— И конечно всю вину за это ты взяла на свои хрупкие плечи? Опять уехал? Или же, в отношении твоего обожаемого, лучше использовать интерпретацию " снова"? — закатывает глаза после моего очередного кивка. — Насколько теперь?

— Не знаю, — вздыхаю, прикидывая в уме, что в этой ситуации можно предпринять.

— Как гласит одна присказка, " в ожидании принца на белом коне, можно пару- тройку раз удачно замуж сходить". Может тебе прислушаться к совету мудрых людей? — заходится иронично. — Димка тебя ежедневно глазами трахает. Хотя и не выглядит парнем, которого держат на голодном пайке. Ты хоть себе честно признайся, раз уж опять готова влезть в свой непробиваемый кокон: во время секса он тебе тоже друг и думаешь ты исключительно о любимом?!

— Ты так рассуждаешь, будто отношения ограничиваются только постелью и ничего другого больше не требуется, — хмурюсь, уходя от ответа. Забираю из её руки яркую упаковку, философски уточняя:- А ты с мужем всё исключительно сексом решаешь?

— В спорных ситуациях — да, — заключает посредственно, заставляя усомниться в странности своего мировоззрения.

— В спорных ситуациях, — вторю, кривясь. — Надо запомнить.

Разрываю маленький плотный пакет, уточняя для верности:

— Что на нем должно отобразиться?

— Одна, — парирует крайне серьезно. — Две — жирным крестом перечеркнут твою выдуманную, безоблачную жизнь. Как минимум на пару- тройку лет. Или же на тот момент, пока не " разрешишь" нарисовавшуюся проблему.

— Ага, — соглашаюсь невнятно. Зажимая пластик меж пальцев, зашедшихся непроизвольной дрожью.

Спустя пару минут выхожу из кабинки. Выпаливая на её вопросительный взгляд:

— Как мне ему сказать?

Рывком вытягивает тест из руки, царапая кожу ладони. Цедя, сквозь зубы:

— Дура… Надо ж так пугать! С работы вечером вернёшься — всё и расскажешь. Или надеешься, что о подобном можно поговорить по пути на работу? И этот парень тот, кто поможет тебе собрать вещи и с миром отпустит?!

Без саркастического подтрунивания, обмен любезностями, по выходу из Вуза, не обходится. В который раз убеждая меня в правоте мысли: будь я немного похожа на подругу, хотя бы отголоском, не столь логичного поведения, — жить Верховцеву было бы в разы легче.

— Будь с ним поласковее напоследок. Хороший ведь парень. Мне будет чертовски его не хватать, — за секунды до своего ухода, шепчет на ушко Лизка, приобнимая в прощании. Гордо вскинув голову и послав в сторону Димки не обязывающий воздушный поцелуй, шествует, стуча каблучками, в сторону своего автомобиля. С присущим остервенением срываясь с места, чтобы вписаться в пустующие ячейки рядов, выстроившихся у светофора.

— Какие планы на вечер, — осведомляется Верховцев, провожая подругу задумчивым взглядом. По — хозяйски укладывает свою руку на мои плечи, прижимая к себе.

— Наполеоновские, — протягивая тихо, поднимая взгляд к его сосредоточенному лицу, которому он тщетно пытается придать беззаботный вид, растягивая губы в широкой улыбке. Приподнимаю уголки губ вверх. Справляясь с этой миссией в разы хуже чем Димка.

— Хочешь захватить полмира, чтобы установить над ним своё господство? — подтрунивает, не отпуская захвата рук. Уводит к пассажирской двери автомобиля, отдолженного у кого-то на время.

— Скорее, хочу свергнуть чужое, — выдаю иронично, подобно ему. Оставляя теряться в догадках об истинном смысле озвученного. Уводя глаза вниз. Расположившись, на какое-то время, прижавшись лбом о его плечо. Дыша в такт. Молча. Глотая не озвученные вслух мысли. Не зная, как вообще взять и начать подобный разговор.

— Ты как? Перенервничала? — шепчет ласково, будто специально путая мои мысли.

— Всё нормально, — отзываюсь заученной мантрой. Машинально обхватывая его спину. Прижимаясь. Как-то привычно. Не имея желания обнимать.

— На работу? — уточняет спустя минуты.

Усадив в машину. Устроившись рядом с непробиваемым видом. Приковав взгляд к дороге. Будто на автомате сжав мои пальцы, взятые в свою руку.

Киваю, отзываясь кратким согласием, слыша от него:

— Заберу, как освобожусь.

Интересно, ответь я иначе на поставленный им вопрос, что прозвучало бы мне в ответ? Выпали я о своём решении. Что изменилось бы? Как бы Димка отреагировал?

Посчитал бы озвученное плохой шуткой, что вполне соответствует моему чувству юмора.

— Могу добраться на метро, — предлагаю вскользь, откладывая неминуемый разговор.

— Заикнись мне ещё раз о нечто подобном, — фыркает, кривясь. — В подземку она собралась! Я ради этого от отца свалил? Пройдешься по магазинам, если задержусь. За лето сдашь на права и к сентябрю будешь гонять не хуже своей подружки.

— Вы бы идеально подошли друг другу, — комментирую, возможно, впервые за эти месяцы взявшись ему перечить. — Ты такой же сноб, как и она.

— Ни фига это не снобизм, а продуманный шаг на опережение, — заявляет серьезно. — Я выну эти деньги к осени. Поэтому не собираюсь приучать тебя к дешёвым привычкам. И это минимум из задуманного. Так как жить в съёмных квартирах тоже как-то не привык. Да, — усмехается, в одночасье меняя тон. — И мы с ней не сошлись бы при всей благосклонности обстоятельств. Быть вдовцом не по мне, а она бы усопла задолго до описанного мне срока. Придушил бы. Без сожаления. Сославшись на состояние аффекта.

Губы Верховцева оголяют острый оскал. Совсем не похожий на привычную улыбку, от которой веет теплом. И, вглядываясь в его темный, потухший взгляд- отчего-то я ему верю. Тихо произнося:

— А Лизка тебе симпатизирует.

— Я ей тоже, — отвечает спокойно. — Когда не лезет на мою территорию.

В смысле " ко мне?", так и хочется уточнить, но вместо этого я молча дожидаюсь остановки, протягивая, после выключения двигателя:

— Дим… Возьмёшь чего-нибудь выпить на вечер.

Удивлённо вскидывает бровь, осведомляясь:

— Есть повод?

— Кажется да, — пытаюсь быть краткой, сберегая силы на более долгий, предстоящий вечером, разговор.

— Тест отрицательный, — произносит задумчиво, будто комментируя что-то вслух.

— Отрицательный, — вторю, готовая выйти из припаркованного возле агентства автомобиля. Пренебрегая прощальным поцелуем. Ломая, сложившиеся за короткий срок, традиции.

— Кусь, — останавливает, притягивая к себе. Возвращая привычные вещи на круги своя. Раскрывает языком соединённые вместе губы. Действуя без напора. Уверенно. Подстраивая под себя. Ловко управляя инстинктами тела.

Отчего-то, в последнее время я очень боюсь его ласк… Сейчас же, мысленно возвращаясь к вопросу, озвученному подругой: " о чем я думаю в это время?" Ответ пугает своей прямотой и сущей нелогичностью. Именно в этот момент, с ним, я не думаю вовсе. И это хорошо. Так казалось до сегодняшнего дня. Сейчас же… Плохо. Хуже некуда. Разум с телом не может находиться в вечной борьбе. Или может? И это тоже своя вариация слова " норма"? Вывернутой наизнанку. Непонятной и непостижимой. Жизни.

"Это всё из-за тебя!"

Сколько ссор было начато с этой, опрометчиво брошенной фразы? Произнесенной с горяча. В ситуации, которой неведомым образом оказалась и я. В ходе диалога, перешедшего грань за которой начинается разговор на повышенных тонах. Бросила в сердцах, не отдавая отчёта в том, чем грозит в общении с Димкой подобный переход на личности.

Наблюдать его реакцию было страшно. И дело даже не в том, с какой лёгкостью человек (сроднившийся в моём представлении с типажом, не способным преднамеренно причинить физический вред или повсеместный урон), в данный момент, с оттенком безумной улыбки на губах, крушил первое попадающейся под руку. Страшнее было то, насколько блестяще владея при этом азами ораторского искусства он ёмко озвучивал накопившиеся в свою очередь претензии по мне. О наличии которых, ввиду своей наивности (возможно) не могла и предполагать.

И вот, отрешённо сидя посреди комнаты, рядом с осколками безвременно почившей вазы, вводя в ступор саму себя, я начинаю внезапно толи плакать, толи смеяться. Останавливая Димку в желании размозжить об пол ещё одну попавшуюся в руки вещь.