Я обернулся, перекладывая в правую руку свой пистолет. На площадку влезло сразу пятеро.

— Скорее, в машину, — предложила Эми и открыла дверь.

Я пролез в кабину, отпихивая скелет:

— Нашего попутчика машина не спасла.

Паукоботы замешкались, отыскивая пропавшую цель. Начали прочёсывать всю площадку, ощупывая жвалами каждый выступ и детальку.

#

— Кажется, поняла, как оно работает, — прошептала Эми. Из-за скафандра её голос звучал едва слышно.

Перелезла через меня, а я переместился на её место. Эми навела планшет, где появился незнакомый мне интерфейс «Паукофилии». Захватывая в квадратные скобки то одного, то другого паукобота, отображал данные, среди которых выделялись проценты: 62%, 47% и так далее.

Я достал свою аптечку и перебинтовал ногу.

— Кажись, вон тот, синенький, наиболее подвержен дрессировке, — прошептала Эми.

— Они же все одинаковые серые?

— Теперь я различаю оттенки их корпусов. Вон тот вон, что с краю стоит, вообще с узорами красивыми.

— Наверное, ведущий. Вот бы его приручить.

— Пятьдесят два процента. Не великий шанс.

— Сколько откат у апгрейда?

— Тридцать минут.

— Я сдохну от радиации. Дай таблеток, кстати?

Эми помедлила. Нехотя выдавила одну таблетку из пачки:

— Мне самой нужны. Будут. Потом. Наверно.

— Жадная. Я тебе коллекционную майку подарил.

— Не жадная, а бережливая. Если ты всё равно умрёшь от радиации, какой смысл тратить дорогие лекарства?

Мы помолчали, наблюдая за тем, как паукоботы шныряют по площадке. Один, наверное, синенький, приблизился к кабине и тщательно исследовал жвалами, просовывая их сквозь разбитое стекло. Мы отстранились, вжались в кресла, втянув животы.

— Какая у тебя «Удача»? — Шёпотом спросил я, когда синенький отошёл.

— Пять.

— Не помню коэффициент, но чувствую, что он повысит твои шансы приручения на несколько процентов. Давай, приручай ведущего.

— Почему именно его?

— Есть одна мысль… Сейчас и убедимся, насколько верная.

Эми выделила того паукобота, что стоял на краю площадки и не принимал участия в поисках. Паукобот на планшете увеличился в размерах, появилось подтверждение. Эми посмотрела на меня, я кивнул. Она нажала «Да». Над изображением ведущего паукобота появился индикатор процесса.

52% — уменьшились быстро. Вот уже 43%… 37%… Значит, когда дойдёт до нуля, а паукобот так и не станет ручным — мы проиграли.

Я следил за ведущим. Сначала тот никак не реагировал. Потом поднял голову вверх, словно принюхиваясь.

33% — сделал несколько шагов в нашу сторону. Поспешно вернулся обратно. 29% — суетливо забегал по краю площадки, толкая других паукоботов. То спускал лапы вниз, то отдёргивал, как собака, которая боится прыгнуть в бассейн вслед за хозяином. 21% — уверенно побежал к нам. Я навёл пистолет… 18% — с разбегу ударил по кабине лапами, выбивая остатки стёкол. Кабина качнулась, чуть не падая набок.

Остальные паукоботы, подчиняясь приказу ведущего, тоже кинулись к кабине. 11% — голова ведущего просунулась в кабину и схватила меня жвалами за плечо, но как-то неуверенно. Я перебросил пистолет в левую руку и уже готов был разнести голову ведущего, как Эми закричала:

— Готово, получилось.

Ей вторил победный сигнал планшета.

Ведущий осторожно отпустил моё плечо, вылез из кабины и встал рядом. Остальные паукоботы разбрелись по площадке и замерли. Задание — найти нас и уничтожить — было отменено.

Я вылез первым:

— А сколько длится эффект дрессировки?

— Не указано.

— Значит, пока не сдохнет.

Эми посмотрела на планшет:

— Он стал моим петом.

Я усмехнулся:

— Не только он, вся стая.

— А-а-а, вот почему ты выбрал для дрессировки ведущего? Умный Леонарм.

Эми подошла к паукоботу и погладила квадратную голову, пощекотала жвалы, ржавые от засохшей крови:

— Назову тебя Узорчик.

Сидеть на гладком корпусе паукобота неудобно. Из-за небольшого наклона вперёд, я всё время скатывался к шеевой втулке, рискуя прищемить яйца в лязгающем промежутке между корпусом и головой. Зато было удобно держаться за неподвижные части ног, начинавшиеся от тела. Передвигались наши железные кони быстро. Подпрыгивали, лавировали, но гироскоп выправлял положение тела, тряски почти не ощущалось.

Температура корпуса паукоботов ниже окружающего воздуха, работало охлаждение процессора в сердечнике. Езда на паукоботах приятнее, чем даже на лошадях, на которых катался в Брянском имении генерал-майора Макарцева.

Эми ехала на Узорчике впереди стаи. Я же оказался где-то в центре. Эми уверяла, что мой паукобот тот самый Синенький. Поверил ей на слово. До того, как она уехала вперёд, сказала, что одним из перков её пета было умение находить наикратчайшие пути в любой локации. Показала мне планшет с картой Свалки, где был отмечен кружок:

— Домчат нас до Сердечника раньше всех. Даже искать не надо самим.

Так оно и было. Паукоботы не только уверенно бежали в незаметные закоулки лабиринта, но и частенько взбегали на холмы, проделывая часть пути по верху. Тут нам приходилось наиболее тяжело. Не только усиливался радиационный фон, но становилось трудно держаться на скользких корпусах.

Возле горы свежих электронных отходов стая разом остановилась и рассредоточилась. Обследовав залежи электронного мусора, принялись заглатывать необходимые для ремонта и подзарядки компоненты. Я и Эми спешились, разминая ноги.

— Вот же нам повезло, да? — Спросила Эми.

— То, что нам попался навороченный УниКом, называется не везением, а «игровым балансом».

— Теперь поясняй.

— Мы с тобой начали квест с невыгодных условий. Эти трудности должны вознаградиться соответствующими плюшками. Баланс в том, что на северном входе опасные противники и высокая радиация. «Ка-эски», то есть контролирующие системы, как бы дают нам выбор: или идите туда, где проще, но высокая конкуренция между игроками, или туда, где выше вероятность умереть, но много плюшек.

— Ну, это понятно. В жизни тоже так.

— Только в жизни нет «ка-эсок», которые дают выбор.

— Кто знает, кто знает… — загадочно ответила Эми.

Моё зрение помутилось, почувствовал, что падаю. Помотал головой:

— Дай ещё таблетку. Наверное, нахватался радиации, пока скакали по горам.

На этот раз Эми отдала всю пачку. Заглотив две таблетки, я посмотрел на мирно пасущихся паукоботов:

— Уверен, количество вариантов прохождения Свалки гораздо больше, но мы про них не знаем.

— Почему?

— Не было триггера для запуска дополнительных сценариев.

Эми засмеялась:

— Ты пытаешься оправдаться за косяк с водилой автобуса. Триггер, варианты выбора… не вешай мне лапшу на уши.

— Напрасно не веришь. Сейчас что-то произойдёт, сама убедишься.

— Что?

— Не знаю что. Но мы уже давно стоим тут и болтаем.

— Тебя это тревожит?

— Конечно. Когда мы бездействуем, мы как бы передаём свою судьбу на усмотрение Контролирующих систем. Мало ли что они подкинут.

Эми задумалась:

— Но ведь, сука-мля, когда мы действуем, то наша судьба один фиг зависит от Контролирующих систем?

Я почесал затылок:

— Формально ты права. Действие и бездействие игрока это два разных состояния, на которые «ка-эски» реагируют по-разному.

Эми достала револьвер, проверила заполненность барабана. Теперь делала это постоянно. Словно намекала мне: смотри, как я быстро учусь. Всегда на страже! Видать, задели мои слова и её неспособности работать в кооперативе.

— Тебе, наверное, скучно в Адам Онлайн, раз знаешь, как оно работает?

— Во всём этом никогда нельзя быть уверенным до конца. Большая часть программного кода для QCP генерируется автоматически самими же QCP. Причём генерируется код вот уже на протяжении сотни лет. Человек давно не способен разобрать ни единой его строчки. Да и самих строчек тоже нет.