Судьба Мавзолея всегда волновала власти, ведь обслуживание Мавзолея обходится в 1,5 млн. долларов в год. Администрация Ельцина даже настаивала на захоронении тела Ульянова-Ленина на Волковом кладбище, рядом с матерью, как он якобы и просил.

В любом случае «дело Мавзолея» представляется исключительно непростым.

Вспомним, что Мавзолей Ленина находится в центре Революционного некрополя, возникшего в середине ноября 1917 года. Жертвами «социальной революции», боровшимися за установление советской власти в Первопрестольной, стали тогда 240 человек. Имена большинства похороненных у Кремля до сих пор неизвестны. В последующие годы (вплоть до 1927-го) красный погост продолжал служить местом захоронения большевиков-ленинцев, также там хоронили и заграничных коммунистов: например, в 1920 году у Кремля обрёл вечный покой американский писатель Джон Рид.

Похороны у Кремля были откровенным вызовом Русской православной церкви, погребальные традиции которой откровенно игнорировались. В то время, когда у Кремля появились первые могилы, в Москве заседал Поместный собор. Многие его члены отреагировали на красные похороны как на совершение кощунства — ведь убитых похоронили не на кладбище, а рядом со святынями, испокон веков почитавшимися православным народом. Однако тогда с мнением «церковников» уже не считались, и призывы ликвидировать братские могилы и перенести тела погибших на обычное кладбище остались без внимания.

Характеризуя события тех лет, советские авторы с восторгом писали о том, что «реакционные церковники не могли понять, что пробудившемуся народу, разорвавшему цепи многовекового гнёта, не нужны теперь ни молитвы, ни попы, ни сказки о загробном царстве». Таким образом, братские могилы у подножия Кремля стали символизировать не только победивший новый мир, но и новую мораль этого мира — мира, где нет места Богу.

Впрочем, не будем забывать, что это не единственное кремлёвское захоронение: между двумя братскими могилами, за Мавзолеем отдельно похоронены ещё 12 человек. Первым — в марте 1919 года — похоронили Якова Свердлова, затем Михаила Фрунзе, Феликса Дзержинского, Михаила Калинина, Андрея Жданова, Иосифа Сталина, Климента Ворошилова, Семёна Будённого, Михаила Суслова, Леонида Брежнева, Юрия Андропова и последним, в марте 1985 года — Константина Черненко. Всем известно также, что существует и более 100 захоронений в самой Кремлёвской стене: первую урну замуровали в стену в 1925 году, последнюю — в середине 1980-х.

Итак, если говорить о судьбе Мавзолея Ленина, то необходимо вспомнить и об этих многочисленных могилах. Что делать с ними? Оставить всё так, как есть? Допустим. Тогда в чём смысл предлагаемого правыми захоронения тела Ленина, ведь символическое значение (если всё же не забывать о символах) имеет не только Мавзолей, но и все остальные могилы, — например, Сталина, Жданова и Дзержинского. В самом деле, почему нет? Только ли потому, что эти вожди лежат в земле, а тело Ленина выставлено на обозрение трудящихся?

Такой вывод кажется сомнительным.

Напомним об одном решении, вынесенном ЦК КПСС и Советом министров СССР в марте 1953 года. Тогда страна прощалась с «величайшим гением человечества» И. В. Сталиным. Последним местом упокоения вождя избрали Мавзолей Ленина, с тех пор (и до начала 1960-х гг.) называвшийся Мавзолеем Ленина-Сталина. Но то была лишь временная мера — красный Пантеон предполагалось с Красной площади перенести, перенести предполагалось и тела вождей, помещённых в Мавзолее.

Итак: «В целях увековечения памяти великих вождей Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина, а также выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных на Красной площади у Кремлёвской стены, соорудить в Москве монументальное здание — Пантеон — памятник вечной славы великих людей Советской страны.

По окончании сооружения Пантеона перенести в него саркофаг с телом В. И. Ленина и саркофаг с телом И. В. Сталина, а также останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных у Кремлёвской стены, и открыть доступ в Пантеон для широких масс трудящихся».

Проблема с телом Сталина, как известно, была разрешена на XXII съезде КПСС — разоблачение «культа личности» стоило «величайшему гению» перезахоронения в шеренге всего лишь «выдающихся» коммунистов. Но в целом вопрос так и не разрешили: постановление о создании Пантеона так и не выполнили. Конечно, реализация мартовского решения 1953 года сегодня может обойтись казне весьма дорого, но зато позволит разрешить вопрос о красном Пантеоне навсегда: ведь никто не может вычеркнуть советскую страницу из истории страны, как бы он к прошедшим 80 годам ни относился.

Пантеон стал бы памятником времени и его героям, позволив обществу отдать должное политическому «символизму». В данном случае вопрос о захоронении тела Владимира Ленина стал бы восприниматься не как самый важный вопрос и не вызывал бы столь отрицательной реакции. История не должна становиться заложницей политических баталий элиты как левого, так и правого толков. Преступления прошлого, равно как и его достижения, не могут и не должны быть козырями в идеологической борьбе, ибо в этой борьбе никогда не окажется победителей.

20 марта 1699 года секретарь австрийского посольства в России Иоанн Георг Корб записал в своём дневнике: «Его Царское Величество учредил кавалерский орден Св. Андрея Апостола».

Это самое раннее из известных упоминаний первого российского ордена. Здесь же Корб добавляет: «Его Царское Величество пожаловал боярина Головина первым кавалером этого ордена и дал ему знак оного. Боярин сегодня же вечером показывал этот орден господину императорскому посланнику (послу австрийского государя Леопольда I, главы Священной Римской империи) и рассказывал ему содержание Устава».

Практически все достоверно известные нам современные сведения об учреждении ордена Св. Андрея и ограничиваются этой дневниковой записью. Первый российский орден имел как основной элемент собственно «знак» — покрытый синей эмалью крест особой формы в виде буквы «Х», на котором, по преданию, был распят Св. Андрей (Андреевский крест), с изображением фигуры самого святого. Этот крест носили на широкой голубой ленте через правое плечо, а в торжественных случаях — на золотой, покрытой разноцветными эмалями цепи на груди.

Орден включал звезду, первоначально шитую, имевшую восемь лучей, с круглым центральным медальоном, в котором также помещалось изображение Андреевского креста (заменённое при Павле на двуглавого орла). По кругу шла надпись — девиз ордена «За веру и верность». Эта надпись отмечает заслуги, за которые вручалась награда. В самом раннем проекте устава ордена Св. Андрея, составленном при непосредственном участии Петра Великого в 1720 году, говорится, кому и за что должна выдаваться эта награда: «…в воздаяние и награждение одним за верность, храбрость и разные нам и отечеству оказанные заслуги, а другим для ободрения ко всяким благородным и геройским добродетелям; ибо ничто столько не поощряет и не воспламеняет человеческого любочестия и славолюбия, как явственные знаки и видимое за добродетель воздаяние».

В проекте устава есть особая глава «О кавалерах». В ней говорится о том, какие требования предъявляются к кандидатам в кавалеры этого ордена. Они должны иметь графский или княжеский титул, звание сенатора, министра, посла «и прочих высоких достоинств», либо генеральский или адмиральский чин. Орден могли получить также и губернаторы, которые «несколько лет, а по меньшей мере десять, оказали полезные и верные услуги». Кроме того, непременным условием были отсутствие у кавалера телесных недостатков, возраст не менее 25 лет и наличие состояния, необходимого для того, чтобы «важность сего события поддержать».

Кавалерами ордена могли стать также иностранцы, причём к ним предъявлялись те же требования, что и к русским кандидатам. Одновременно кавалерами ордена Св. Андрея могло быть не более 12 человек «природных российских кавалеров». Это условие на протяжении всего царствования Петра тщательно соблюдалось. Лишь в 1719 году число русских кавалеров ордена равнялось двенадцати (в их число не включались иностранцы, находившиеся на русской службе), в остальные годы их было меньше. Общее число кавалеров ордена (русских и иностранных) не должно было превышать двадцати четырёх.