Спустя две недели, моего отторжения действительности, началась школьная практика. За пару дней до этого, я всё же сорвалась, одной из бессонных ночей, вынув из тайника карту и вставив её в свободную ячейку телефона. Наказание не заставило себя ждать, пришедшее в виде нескольких, засыпавших экран смс с информацией о звонках, поступающих на выключенный номер в разное время и текстовых сообщениях, оставшихся без ответа. Слёзы лились градом. Сквозь всхлипы, пресекаемые в ночи закусанным кулаком. Хотелось разбить телефон в дребезги и, в то же время, зачитать до дых короткие, ничем не выделяющиеся среди обычного текста, строки. Огромного труда в ту ночь стоило провалиться в сон. Ещё большего выйти к родителям утром, уверяя, что со мной ничего не произошло.

Практика проходила неделю. В очередной день весь женский пол трёх " будущих одиннадцатых " классов, собрали для выполнения нехитрого задания, мытья коридорных стен верхнего этажа здания, расположенного в виде буквы "П". Назвать это действо веселым, можно было разве расставив по краям слова бросающиеся в глаза кавычки. Или же скрестив пальцы, безоговорочно принимаясь за многочасовую работу.

— Привет, меланхолик! — слышу настигающее от

подкрадывающейся из-за угла Алёнки. Ярко выделяющейся на всеобщем фоне " скудно" одетых, в розданные школьные фартучки, девиц, отсутствием оного на цветастой кофте и солнцеобразной мини-юбке. Её маникюр скрыт розовыми латексными перчатками, явно заготовленными заранее. Из тех, что раздавали на входе были стандартные жёлтые, а кто успел подсуетиться, получил немногочисленные оранжевые более лучшего качества. Алёнка же и здесь смогла выделиться. Темные волосы на макушке были заплетены в пышный бант, увенчанный атласной лентой в тон " дамских" перчаток. Улыбка распаляла пышные губы, накрашенные розовым блеском, а туфли на шпильках говорили о том, что уборка, в её исполнении, пройдёт с грандиозным размахом. Были ли рядом парни, ради того, чтоб избавить подобную девушку от работы, они бы вычистили до блеска сотниметровый коридор всего за пару часов.

Смеюсь, целуя её в щеку. Пожалуй, впервые за истекшие дни выплескивая эмоции искренне.

— Ты даже здесь смогла отличиться, — прыскаю, растягивая губы в улыбке, неодобрительно качая головой.

— Да и ты тоже, Вест, — кивает наигранно хмурясь. — Твоя мордашка была самой убитой из всей серой массы рабов. Не следуй я этому критерию отбора- ни в жизнь бы тебя не нашла.

— Нет повода блистать оптимизмом, — разводя руками, обвожу взглядом пространство вокруг.

— Нашла из-за чего грустить, — парирует звонко. — Брось ты это занятие- зачёт и так нарисуют. С твоей золотой медалью портить характеристику чем-то вроде " отлынивала от практики" им смысла нет. А мне ещё одно замечание мало что добавит. Всё-равно выпустят. Да ещё и отличную накатают, лишь бы свалила подальше долой с глаз.

Тянет к открытому окну, залезая с ногами на подоконник. Поджимает их под себя, зрительно, не испытывая и доли волнения от того, что сидит на высоте третьего этажа. Аккуратно присаживаясь рядом, под многочисленными косыми взглядами и озлобленным перешептыванием, доносящимся в нашу сторону, прижимаюсь к проему спиной, слегка щурясь от яркого солнца.

— Как ты? — бросает обеспокоенно, вытягивая губы в продольную линию. — Синяки под глазами такие, словно ты их чернилами навела.

— Нормально, — роняю в ответ. Слишком быстро, для того чтобы это звучало как правда.

— Звонит?

— Пытался…писал… — затихаю, отводя на улицу взгляд.

— Не отвечала.

— Угу, — нервно смеясь, протягиваю в ответ.

— А выкинуть из головы не выходит?

Поворачиваюсь к ней, закусывая губы до ощутимой боли. Вспоминая одолевающие мысли, ночи, проведенные без сна…

— Как долго ты можешь не дышать? — уточняю, пытаясь сохранять голос спокойным.

— Минуту- две, — произносит задумчиво.

— Вот и я тоже, — усмехаюсь в ответ. — А потом мозг стискивает новой порцией мыслей о нём, заставляющих сердце биться в умеренном ритме. Уверяя, что так правильно. Время вылечит… Однажды я смогу задержать дыхание на больший интервал: десять- двадцать минут, а может быть полчаса…

— Дура, ты, Веста-, весело выносит вердикт. — Ну да ладно, — это действительно с годами проходит. Давай о хорошем. Мне надо срочно бросить судьбе задаток на грядущее счастье, светящее в жизни. Дай телефон, а? На моём в балансе жирный знак минуса…,- улыбается, хлопая глазками, наблюдая как я вытаскиваю свой из кармана. Стягивая "гламурные перчатки", заинтересовано всматривается в экран, уточняя:

— И у какой сим-карты можно обанкротить счёт?

— Пиши со второй, — отказываюсь бесстрастно. — Она безлимитна.

— Неслыханная щедрость, — заявляет смеясь. — Ты заочно поступила в Вуз или уже успела его окончить? С чего вдруг папочка так разоряется?

Кривлюсь, уводя глаза. Всматриваясь в улицу, словно меня предвещает пейзаж за окном, звучно выдыхая.

— Это не он, да? — усмехается звонко. — Вернее он, а не он! — смеётся ещё веселее. — А тебе гордость не позволяет даже ответить?

— Пользуйся молча, — прошу сурово, стараясь не впускать в мысли её слова.

— Готово, — фыркает, возвращая телефон. — Ты извини, если что. Вдруг…,- улыбается, произнося почти шепотом, — Я всё же много потратила… В любом случае — я люблю тебя.

Удаляется, подмигивая, не реагируя на мой возглас объяснить, к чему была эта речь. С закравшимися сомнениями нажимаю значок сообщений, едва не роняя телефон из рук из-за отчетливо проходящей по ладони вибрации. Входящий конвертик подписан коротким словом. Именем, состоящем всего из четырёх букв. Зажмуриваюсь, потирая глаза. Взлохмачиваю волосы, морально собираясь… Открыть или всё же непрочитанным удалить без возврата? Палец мечется посреди кнопок… Решаюсь… Считывая, словно слушая его голос: "Привет, Беда. А знаешь, я тоже скучаю."

Поджимаю губы, пролистывая список отправленных. Ищу последнее, прикладывая руку ко лбу и болезненно выдыхая. Считывая, короткую, но, довольно двусмысленную фразу: " Я очень хочу тебя…увидеть."

Макс решил, что я бы могла написать подобное после длительного молчания? Да и что за нелогичная фраза в той ситуации, что мы оказались? Призыв к действию мужа, находящегося на работе, чтобы он, в обеденный перерыв насладился борщом вкупе с сексом?! Блондинка, мать твою! Не крашенная, а истинная! В душЕ!

Щеки заливает краской, представляя его реакцию. Ухмылку…на любимых губах… И как мне выкручиваться? Рассказать правду? Сослаться на изощренный т9? Или признаться в том, что на самом деле всё так и есть? И хочу…увидеть… И люблю… вопреки здравой логике… И… буду хотеть… Чтоб его…!

В негодовании и желании прямо здесь разреветься, заворачиваю за угол, выискивая взглядом самое яркое пятно. Подлетаю к ней, готовясь обрушить всевозможные проклятия. Поворачивается сложив губки бантиком, уточняя ехидно:

— Уже ответил?

— Ты хоть понимаешь..? — начинаю, пресекаемая спокойным, — Тшш, Вест, даже у стен есть уши. Чего ты разошлась? Я же заранее извинилась.

Забирает телефон из рук, считывая файл. Вынося с улыбкой, неоспоримый вердикт:

— Видишь, скучает. Забей ты на всё и наслаждайся. Разлука самое романтичное состояние. Можно наговорить друг другу тысячи искренних фраз! Смеясь. Будто в шутку. Раскрыть душу. Ведь вы не смотрите друг другу в глаза.

— А потом? — уточняю, отчаявшись противостоять. — Думаешь при встрече мне не станет за это стыдно?

— Если любишь- ни капельки. А ему… Ему вовсе не повредит хотя бы так узнать тебя.

Год. Что таит за собой это слово? Целую часть жизни. Огромную. Вмещающую в себя сотни дней, проведенных… в тоске. Сжимающей сердце. Давящей камнем на лёгкие, не способные расправиться полностью под тяжестью непосильного груза. Изматывающего. Пребывающего в мыслях, как ни старайся переключиться на нечто иное.