Обернувшись и поймав мой взгляд, он медленно встал и плавно двинулся ко мне, обещая взглядом продолжение банкета. Нееет! Я конечно соскучилась, но силы мои не безграничны. Протестующе взвизгнув, я натянула на себя одеяло. Но даже сквозь него я услышала бархатистый уверенный смех, на который моё тело отозвалось тёплой волной удовольствия. Нет, он невозможен!

– Неужели ты думаешь оно тебя от меня спасёт? – Постель прогнулась, и надо мной нависли.

– А меня надо спасать? – полюбопытствовала я, выглянув одним глазом. Владислав рассмеялся, и схватив меня с одеялом, перевернулся и уложил к себе на грудь. Моя обнажённая филейная часть оказалась наружу и её быстро приватизировали, накрыв своей рукой. Я возмущённо поёрзала, так как остальные части тела оставались раскрыты.

– Кажется, спасать надо меня, – пожаловался Влад, и я рассмеялась, приподнявшись и заглянув ему в глаза. Мой смех замер, так как я растворилась в его тёплом взгляде.

– Я жить без тебя не могу, – просто произнёс он. Эти неожиданные слова, сказанные так просто и серьёзно, пролились бальзамом на моё сердце.

– Значит, больше никаких глупых решений ради моего блага?

– Я больше не повторю такой ошибки.

– Попробуй провернуть нечто подобное, и… – Закончить угрозу я не успела, так как он поцеловал меня, открывая связь между нами. Все слова и возмущение вылетели из головы, и я купалась в его чувствах и обещаниях, что его душа давала мне.

Из комнаты мы так и не выходили. После того, как соединили ладони и проникли в мысли и память друг друга, Владислав сошёл с ума от облегчения, что между мной и Драгомиром ничего не было. Я же была под впечатлением того, что он пережил. Влад каждый день мучительно жалел о своём решении, но заставлял себя оставаться на месте, желая дать мне возможность быть счастливой, пусть и не с ним. Подспудно надеялся, что его позову, но я молчала. Он сходил с ума от ревности, а с ним безумствовала и природа. Какой был удар для него, когда через столько времени я обратилась к нему лишь за тем, чтобы он спас Драгомира. Влад не собирался ему помогать. Он посчитал это знаком судьбы, которая приведёт меня к нему. Ведь после смерти Драгомира уже ничто не будет держать меня на острове. Вот только его сердце дрогнуло, и он не смог устоять перед моими слезами и отчаянием.

Когда он перенёсся и увидел меня, то понял, что ни за что на свете больше не отпустит. Поэтому и потребовал моего возвращения, не смотря на то, что был уверен, что я влюблена в Драгомира и счастлива с ним. Он был согласен мириться даже с моей ненавистью, лишь бы я была рядом. Я же своим поведением только укрепляла его убеждённость в том, что моя любовь к нему прошла. Мы оба заблуждались в истинности наших чувств…

Я благословляла небо за нашу способность проникать в мысли и память друг друга. Если бы не это, то ещё долго мы бы находились в плену заблуждений и обид. А так, я даже злиться на него не могла, побывав в его воспоминаниях и почувствовав всё, что он пережил. Сам же себя и наказал. Мне даже добавить нечего.

Как бы вторя моим мыслям, Влад произнёс:

– Должен признаться, что твоё решение остаться и дать мне почувствовать, каково это жить без тебя, оказалось действенным. Каждая мелочь в замке напоминала мне о тебе, и я с ума сходил. Даже Харольд обозвал меня упрямым глупцом, полностью поддерживая слова твоей подруги.

Я улыбнулась, вспомнив, как Лера его припечатала. За меня она любого порвёт. До сих пор не верилось, что она здесь, а то что она вышла замуж, так вообще в голове не укладывалось. И за кого?! Я их вообще вместе не представляю. Хотя, зная Леру, лишь она способна приструнить такого самоуверенного красавца. А вот как ему удалось приручить подругу, вопрос на миллион. Надо сообщить ей, что я вернулась, а лучше самой поехать.

– Никаких встреч! – категорично заявил Влад, как будто прочитав мои мысли. Я готова была взвиться, но следующие слова и нежный поцелуй утихомирили моё возмущение: – Я пока не готов тебя ни с кем делить.

Как в первый раз, он трепетно прикасался ко мне, сводя с ума своими ласками. Осторожными, нежными, как будто я величайшая драгоценность. Он наблюдал за мной из-под ресниц, отслеживая мою реакцию и от каждого моего отклика на его прикосновения, в глазах разгорался огонь, обещающий сжечь нас обоих.

Несколько месяцев спустя

– Я его всё-таки убью! – мрачно заявила подруга, потирая поясницу и устало откидываясь в кресле.

– За что?

– Не успела я оглянуться, как оказалась беременная, заперта в доме и со мной обращаются как с хрустальной вазой. Он мне даже корзинку с нитками поднять не разрешает! «Не хочу, чтобы ты поднимала тяжёлое», – передразнила она Николаса. – Дойдёт до того, что он скоро меня на руках везде носить будет, чтобы я не споткнулась.

Смотря на мрачную подругу, я не могла сдержать улыбки. Наблюдая за Николасом, я видела подтверждение поговорки насчёт того, что самые лучшие мужья получаются из распутников, если хорошенькой девушке удастся покорить его сердце. Сердце же «блондинистого чудовища», как за глаза называла его Лера, целиком и полностью принадлежало ей. Узнав, что она беременна, он стал с неё пылинки сдувать. Приказал передать дела в салоне Танаис и запретил ездить в город, чтобы она там ненароком не подхватила какой болезни, да и дорога не близкая. Лера возмущалась, мучилась от безделья, а потом решила создать коллекцию белья для беременных. После чего мучиться стал сам Николас, так как многие модели она проверяла на муже, дразня его. В общем, весело у них супружеская жизнь проходит, в чём я не раз убеждалась, приезжая в гости.

На этот раз они приехали к нам. У Николаса были новости насчёт Мислава, и ему надо было поговорить с Владом. Они сейчас обсуждали дела с ним в кабинете. Как Лере удалось уговорить его взять её с собой, ума не приложу. Она сама призналась, что с большим трудом. Но выбора у неё не было, так как дома сидеть надоело, а на более позднем сроке он её уже точно никуда не отпустит. Его сломил аргумент, что в лесу сейчас тепло, а ей надоела промозглая осень, и после встречи со мной её настроение улучшится, а беременным полезны положительные эмоции. На мой взгляд, скажи она ему, что для её настроения полезно наблюдать за танцами папуасов, то он бы их из-под земли для неё доставил или заставил местных из себя изображать. Хотя… После того как её салон стал самым популярным в городе и одним из самых дорогих, работой в селении были обеспечены все. Лера не скупилась, и ради её хорошего настроения селяне готовы были на всё. А настроение у неё, как и у всех беременных, менялось очень часто. Я поражалась терпению Николаса. Наверное, только влюблённый мужчина способен выдержать все капризы беременной жены. Не думала, что когда-нибудь скажу это, но восхищаюсь им!

«Поосторожнее, а то заревную!», – услышала я смешок Влада. «Подслушивать нехорошо!», – мысленно я показала ему язык. – «Вы скоро?». «Уже идём».

Никак не привыкну к ментальному общению. После нашего обмена кровью связь укрепилась, и всё чаще он шепчет мне в самый неожиданный момент.

Действительно, буквально через минуту они присоединились к нам. Николас тут же бросил обеспокоенный взгляд на Леру, проверяя как она.

– Чувствую себя колобком! – раздражённо заявила подруга, бросив жалобный взгляд на Николаса, но при этом бережно погладив живот.

– Ты самый прекрасный колобок на свете, – с нежностью сообщил он, подходя к ней и целуя в макушку. На мгновение мы почувствовали себя лишними.

– О чём секретничали? – спросила я.

– О князе, – со вздохом признался Влад.

– Что на этот раз? – Дело в том, что мы порвали с ним все отношения и организовали торговлю с другими княжествами. Миславу это было как кость в горле. А тут мы ещё решили отправлять морские поставки в обход него, через Руперта. Видно он узнал об этом, теперь и бесится. Даже Николаса к себе вызывал.

– Хочет, чтобы я сообщал ему, когда планируются поставки. Как бы я не отнекивался, что такой информацией не владею, но Мислав может быть очень настойчив. Он напомнил, что я ему очень обязан, – бросил он взгляд на Леру, – и не советовал его разочаровывать.