— То есть в нашем случае брак возможен лишь по залету? — подытоживаю, будто сам исхожу желанием испоганить свой паспорт.

— Один из нас когда-то утверждал о нежелании вступать в брак до тридцати пяти. Подойти к этому вопросу со всей ответственностью, — выдаёт спокойно и ровно, не поведя и глазом в мою сторону.

— Значит всё идёт по плану, — проговариваю натужно, отставляя ноутбук в сторону, собираясь отправится за второй бутылкой. Основательно подготовившись к окончанию вечера. Отложенному ненадолго апофеозу. Вырывая время на то, чтобы обдумать, с какой стороны правильнее к нему подойти. — Знаешь, Кусь, у тебя выдающийся талант запоминать бесполезные вещи!

— Я тебе это припомню, — протягивает с улыбкой в голосе, всё так же приклеившись взглядом к экрану планшета.

— Пошли, — командую четко и громко, на ходу закручивая в противоположную сторону ураган мыслей.

— Дим, я работаю, — пищит, не поддавшись взять на руки. Морщится, упираясь в боковины кресла.

— Куська, нас обязано что-то связывать! — не уступаю, напору в попытках сместить её с места. — Пошли искать твою кошку.

— Мою? — прыскает со смеху, не улавливая ход моих мыслей.

— Ты же собиралась стать гуманисткой? Когда, если не сейчас! — подталкиваю в домашней "пижаме" по коридору в направлении выхода.

— Верховцев, да дай мне хоть переодеться, — стонет, упираясь в бочину ногами.

— И мы пойдем искать кошку? — проговариваю, точно заигрывая.

— Тогда уж кота, — заявляет упрямо.

— Кота, — дублирую сладко протягивая.

— Кота, — кивает в ответ.

— Или всё-таки кошку? — нависаю, прижимая её спину к стене. Захватываю подбородок меж пальцев, плавно приподнимая его немного вверх. К губам. Глазам. К себе.

— Ответ, полученный под действием пыток… — сглатывает, облизывая пересохшие губы, — не является приближенным к действительности, — продолжает цитировать уголовный кодекс, в своё время зазубренный мною до дыр.

Прохожусь языком по её бесконтрольной улыбке. Раскрываю губы, всасывая их в себя одну за другой. Наблюдая за тем как опускаются вниз её отяжелевшие веки.

— И всё же кота или кошку? — шепчу, плавно играя языком в её ушной раковине.

— Кота, — едва слышно произносит в ответ, продолжая стоять на своём.

Приподнимаю вверх, позволяя обхватить за плечи, оторвав от пола кончики пальцев. Фиксирую её ноги на бедрах, разворачивая в воздухе диаметрально первоначальному маршруту. Унося к двери, ведущей в спальню. Проговаривая, меж поцелуев, что покрывают её скулы, щеки и губы:

— Умница, Куська. Я тоже за то, чтобы первый был мальчик

Макс

вечер следующего дня.

— Молодой человек, — томно произносит склонившаяся над моим столиком блондинка, концентрируя взгляд на слишком уж правильных чертах её лица. Сияющего на солнце будто у фарфоровой куклы. Такую случайно зацепишь локтем, того и гляди разобьётся. И в миг настигает желание держаться от подобного "совершенства" и вовсе подальше.

— Не найдется ли у вас закурить? — проговаривает неспешно, оголяя в оскале неестественно белые зубки.

— Не курю, — выдаю сухо, не задерживая прямой взгляд.

— Очень зря, — усмехается, без спроса присаживаясь на свободное место. — Так чем же вы себя развлекаете, Максим Игоревич, в столь длительном ожидании той, что ещё даже не вышла с работы? — уточняет с лукавой улыбкой, мгновенно переходя на хлесткий, безэмоциональный тон, — Готовишь речь о том насколько она тебе дорога или триаду о искренности настоящей дружбы между мужчиной и женщиной. Ищешь в истории факты поддержания на плаву этого мифа, которому в реальном времени способствует разве что штамп в паспорте, или же, как в нашей ситуации, наличие неприодалимого расстаяния, сводящего на нет возможность заняться сексом друг с другом.

— Подытоживая всё вышесказанное, милая леди, я бы осмелился заметить, что ваше присутствие здесь констатирует тот факт, что женской дружбы также не существует, — выдаю ровно, срывая с её губ короткий звонкий смешок. - Но заяви я об этом более громогласно и прямо, навряд ли бы вы однозначно с этим утверждением согласились.

— Безусловно, — заявляет едко и грубо девушка, пойманная врасплох. — Я здесь как раз потому, что она существует. А тебе бы следовало принять моё появление как знак свыше. И убраться подальше, или как минимум сместиться в сторонку, пока здесь не объявился Верховцев. Потому как, если мгновение назад его идея разговора с тобой казалась мне вполне сносной, то сейчас… Чёрт! В общем девушкам свойственно иметь возможность передумать! И, заметь, это нормально! Покалечите ещё друг друга, а крайней по обыденности выйду я!

— А с чего я вообще должен иметь желание его покалечить? — усмехаюсь чужой обостренной фантазии, покачивая головой.

— Вообще-то он парень Лики, — недоуменно хлопает глазками, хмуря невысокий лоб.

— Это не делает его более привлекательным в моих глазах, но и не вызывает желания за это убить, — хмыкаю, возможно порядком обманывая в этом себя.

— То есть как? — заходится ещё более ошарашенно. — Это типо ты её к нему совсем не ревнуешь? — нападает с обвинениями, готовая устроить сама разгромную сцену, на глазах у озирающейся в нашу сторону публики.

— Животрепещущий вопрос, — неспешно качаю головой, ощутимо выводя её из себя. — Тебе то от моего ответа какой прок?

— Вот бесишь же не на шутку, — фыркает с нескрываемой неприязнью. — Хочешь сделать людям добро, а в ответ никакой благодарности.

— Есть за что? — хмыкаю в её духе.

— Если не поторопишься поднять со стула свою задницу, то узнаешь, — парирует нервно, оглядываясь по сторонам. — У тебя в запасе ещё семь, в худшем случае пара-тройка минут, в которые я предлагаю тебе немного прогуляться в окрестностях этого места. Перекурить в сторонке, или уж высказать наедине всё, что мы с тобой сейчас друг о друге думаем. Короче сбросить напряжение перед началом весьма занимательного и, наверняка не столь уж приятного, шоу.

Предложение идти за ней следом не вызывало и доли восторга, которого ожидала моя визави. Я колебался хороший десяток минут, перед тем как принять столь непростое решение. Заметно бесил её. Обдумывал. Испытывая сродни незнакомое чувство. Нещадное, до боли реальное свербение в груди. Сродни усиленному в тысячи раз, трусливому ощущению "при покидании поля боя". Заблаговременно. До громогласных фанфар, именующих начало "той самой" битвы, к которой готовился все эти дни. Той самой встречи. Исходом которой несомненно должен был стать чей-то провал. Крах. Одной. А возможно и нескольких, из задействованных в этой истории жизней.

И вроде бы складно всё выходило в теории. Как говорится, "миру мир" и прочие в стилистике Леннона, воспевающего во всеуслышание " занимайтесь любовью, а не войной". Друг Махмед похвалил бы мою проницательность. Добродетель всегда побеждает в схватке со злом. Только инициализация " во благо себе" ведь не всегда проведена достоверно. И чёрный на деле зачастую бывает разбавленным чем- то светлым. А в самом идеальном плане, на проверку практикой, всплывают сплошные изъяны. Недочёты. Излишки чужого вмешательства. Импровизации. На фоне которой наивные убеждения незнакомой девчонки, давят на совесть похлеще любого тяжёлого груза. И пусть, используемые ею междометия, через одно, сводятся к единому " так всем будет лучше", приходится отметить, что данное утверждение имеет под собой весьма правдивую почву. Во загнул, так загнул. А стоило ли?

Вопрос " кому будет лучше?" в этот момент нами особо не обсуждался. По ситуации каждый печалился "о своем". В моём случае думать о собственном благополучии не приходилось и вовсе, но спокойствие Лики хотелось бы всё же сберечь. Всегда хотелось. Оградить от всего неизбежного. Всех. По возможности. Скрыть. Под надёжной защитой. И вопрос о корректности используемых для этого методов вновь отходил на некий задний план. Необходимо было действовать. Решительно. Сродни чувству долга. Оттого и сейчас ноги неспешно передвигались вслед за спешащей блондинкой, совершающей занятный маневр на другую сторону открытой, уличной зоны кафе.