— Слишком много. Их слишком много…

— Легион выпустил железных волков!

Дан только слышал о них. Что эти звери создавались в восточной части страны, в отделениях лордских лабораторий под названием «Д51{Z}». Про них всё было настолько засекречено, что работники просто никогда не возвращались домой, их семьям выплачивали здоровенные откупные, и тайна оставалась тайной.

Прекрасно обученные рвать плоть два волка вцепились в Амелиса.

В какой-то момент Айен показалось, что она слышит только своё дыхание, а весь шум битвы больше не существует. Рука Амелиса опала плетью, другой рукой он свернул шею волку, отрывая его от своего бока вместе с куском плоти.

Дан пропустил удар, закрывая собой Айен, которая бросилась к Амелису.

Лучший сын маминой подруги продолжал бой с несколькими стрелами, торчащими из его тела.

«Насколько я сильна?»

«Почему они нападают только на Амелиса?»

Хладнокровие леди весьма пошатнулось, стоило ей осознать, что она и двое её парней не справляются с Серым Легионом. Невозможность узнать, кто же спрашивал её во сне, кто задавал вопросы, на кого конкретно она работала, вселяла неуверенность в настоящем.

«Я слаба».

Теперь Айен не слышала и своего дыхания. Вдруг она чётко, как в чёрно-белом кино увидела всё, что произойдет сейчас. Как Дан сделает шаг и стрела вонзится ему в горло. Но стрела исчезла в серо-голубой дымке временного портала.

Предвидение захватило леди.

Она словно танцевала посреди боя. Знала, когда подпрыгнуть и ладонью подтолкнуть стрелу, чтобы она прошла выше головы Амелиса.

Знала, когда нужно отвернуться, и лошадь врага встала на дыбы от внезапного появления её, смеющейся. Эйфория окутала разум, время вырвалось на свободу из Айен и желало говорить с миром.

Она двигалась, как богиня, зная каждое мимолетное событие на этом поле боя, отметая стрелы движением пальца, меняя траектории движения людей и коней.

Парящий цветок вишни (откуда он тут взялся?), попавший в ураган битвы, был направлен к щеке Амелиса, словно поцелуй, горящая щепка от разлетевшегося дерева не попала в лицо Дана, а была сметена в сторону магическим воздушным потоком из рук Айен. Огонь вихрем в глазах лекаря отражался от битвы, он был удивлен, увидев, что Айен защищает его: изменила направление горящей щепки. Отражение пламени растаяло в его глазах.

Легко и страшно. Как во сне. Ей казалось, что крики бойцов застывают ледяными буквами, оставаясь висеть в воздухе, пока не собьёшь их на землю. Зачем, зачем, зачем они ранят её дорогих людей??

Она закричала. Из её рта и ладоней посыпались ледяные незабудки, замораживая пространство вокруг и покрывая льдом нападавших.

Волосы Ай стали синими.

Дан застыл, Амелис зажал рукой окровавленный бок. Они стояли напротив друг друга, не понимая ещё, что происходит, но зная, что осталось лишь дышать. Воздух, словно иней на стекле, расцвёл тонкими иголками снега.

Айен была так расстроена, так потеряна, что не могла остановить магию, льющуюся из неё. Она возвышалась над полем боя, устрашающая и прекрасная, раскинув руки, исторгая холод и снежные незабудки.

Иней полз цветами по лицам Дана и Амелиса.

Амэ был уже без сознания.

Лекарь собрал последние силы и с рычанием стал медленно двигаться к Айен.

«Я был неосторожен, — мрачно констатировал он своё состояние, фиксируя отсутствие паники, — Рядом с НЕЙ я пренебрёг безопасностью группы в целом, это паршиво».

Иглы снега резали его, добавляя крови на итак израненное тело, но он всё же дошёл. Её лицо уже было льдом, застывшие слёзы в яростных глазах делали взгляд пугающим.

Он обнял эту страшную колдунью. Айен вздрогнула, стало вдруг тепло, и она не сразу поняла, что это от горячей крови Дана.

Иглы остановили свой рост, лёд на теле Айен растаял.

Так и стояли они: девушка с синими волосами и обнимающий её парень со стрелами в спине, согревающий её страх своей тёплой кровью.

В какой-то миг Айен перестала исторгать незабудки и стужу, и Дан смог отнести её и Амелиса к лошадям. Здоровой рукой блондин всё ещё сжимал меч, покрывшийся льдом вместе с рукой. Парня пришлось бережно привязать к лошади, Айен посадить впереди себя.

Дан надеялся, что он наблюдал магию льда, которая сможет держаться минимум двое суток, поэтому, пока есть время, нужно уйти далеко.

Но следовало бы перевязать раны. Особенно беспокоил Амелис.

Кони шли очень медленно, повинуясь единственному человеку, что остался в сознании.

«Это не шум крови в моих венах. Это шум реки. Остановимся».

«Рука мечника скорее всего сломана. А вот бок, к счастью, был откушен совсем чуть-чуть, порваны мышцы. Кость оказалась сломана ещё и в области ключицы».

Лёд на теле Амелиса Дан разбивать даже не планировал.

«Это задержит потерю крови».

Единственный, кто получил перевязку возле этой реки — был он сам.

Ведь должен кто-то дотащить Госпожу и её мечника в дом лесника. Лекарь точно знал, где они могут спрятаться на время и залечить раны.

Айен открыла глаза. Стрелы из себя Дан вынимать не стал, а засыпал раны снаружи каким-то порошком.

— Чудиль-трава. — Тихо сказал лекарь, — Нам нужно двигаться тайными тропами, лошади не пройдут там.

Девушка прислонилась к стволу дерева. Вокруг всё казалось таким сине-мрачным, слишком чётким. В голове больше не было ни вопросов, ни тумана. Время затаилось.

Река не глубокая, но холодная ли она?

«Надо идти вперёд». Бесцветные мысли звучали чужим голосом, побуждая к действиям. «Я словно механическая железная птица. Мне надо идти за человеком».

Айен шла за Даном, нёсшим Амелиса на руках, и не чувствовала ни тепла ни холода. И некому было убедить её в реальности происходящего.

За рекой начинался бурелом. Айен помахала рукой лошадкам: «Уходите, уходите!»

Без амуниции и седоков животные тупо смотрели вслед людям.

Через какое-то время Дан остановился, расправил самодельные «сани» и уместил в них Амелиса. Прислонился к сосне лбом.

Вдох, выдох.

«Стрелы не задели сердца, но вынимать их будет сложно. Надо только дойти».

К Айен возвращались чувства, её бил озноб.

«Как много у него ран… Это же я его так, иглами льда… Я могу помочь».

На лекаре не было живого места. Несколько стрел от Серого Легиона доставляли ужасное неудобство, но множественные глубокие порезы от магии, с застрявшими целыми и обломанными ледяными иглами, сильно кровоточили, видимо оттого, что не вся кожа была покрыта льдом.

Руки девы засветились.

Дан успел схватить её за запястье и направить его вверх.

— Нельзя! Вы много сил использовали! Я справлюсь сам!

Что это такое в его глазах? Не бешенство, нет. Страх за неё? Забота?

Что же …

Кровь тёмной струйкой вытекла изо рта Дана.

Золотое волшебство перешло по руке госпожи Айен на руку лекаря и свет магии исцеления проник в каждую ранку на его лице.

«Надо прекратить телесный контакт. Почему всегда надо тогда, когда почти невозможно», — мысли Дана обрели ясность, он отшатнулся от леди.

— Хватит.

Лекарь двигался так ловко, словно в его спине не торчали стрелы. За ним привидением шла Айен, шатаясь, спотыкаясь и падая. После применения магии её всегда одолевала ужасная слабость, но сейчас нужно было идти, ради Амелиса, доверившись сыну маминой подруги.

В этих дебрях жил дедушка Виктор. Лесник, преподаватель из школы травников. Он давно вышел на пенсию, и лишь его любимые ученики знали про нынешнее обиталище.

Дан открыл дверь, втащил внутрь Амелиса. Леди остановилась у входа. Ноги отказывались двигаться… и этот дом… так похож на избу из давнего сна. Воспоминания итак не радовали линейностью по времени, а сейчас и вовсе, обрывки памяти зависали в голове комьями тумана, путая, тревожа сильными эмоциями.