Он в упор взглянул на некроманта.

— Ну, и как тебе? Все еще хочется поговорить?

— Откуда у тебя фамильное серебро?! — поразилась Алина.

— Завалялась парочка чайных ложек, — небрежно сообщил Лютер.

Дядюшка Фю медленно выпрямился и отнял руку от груди.

Увидев выражение его лица, Алина попятилась.

— Вот оно как? — очень тихо проговорил некромант. Показная ласковость исчезла из речи некроманта, теперь в голосе его не было ничего, кроме безграничной ненависти. — Ладно, голубь мой, как знаешь…

Дядюшка Фю оперся на покосившийся гранитный памятник, точно старому некроманту трудно было держаться на ногах.

— Не будет тебе теперь ни легкой смерти, ни легкой жизни после смерти… запомни это!

Лютер не стал тратить время на разговоры.

Пуля фамильного серебра ударила в обелиск, выбив искры и гранитную крошку, но на том месте, где мгновением раньше находился некромант, уж никого не было. Дядюшка Фю исчез.

Долгое мгновение тянулась мертвая тишина, а потом будто кто-то повернул выключатель и включил звук. Алина услышала шум города, автомобильные гудки, чьи-то далекие голоса и обрывки музыки.

— Ну, — процедил «Бриммский василиск», обводя взглядом тихое кладбище. — И кто кого проучил?

Алине очень хотелось высказать ему все, что накипело, но она сдержалась, махнула рукой и направилась к выходу. И пока шла, ей не встретились ни Стражи, ни другие обитатели заброшенного погоста.

…Лютер остановил машину возле подъезда.

— Тебя подождать? — лениво поинтересовался он. — Могу довезти до вашего агентства или куда там тебе еще требуется.

Алина отрицательно мотнула головой: общением с «Бриммским василиском» она была сыта по горло.

— Как знаешь, — сказала он, и протянул Алине ее собственный мобильный телефон. — Держи.

— Когда ты его найти успел?

Лютер пожал плечами.

— Спасибо, — бросила Алина и грохнула дверцей машины изо всех сил.

Терять время, заезжая домой, не хотелось, но деваться было некуда: во-первых, надо было проверить, что поделывают неразлучные друзья — пятиклассник Соловьев и гном Фикус, а во-вторых, выяснить, почему пятиклассник не отвечает на телефонные звонки. Нелишне было и переодеться: разгуливать по городу в перепачканных землей джинсах было не в привычках аккуратной Алины-барракуды.

Она отперла дверь ключом и прислушалась. Обычно, гном Фикус первым выбегал в прихожую, приветствовать Алину, но сейчас в квартире царила тишина, лишь негромко лопотал что-то о погоде маленький приемник-транзистор, стоявший в кухне на окне.

Алина замерла на пороге. Показалось ей, что такая вот тишина — дурной знак. Одно дело, когда в квартире тихо, потому что в соседней комнате Соловьев и Фикус собирают очередной пазл или строят из Лего сказочный замок. И совсем другое — безмолвие пустого дома.

Алина насторожилась.

— Эй, гном, — негромко позвала она из прихожей. — Фикус!

Никто не отозвался.

Алина осторожно двинулась в гостиную, на всякий случай прихватив с со столика в прихожей большое медное блюдо с чеканкой. Блюдо она приобрела совсем недавно на школьной ярмарке ремесел, прельстившись затейливым рисунком, изображавшим гору всякой снеди: булочек, пирожков и плюшек. Делали чеканку мастера-умельцы из девятого класса «Б», поэтому булочки получились кривоваты, пирожки напоминали разношенные тапки, а плюшки и вовсе поражали воображение невиданными пропорциями. Но Алина, памятуя о своих планах превратить агентство «Аргентина» из филиала городской свалки в современный, изысканно оформленный офис, представила, как украсит стены небольшая декоративная деталь — и тарелку купила.

Держа медное блюдо, как рыцарский щит, Алина-барракуда вошла в гостиную и замерла, осматриваясь, не увидит ли чего подозрительного.

Потом со всеми предосторожностями открыла дверь в комнату: Фикуса не было.

— Гном пропал! — испугалась Алин-барракуда. — И что за день сегодня! Свора, ожившие покойники, гном — хуже не бывает!

Она заглянула в другую комнату и поняла, что бывает и хуже: вместе с гномом исчез и пятиклассник Соловьев.

… Увидев пустые комнаты, Алина окаменела. Душа ее рухнула куда-то вниз: сначала, как и полагается, в пятки, потом, пробивши все три этажа — глубоко в землю. Медное блюдо, изукрашенное двоечниками из девятого «Б» брякнулось на пол, задребезжало, заныло и откатилось в сторону. Алина выскочила из квартиры и в панике принялась колотить кулаком по кнопке лифта.

Старый лифт, лязгая и кряхтя, как разбуженный дракон, неспешно пополз вверх. Дожидаться Алина не стала: бросилась вниз по лестнице, едва не затоптав соседку-пенсионерку, как на грех оказавшуюся на пути, и выскочила во двор.

Во дворе Алина-барракуда метнулась сначала в одну сторону, потом — в другую, сгоряча пробежала до трамвайной остановки, потом взяла себя в руки и попыталась успокоиться. Это оказалось делом нелегким: пришлось четыре раза прочитать рецепт германских рождественских пряников и один раз — вслух и с выражением — рецепт блюда для истинных гурманов «Петух в красном вине по-бургундски».

Произнеся завершающие строки: «На гарнир рекомендуется отварить молодую спаржу и подать ее теплой», Алина повернулась и побежала домой. В квартире, все еще бормоча о хитростях приготовления молодой спаржи, она сняла трубку телефона и набрала номер, выпалила пару слов, а потом брякнула ее так, что медное блюдо на полу подпрыгнуло и зазвенело: видно, чтение рецептов снова дало осечку и не принесло желаемого успокоения мятущейся душе Алины.

…Минут через пятнадцать в квартире появился Ява.

Расстроенная Алина окинула его хмурым взглядом и фыркнула.

— Что? — поинтересовался он. — Нет закона, запрещающего хорошо выглядеть при спасении мира. Ньялсаге не звонила?

Алина помотала головой.

— Правильно. У него сейчас и без твоего детского сада проблем хватает, сама знаешь. Ох, Алина, не было у нас хлопот, так ты вздумала…

— Как ты можешь так говорить?! — взвилась она. — А вдруг дети прямо сейчас, в этот самый момент, находятся в страшной опасности! В городе: мертвая ведьма, вампир, некромант! А если Соловьева Гинзога похитила? Или кто-нибудь из ее подручных?!

— Зачем? — хладнокровно осведомился Ява.

— Как зачем?! Ты ее прошлое вспомни! Ее ведь и прокляли из-за детей!

Он направился в комнату, которую Алина временно отвела под детскую.

— Если Гинзога похитит пятиклассника Соловьева, то я ей не завидую…

Ява остановился на пороге и окинул комнату задумчивым взглядом: коробки с пазлами, разбросанный по полу конструктор, книжки, парочку пустых коробок из-под пиццы, заклеенных яркими рекламными листовками.

— Ну, как говорят в таком случае сыщики из детективов: «Следов борьбы не обнаружено», — сообщил он.

— И что это значит? — недовольно спросила Алина.

— А значит это то, что твои подопечные скорее всего сами из дома свинтили.

— Не может быть! Сгилла на дверью…

Вдруг Алина ойкнула и умолкла, не договорив.

— Снова забыла замкнуть? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, осведомился Ява. — Алина, я тебя в последнее время просто не узнаю. Что с тобой творится? Ты же никогда ничего не забывала!

— Я замкнула, замкнула, — виновато отозвалась она. — Но торопилась, и второе заклинание до конца не дочитала… видимо. Но дверь-то была на замке, а ключ — вот он!

Алина вынула из сумки ключ и покрутила перед носом Явы.

— Надо звонить Ньялсаге, пусть приедет, посмотрит. И если обнаружит следы магии…

Она в ужасе умолкла.

— Я чувствую, это похищение! Гинзога! А если не она, то какой-нибудь маньяк. Вел наблюдение за домом, выслеживал… маньяки — они такие целеустремленные!

— Маловероятно, — сдержанно отозвался Ява.

Он прошелся по комнате, осторожно переступая через разбросанные на ковре вещи.

— Когда ты собиралась отвезти Соловьева домой?