В 11 часов вечера мы вышли пройтись по александрийской набережной. Из открытых дверей кафе струились потоки света, и розовые блики плясали на белых гребнях волн, уходя далеко в море. На белоснежную шею Александрии набросили гирлянду сияющих огней, унизанную рубинами, сапфирами и смарагдами неоновых трубок. Шарбатли — уличный продавец — в длинной галабее с большой стеклянной бутылью охлажденного лимонада отбивал в такт шагам великолепные синкопы двумя медными тарелками.

Неожиданно перед нами объявился полицейский с дубинкой и на неразборчивом английском языке попросил как можно быстрее вернуться в гостиницу.

— Положение А, ожидается демонстрация… — пояснил он. — Опасно для европейцев.

Набегающий прибой доносил до нас дыхание моря за каменным барьером, которое смешивалось с ритмом джаза. Холодный ветер бросал в лицо миллионы мелких водяных брызг. Море катило тысячи тонн воды, неутомимо бросая волну за волной на глыбы бетона перед дамбой. Удар за ударом. Вспененная вода взметалась на десятиметровую высоту.

— Положение А. Немедленно возвращайтесь в гостиницу, сегодня власти не ручаются за вашу жизнь…

Мы уже пробыли некоторое время в Египте и поэтому хорошо понимали, о чем шла речь. Все начинается с небольшого скопления людей, перед которыми, обернувшись к ним лицом, шагает ведущий, выкрикивая лозунги. Собравшиеся с жаром подхватывают их. Через короткое время улицу затопляет стремительная лавина, которая останавливает движение и сметает все, что встанет у нее на пути. На арене появляется полиция с длинными дубинками и щитами, а на другой день читаешь в газетах краткое сообщение о столкновении полиции с демонстрантами в квартале Кармуз с указанием цифры убитых и раненых.

— В Александрии сегодня положение А! Немедленно покиньте улицу!.. Вчера было положение Б. На языке египетской полиции это означает, что по европейским кварталам можно ходить спокойно, но если необходимо посетить арабскую часть города, то следует брать с собой переводчика, который совмещал бы и обязанности проводника, то есть мог защитить, когда это потребуется. Без провожатого в арабских кварталах можно появляться лишь при положении В.

Ночная Александрия, казалось, выглядит вполне нормально. На набережной возле куч мусора спят дети. Проходят шарбатли с большими стеклянными бутылями и призмами льда. Лавочники поджаривают на раскаленных углях колосья дурры. Стоят продавцы с длинными бумажными пакетиками, наполненными жареным миндалем. Двухэтажные современные трамваи почти пусты. В полумраке улиц виднеются стройные минареты. На площади среди «американских гор» и качелей слышатся визгливые звуки арабской музыки. Над вращающимися каруселями развеваются зеленые государственные флаги с белым полумесяцем и тремя звездами. Бесконечные потоки автомобилей. На 25 километров протянулась асфальтированная мостовая, по одну сторону которой ценилось море, а по другую — возвышались фешенебельные отели.

Через час, а может быть, и через десять минут все вокруг остановится и стихнет, а затем улицы наполнятся суматохой и звоном стекла.

В Александрии сегодня положение А…

Мы сидели в небольшом проекционном зале компании «Кодак» и готовили сопроводительный текст к кадрам, снятым во время пройденного пути.

— Не одолжите ли вы нам карандаш? — попросили мы молодого техника армянина, после того как безуспешно обшарили все карманы. Тот с улыбкой протянул нам карандаш. Начал работать проекционный аппарат, и при затемненной лампе листки стали заполняться стенографическими значками. В перерыве во время смены катушек, когда на минуту вспыхнул свет, мы увидели на карандаше надпись «Made in Czechoslovakia».

— Много ли здесь покупают чехословацких карандашей? — нарушили мы молчание.

— Конечно, только их почти и покупают. Они хорошо зарекомендовали себя и в Египте, собственно говоря, не имеют конкурентов…

— Эти карандаши с нашей родины…

— Вы чехословаки? — услышали мы удивленный вопрос. — Ваши товары вы найдете здесь повсюду. Загляните только на александрийскую пристань, сколько их там всегда выгружают…

Чехословацкий карандаш помог завоевать доверие молодого армянина. Он рассказал нам, что через несколько дней из Египта отправится большая группа армянских переселенцев в Советский Союз. Более 800 человек, которые прожили здесь долгие годы и добились определенного положения, изъявили стихийное желание возвратиться в Армянскую республику, чтобы своим опытом и знаниями способствовать послевоенным созидательным усилиям своей советской родины.

— Вы не могли бы рассказать немного о послевоенной русской кинопродукции?

Помолчав немного, он пояснил свой вопрос.

— В Египте вы не увидите русских фильмов. Сюда они не попадают. Египтяне пишут хвалебные статьи в газетах, когда советская делегация в Лейк-Саксессе поддерживает египетские требования, но русские фильмы в Египет не пускают.

Мы слушали с интересом.

— Я видел после войны единственный русский фильм, который показывали в советском посольстве. Он назывался «Каменный цветок». Мне хотелось бы знать, все ли русские фильмы так великолепны…

Завязалась беседа.

— Видите ли, — сказал наш собеседник в заключение, — вам, может быть, покажется странным, что я обо всем этом расспрашиваю. Но на следующей неделе на теплоходе «Победа» я возвращаюсь домой… то есть домой… я никогда там не был, я родился в Египте. Мне хотелось бы работать там в какой-нибудь кинолаборатории, потому что в кино я кое-что понимаю. Но если это и не удастся, я с охотой буду хоть щебень дробить на дорогах. Только бы быть среди своих…

Когда мы отправляли несколько авиапосылок на аэродроме в Новом Гелиополисе, перед таможенным складом остановился грузовой автомобиль и несколько служащих начали быстро выгружать тюки. Гора росла.

Один, два, пять, десять тюков со знакомой маркой «Тесла»[30] и надписью «Made in Czechoslovakia». Образцы украшений из Яблонеца. Образцы продукции чехословацких текстильных фабрик.

«Attention! Do not drop! Glass ware!» «Осторожно! He бросать! Стекло!»

И снова: «Сделано в Чехословакии». Мы тщательно осмотрели названия городов, куда направлялся товар. По одну сторону росла гора тюков, предназначенных для Египта. Другая была значительно больше: Иоганнесбург, Найроби, Дурбан, Кейптаун, Момбаса, Аддис-Абеба. И снова Иоганнесбург…

Мы узнали, что несколько минут назад на аэродроме приземлился самолет «Чехословацких авиалиний», как всегда полностью загруженный. Весь он был заполнен грузом товаров, искавших новых путей к богатому материку, испытывавшему в них огромную нужду. Дорогостоящие воздушные перевозки легко окупаются. Лишь несколько часов остаются тюки на таможенных складах. Их подхватывают другие руки, снова гудит мотор самолета, и вскоре от земли отрывается серебристый гигант. Это англичане стартуют на Кейптаун, увозя с собой товары, которые несколько часов назад им передали чехословацкие летчики. Оставшиеся тюки забирают на следующий день самолеты французской авиалинии, конечным пунктом которой является Мадагаскар. О нескольких тюках с надписью «Аддис-Абеба» позаботится авиационная компания Эфиопии.

Тесен мир…

Через четыре дня после того, как служащий в Рузине[31] приложит печать к накладной, тюки уже вскроет получатель на прилавке магазина, перед окнами которого будут останавливаться кудрявые жители Эфиопии с черными, как эбеновое дерево, лицами.

Александрийский порт — настоящая выставка товаров с клеймом «Made in Czechoslovakia)). Автомобили, машинное оборудование, стекло, ювелирные изделия, бумага, текстиль, кожевенные изделия. Множество ящиков всех размеров, содержание которых нельзя угадать. Наши товары здесь известны. Получение грузов из Чехословакии в Египте так же обычно, как получение бразильской фанеры, американской пшеницы, английских железнодорожных вагонов или чилийской селитры.