София

— Здравствуй, Софья, — приветствует сдержанно и скупо.

— Господи, Нелли, дай я присяду, а после расскажешь, что он натворил, — сетую, уводя гостя в сторону кухни. Придерживаясь, как поручня, одной из стен коридора, испытывая заметное головокружение из-за переизбытка переживаний после её ошеломляющего звонка.

— Опуская приличия, не могу не упрекнуть тебя в отсутствии вежливости, — ворчит позади.

— Да уж изволь пренебречь реверансом, — отмахиваюсь, едва справляясь с наплывом эмоций. — Если бы ты позвонила справиться о моих делах или здоровье, то предпочла бы менее официальный тон и не настояла бы на сиюминутной встрече, следовательно ничего хорошего этот разговор не сулит!

— Мне необходимо было обсудить всё с тобой с глазу на глаз, София, а по телефону, что по сути минимум эмоций; пользы; действий; да и вообще пустые слова.

Чай я подала некрасиво: нервно стуча ложечкой о края тонкой фарфоровой чашки, при размешивании в ней сахара, а до этого и вовсе едва не выплеснула кипяток за края.

— Рассказывай, — несдержанно требую у подруги, скривившейся в созерцании моей неуклюжести в сегодняшней сервировке. — Нелли, я набирала сыну несколько раз после твоего звонка и уже вся извелась за неимением хоть какой — либо информации!

— Да я и сама тебе не отвечу на вопрос, что между ними вчера произошло, — недоуменно разводит руками, задумчиво глядя куда-то мимо меня. — Знаю только одно: мою дочь необходимо спасать!

— Господи, да не тяни ты уже! — выпаливаю нервно.

— Анжелика приехала вчера на ночь глядя. В слезах. Причитая, что не знает как быть дальше по жизни… И тянул же меня чёрт в этот день позвонить. Это интуиция наверное, да? Может быть смогла бы чем — то помочь, отговорить, предотвратить непоправимое…

— Ты меня в гроб загонешь! — едва не кричу, не стыдясь несвойственной эмоциональности.

— Знала бы ты как я себя виню, за то что в самом не обрубила на корню их отношения. И, кстати, ты тоже хороша. Моей дочери на тот момент и семнадцати не было, могла бы уж подсобить, раз была обо всем в курсе!

— Нелли, не надо спускать на меня всех собак, — выговариваю нервно и строго. — Мальчики в любом возрасте тоже, знаешь ли, не особо разговорчивы и, что творится внутри такая же вселенская загадка. Возможно я осведомлена о их отношениях не больше, чем ты, но одно могу заявить точно, что воспитывала сына по всем нормам приличия и, как минимум в те года, эта связь носила исключительно платонический характер! И да, я разговаривала с твоей дочерью, не как мать, а как женщина с женщиной, несмотря на её юный возраст, с позиции рационализма! И если твоя девочка до сих пор любит моего сына, так возможно наша с тобой вина с тобой именно в том, что не дали им шанса, пресекая возникшие чувства!

— По- твоему я должна была закрыть глаза на отношения моей дочери со взрослым мужчиной и спокойно наблюдать за тем, что из этого выйдет? — разражается яростно.

— Да не такой уж он был тогда и взрослый как оказалось, — отмахиваюсь устало. — Хотя на тот момент я была согласна с тем, что попытка уберечь её о самого себя приведет к чему-то более лучшему.

— Ваше врождённое благородство идёт в разрез логики, — замечает с сарказмом. — Подумай сама, ну к чему бы привели их отношения? Анжелика итак не стала поступать туда, где для неё подготовлена платформа для будущего. А связавшись с ним и вовсе бы бросила институт. У него до сих пор нет стабильности в жизни, сплошные разъезды. Год там. Год тут. Что бы она имела сейчас? Отсутствие образование; полную неприспособленность к жизни; наличие пары малолетних детей; дефицит общения и самореализации в чужой стране; полную зависимость от мужа, который, выстроив карьеру и жизнь для себя уже бы с годами к ней полностью охладел. Думаешь, без нашего вмешательства, такой сценарий был бы лучше?

— Нелли, никто не знает, что стало бы с ними сейчас, — безысходно вздыхаю, прокручивая в голове аналогичный расклад.- Да и чужая душа потёмки. Я не могу говорить за своего сына, ты не в праве за дочь, но только я вижу, что и с его стороны к ней до сир пор живы самые светлые чувства.

— И поэтому он никак не может смирится с тем, что время упущено, и, под благими намерениями, продолжает отравлять её жизнь. Софочка, с этим надо что-то решать. И решать кардинально.

— Расскажи мне о том, что случилось вчера, — прошу тихо, ощущая физическую разбитость от анализа этой жизненной философии. — И, пожалуйста, давай больше конкретики. Мне необходимо сложить восстановить полную картину событий перед сложным разговором с сыном.

Спустя долгий час обсуждений я узнаю десятки событий чужой, неизвестной до этого жизни. Узнаю о тесном общении матери и, на удивление, не дочери, а её жениха. О том, что ему прекрасно известно о странных отношениях,(пусть далеко не физических), своей невесты с другим мужчиной. О методах "избавления " от тяжкой зависимости и, об инсценировке недавних событий.

— Димочка хотел как лучше, — глупо оправдывая чужие поступки, заявляет подруга. — Мальчишка ещё. Одна бутафория с этой дракой чего только стоит. И подрался же со своим охранником, хорошо хоть с утра, тот явившись справится о здоровье не приехал такой же красивый. Я понимаю, что правда об этом всплывёт. Изначально глупый поступок. И поэтому я пришла к тебе. Мне было очень необходимо сейчас отсрочить это открытие. Понимаешь, он её искренне любит и лучшей партии я просто не вижу.

— Нелли, обман не укрепляет отношения. Даже, если и направлен во благо. Зная моего сына, Анжелика рьяно бросится проверять правильно ли были истолкованы ей эти события.

— Я не хочу, чтобы она совершила очередную ошибку, — проговаривает обречённо. — Твой Максим вечно в поиске своего места под солнцем, а она… У неё всё налажено здесь. Да и чувства. Не зря умные люди говорили, что "стерпится- слюбится".

— И про то, что с лица воду не пить тоже заявляли неоднократно, — хмыкаю в ответ.

— Софочка, ты Диму не видела, он настоящий красавец, — передёргивает со злостью.

— Я не о том, Нелли. Просто к слову пришлось, — успокаиваю, пресекая чужие домыслы о том, что считаю своего сына лучше. Хотя и вправду считаю. Как и любая мать. Этого не отнимешь. — Нужно ли ей это счастье, где необходимо терпеть кого-то рядом с собой? Пусть даже истинного Апполона.

— Прошу поговори с сыном, — яростно настаивает на своем. — Постарайся убедить его впредь держаться подальше от моей дочери. Так всем будет лучше.

— И чем я аргументирую свою просьбу? Он взрослый мальчик и сам способен определиться как правильно жить. Если решит отказаться от контракта и осесть здесь, разве я, как мать, не должна обрадоваться подобному решению? А приведёт в дом девушку и огласит желание сделать своей женой, так я буду рада вдвойне. Мы с тобой уже не в том возрасте, когда бояться подобных решений своих детей и отказываются от внуков.

— Софа, Анжелика беременна, — произносит едва ли не по слогам. Толи с долей презрения, толи попросту, боясь моего осуждения.

— Это правда или выдвижение подобия аргумента? — уточняю растерянно.

— Боже упаси выдумывать подобные отговорки, — нервно отводит глаза, — Поэтому я и пришла просить тебя о помощи. Чтобы она не совершила непоправимой ошибки.

— С этого и надо было начинать, Нелли, — сглатываю, прочищая пересохшее горло. — Я всё решу. Будь уверена. А сейчас, пожалуйста, оставь меня одну. Мне необходимо подготовиться к разговору с сыном. Да и наш с тобой на этой ноте вполне считаю исчерпанным.

Она молча поднимается, соглашаясь лишь взглядом. И покорно уходит, не утруждая себя бросить язвительный комментарий по поводу проявленного мною невежества. А я, едва собирая обрывки мыслей в единое целое, подушечками пальцев промачиваю глаза, сокрушенно произнося в пустоту:

— Господи, сынок, в каком же уголке планеты бродит твоё затерявшееся счастье..?

 Лика