела. Два болезненных воспоминания о провале и его последствиях. Первая игла проходит сквозь правую руку Пандоры и отрывает большой палец. А когда она, стиснув зубы от боли, падает на колени, вторая игла оцарапывает ее плечо.

Жена старается лучше прицелиться, но так и не стреляет. У нее начинается истерика. Пандора с трудом встает на ноги, думая лишь об одном: как она могла бы вернуться на Умоджу героем, если бы ей удалось спасти дезертира. Если бы она не испугалась, если бы рискнула…

Автомобиль подпрыгивает на выбоине, возвращая Пандору в реальность. Она стряхивает с себя воспоминания об Ансельме и задумывается случившемся на Ансельме. Но почему она вспомнила об этом именно сейчас? Да, тогда она подчинилась страху, но сейчас все иначе. Сейчас она не боится ничего.

Пандора меняет руку, придерживающую руль. Машина продолжает свой путь по окраинам Августграда. Окружающий пейзаж меняется, и на смену городским монолитным небоскребам приходят целые кварталы заводов, производящих все, что угодно — от аэроциклов до еды быстрого приготовления.

В черной облегающей форме связного Доминиона невыносимо жарко. Пандора с тоской вспоминает Умоджанский протекторат, где практическая польза всегда была важнее внешнего лоска. Но в то же время внешний вид — вот на чем основана профессия Пандоры, и она сумела превратить умение маскироваться в настоящее искусство.

Волк в овечьей шкуре — так назвал ее как-то Мудрец, наставник и командир группы. Пандора поправила его: она не волк, она живет среди них.

За четыре месяца, проведенные в Августграде, она сменила десятки личин. Два дня назад она была яркой красоткой-барменом и внимательно заботилась о своих посетителях — до тех пор, пока военный связной Доминиона по имени Колтон Мьерзма не умер от внезапного сердечного приступа после того, как пьянствовал ночь напролет. Вчера она была трудягой-курьером, без устали рассекающим на аэроцикле по переполненным улицам Августграда — до тех пор, пока не пришло время доставить посылку другому связному, по имени Ребекка Шефер.

Сегодня Пандора — это Ребекка Шефер. Она так привыкла менять обличия, что уже не обращает внимания на мягкую маску, скрывающую ее настоящее лицо. Потрясающий образец умоджанских технологий, позволяющий использовать собственную псионную энергию для того, чтобы выглядеть в точности, как кто-то другой. Пси-ткань.

Маска создавала примерное подобие лица Шефер, достаточное для того, чтобы обмануть голокамеры и людей издалека. Пандора также поддерживала непрерывный мысленный контроль каждого, кто приближался к ней достаточно близко, чтобы иллюзия не была разрушена.

Одинокий пассажир на заднем сиденье кашлянул и утерся мясистой ладонью. Командир Бартлетт. Тучный мужчина в угольно-серой с красными кантами форме. Несмотря на то, что высший командир не произнес ни слова за все время поездки, Пандора замечала, как он пялится на нее, и непрерывно блокировала похотливые мысли, кишащие в его голове.

Автомобиль продолжает путь между заводами до тех пор, пока не выезжает на небольшое пространство пустыни за пределами Августграда, еще не подвергшейся терраморфингу. Пандора позволяет себе мельком взглянуть в боковое зеркало и замечает желто-коричневый фургон доставки, что тянется за ней хвостом всю дорогу. Однако стоит ее машине подняться на холм, как фургон сворачивает с дороги. Его водитель — командир диверсионной группы Пандоры — проехал за ней столько, сколько смог.

С холма открывается вид на пункт назначения — военный завод Симонсона. Пандора прекрасно знает местность, несмотря на то, что оказалась здесь впервые. Она изучила старые планы завода еще до того, как его сделали секретным объектом, охраняемым посильнее, чем тюрьма Нового Фолсома в прошлом году. Она знает об огромных поставках крейсерской неостали. Где-то внутри находится источник мощных сейсмических колебаний и электромагнитных разрядов. Скорее всего, здесь разрабатывается новое оружие Доминиона для усмирения непокорных — разумеется, преподносимое под видом защиты человечества от инопланетной угрозы, непрестанно грозящей сектору Копрулу.

На этом имеющиеся данные заканчиваются.

Приближается первый контур оцепления военного завода Симонсона. Вооруженные морпехи в скафандрах дают автомобилю разрешение продолжить путь после того, как Бартлетт демонстрирует свое удостоверение. То же происходит и на втором, внутреннем, контуре оцепления.

Как Пандора и рассчитывала, такая мелкая сошка, как шофер командира, не привлекает внимания охраны, но где-то в глубине души все же таится страх быть раскрытой. Пси-ткань, кассеты отравленных микрошипов, спрятанные в одежде, планшет удаленного контроля, пристегнутый к ее поясу, что содержит в себе целую связку наношпионов, — все это лишь увеличивает вероятность быть обнаруженной. Просчитаны все возможные неудачи. Продуманы все возможности уничтожить охрану, жирного командира и умчаться прочь с Корхала прежде, чем Доминион разберется, что к чему.

Пандора заводит автомобиль в главный ангар завода Симонсонов и паркуется в одном из рядов «Стервятников». Бартлетт выходит из машины и обменивается приветствиями с ожидающими его представителями завода, в компании равных себе мгновенно превратившись в общительного весельчака.

Прежде чем военные уводят Бартлетта в глубины завода, Пандора снимает с пояса планшет удаленного контроля и выходит из автомобиля. Она притворяется, что делает заметки на экране и направляет кончик стилуса Бартлетту в спину.

Ей не нужно следить за отметкой, которую оставляет инфракрасный лазерный луч между широкими лопатками Бартлетта. Она не наблюдает, как оснащенные пропеллерными двигателями наношпионы покидают планшет и направляются к указанной лазером точке. Она достаточно отрабатывала этот момент, чтобы сейчас быть уверенной — все идет так, как было задумано.