– Аглая, останься здесь! – услышала я, как он приказал сестре. Не зная куда бежать, я решила нестись на кухню, надеясь, что там люди, и он придет в себя.

И тут меня пронзило осознание абсурдности ситуации. Я не дичь, убегающая от охотника! Резко развернувшись, я увидела перед собой Николаса, не успевающего затормозить. У меня оставалась доля секунды, чтобы чуть сдвинутся с траектории его движения и поднырнуть ему под руку, которую он уже протянул, чтобы меня схватить. Надо же, что-то еще помню из курсов по самообороне, куда я затащила и Крис, когда в нашем районе объявился маньяк. Вот только мои ноги чуть запутались в длинном подоле, и получилось, что я сделала ему подножку. Он красиво встретился с полом, не успев сгруппироваться и не ожидая такой подлянки от меня.

– Ты как? – спросила я, замерев и не зная, что делать дальше. Бежать я вроде раздумала, да и глупо играть в догонялки с хозяином дома.

Припечатало его знатно. Он повернул голову и ошарашено посмотрел на меня.

– Сам виноват! – вырвалось у меня. Взгляд из ошарашенного превратился в кровожадный и в воздухе запахло убийством.

Я рванула обратно в комнату к Аглае. Она хоть и сестра его, но девочка молодая и травмировать психику сестры убийством меня родимой на её глазах он не будет.

– Аглай, как ты с ним живешь? – светски поинтересовалась я, влетая в комнату. – Он мало того что буйный, так еще и неуклюжий.

Рычание из коридора известило о том, что слышала меня не только Аглая.

Она так и стояла в середине комнаты, не зная что делать дальше, после того как мы её так спешно покинули. Я прибегла к проверенному методу и подбежав к ней, спряталась за её спиной, для уверенности еще и за плечи обхватила. Нехорошо конечно прятаться за ребенком, но жить захочешь, и не такое сделаешь. Ей- то со стороны братца ничего не грозит.

На пороге комнаты появилась смерть моя. Нос его малость потерял классические черты и начал распухать.

– Николас, держи себя в руках! Тут дети! – потребовала я, демонстрируя этого самого ребенка в своих руках и покрепче прижимая её к себе.

По тому, как напряглась Аглая, я поняла, что она заметила его нос.

– Это не я, он сам упал! – сказала я ей. Она же не видела, что случилось в коридоре.

– Аглая, иди к себе, нам надо поговорить, – сказал он сестре.

– Мы уйдем вместе! Мне воспитание не позволяет с молодыми людьми наедине оставаться! – выдала я голосом пай девочки. Правда тут же некстати вспомнилось, как он наедине делал мне массаж ноги в моей комнате, против чего я не возражала.

Николас зверел на глазах, но держал себя в руках. Взгляд его обещал репрессии.

– Мы пойдем сходим с Аглаей и поищем что-нибудь холодненькое к лицу приложить, – предложила я, желая убраться из комнаты и подтолкнула девочку к выходу.

Она пошла, а я как сиамский близнец двинулась за ней. Николас загораживал выход, но при нашем приближении сдвинулся в сторону, освобождая проход. Мы вышли, и я облегченно выдохнула, расслабляясь.

Вот только рано! Все бы хорошо, но сзади меня резко схватили за талию и стремительно затащили в комнату.

– Мы поговорим! – обманчиво-спокойным тоном сказал он сестре и закрыл перед её носом дверь. Почему-то меня посетило чувство, что я попала в клетку ко льву, который находится в не самом благодушном расположении духа.

– Попалась? – шепнул он на ушко мне, от чего я вздрогнула.

Он развернул меня лицом к себе и прижал к двери, упершись руками рядом с моими плечами, лишая меня путей к побегу.

– Значит говоришь покусаю… бешенством страдаю…, - многообещающе напомнил он. – Может и страдаю. Укусила меня одна кошка дикая недавно, могла и заразить.

– О чем это ты?! – не поняла я, причем здесь кошка. – Если животное было бешенное, то надо уколы делать. А вы как от бешенства лечите? Животное точно больно было? – с беспокойством спросила я.

И тут только под его многозначительным взглядом поняла, что это я его укусила, и он меня имеет в виду. Он увидел, что до меня наконец-то дошло, и угрожающе улыбнулся.

– Да ну тебя! Я и правда забеспокоилась – с этим не шутят, а это у меня вообще из головы вылетело.

Кажется, я опять его задела и он взбесился:

– Забыла, говоришь… Так я напомню! – заявил он и поцеловал меня.

Вот же зараза! Ладно бы он набросился на меня, к чему я морально приготовилась, так он же начал целовать меня невероятно нежно! Контраст между тем, как осторожно он ласкал мои губы и тем, как весь при этом был напряжен, сводил меня с ума. Казалось, что тело его принадлежало одному человеку, а губы другому, мне не знакомому.

Постепенно Николас углубил поцелуй, и он из нежного незаметно превратился в страстный. Теперь он не увлекал меня за собой, а требовал ответа. Решив, что от поцелуев еще никто не умирал и это лучше, чем если он меня придушит, я обняла его за шею и ответила.

Поцелуй опалял своей страстью, и удовольствие растекалось по моему телу, делая его ватным. Всё напряжение, что было между нами, трансформировалось в животную страсть, туманящую голову и заставляющую заткнуться голос рассудка. Он подхватил меня под ягодицы, приподнимая, и непроизвольно я обхватила его талию ногами.

Николас зарычал, вжимаясь в меня. Даже через слои материи нашей одежды, я чувствовала силу его возбуждения. Он сделал движение бедрами, толкнувшись в то самое местечко, и я застонала.

Его прерывистое дыхание обжигало, а мои губы давно горели. Да не только губы, а и все тело. Мы сошли с ума. Не знаю почему он, но мое тело видно поняв что смерть ему не грозит, решило тут же насладиться всеми радостями жизни. Как еще это объяснить я не знаю.

Руки Николаса нырнули мне под платье, поднимая его. Горячие ладони прошлись по моим бедрам и опустились под ягодицы, сжимая их. В это время он терзал мои губы, заглушая возможные протесты, но у меня и в мыслях этого не было. Платье теперь не мешало, и он терся об меня, заставляя внизу все пульсировать от проснувшегося желания.

Стук в дверь стал холодным душем для меня. Мы замерли, а потом я убрала ноги с его талии, сползая по его телу, пока не коснулась пола. Настойчивый стук повторился.

– Кто там? – наконец спросил он.

– Николас, я принесла холодное для твоего лица. Открой дверь! – услышали мы голос Аглаи.

«Кажется, холодное сейчас надо приложить не к носу», – подумала я и начала давиться от смеха.

Николас многообещающе посмотрел на меня и нехотя отстранился. Смеяться мне перехотелось. Я быстро отошла от него и стала на расстоянии. Интересно, каким образом он собирается скрыть от сестры свое возбуждение? Как оказалось, он решил сделать это просто – открыл дверь, стоя за ней.

Аглая зашла и протянула ему капустные листы.

– Они холодные и уберут опухоль, – произнесла она, смотря на меня тревожным взглядом.

Интересно, надеюсь, она не труп мой ожидала увидеть. А девчонка молодец! Быстро сбегала и не оставила меня с ним наедине.

– Аглая, как хорошо, что ты пришла! – с искренней радостью заявила я, подходя к ней. – А мы как раз поговорили. У меня к тебе несколько вопросов, между нами девочками, пошли ко мне поговорим.

– Мы еще не договорили! – с нажимом сказал Николас.

Ага, щас! Минутное помешательство прошло, и продолжать я была не намеренна. Может мое тело и потребовало секса, но не с ним же?!

– Как же нет, если тема себя исчерпала? – с намеком ответила я. – Не будем тебе мешать, приложи листья к ноющим местам … или обмотай, – со смешком сказала я, утягивая за собой Аглаю из комнаты.

Обмотай?! Николас не мог поверить тому, что услышал.

Она ушла! Действительно ушла, как будто это не она только что стонала в его объятиях. Так его еще не… Он даже слов подходящих не мог подобрать, чтобы описать произошедшее. Он зарычал от неудовлетворенности, потому что понимал – продолжения не будет. Она спокойно ушла, оставив его в таком состоянии, да еще и поиздевалась на прощание.