Кажется, я снова перешла на противный писк. К сожалению, смысл моих слов до мужчин не доходил. Или же они делали вид… кто знает?

— Мы недолго, — сказал Альнаар и подошёл к окну. Я всё ещё лежала (сидела?) у него на руках и невольно стала свидетелем мужского стриптиза. И вот незадача, совершенно забыла (да и не знала по сути!) как закрываются глаза у птиц. Да-да, и это не отмазки совершенно!

Лазарий, кажется, покинул нас сразу, как только Альнаар скинул с себя рубашку, переложив меня с одной руки на другую. Прям хотелось сказать: " Поставь уже меня на землю!", но я не рискнула снова подключать тяжёлую артиллерию писклявого голоса.

Раздевшись, Альнаар запрыгнул на подоконник (и как хорошо, что никого внизу не оказалось, — а то от такой картины можно и заикой остаться!) и, не отпуская меня, выпрыгнул в окно.

Я закричала и зажмурилась. Да, птицы, оказывается, тоже могут зажмуриваться! А когда распахнула глаза, с ужасом поняла, что меня держат ну просто огромные когтистые пальцы. Как он меня не раздавил, загадка.

Я снова закричала, переходя на ультразвук. Какие к чёрту полёты? Заберите меня от этого чудища!

Я все кричала и кричала, срывая свои птичьи связки, а дракон летел и летел. И не было ему никакого дела до мелкой мухи, которую он только чудом удерживал между своих пальцев, не роняя вниз.

Вниз.

Я посмотрела себе под ноги (лапы?) и захлебнулась воздухом. Кошмар!

Это на сколько километров этот гад чешуйчатый меня поднял?! Да я же сейчас от нехватки кислорода… стоп. А вдруг здесь всё устроено иначе?

Как ни странно, отвлечённые мысли о здешнем мироустройстве помогли немного прийти в себя. Я перестала орать и просто смотрела на всё вокруг широко вытаращенными глазами. И покорно терпела чужие пальцы вокруг своего микроскопического тельца. Сбежать бы — да некуда. Поговорить? В принципе, я созрела для диалога, но… Кажется, Альнаар не нуждался в доверительной беседе. И я варилась в собственных мыслях, не зная, что делать дальше и как себя вести.

А дракон, зараза такая, и не думал облегчать мне задачу. Мы всё поднимались ввысь, к самому солнцу, а земля удалялась и размывалась под облаками в невнятное пятно. И когда я уже подумала, что так и умру в этих равнодушных облаках, лишённая столь необходимого для жизни кислорода, дракон остановился и перестал набирать высоту. Огромная махина мышц, чешуи и крыльев зависла в пространстве, словно истребитель последней модели.

— Готова? — пророкотало откуда-то сверху. Очень далеко сверху!

Я не успела удивиться тому, что поняла вопрос дракона. Бешено замотав головой, я запищала:

— Нет, нет, нет! Я совершенно не готова!

В ответ я услышала, как засмеялись горы. По крайней мере, именно такая ассоциация возникла в моём крошечном птичьем мозгу.

— Лети, пташка, лети! — с улыбкой в голосе сказал дракон и разжал пальцы, державшие моё тельце в казавшейся мне надёжной клетке.

Кажется, у меня кончился голос. Я беззвучно открыла рот и раскинула крылья в стороны, спиной падая вниз, подобно маленькому булыжнику. Так же неловко и неотвратимо приближаясь к земле.

Лети, он сказал.

Ага! Как?!

Кувыркнувшись в воздухе, я перевернулась и теперь летела вниз лицом к земле.

От этого стало страшнее. Облака услужливо расступались в стороны, не желая даже на миг задержать моё падение.

Крылья, мои бесполезные крылья, безвольно трепыхались, не в силах удержать меня в воздухе.

— Лети! — громыхнуло сверху, и я испуганно сжалась. Неловко растопырила руки (если бы они у меня были) и попробовала взмахнуть. Крылья с трудом подчинились, — с трудом, потому как мощь воздушных потоков была во сто крат сильнее моих скромных потуг обуздать птичье тело.

А внизу уже стали различимы верхушки деревьев. Либо я сейчас полечу, либо…

Интересно, а у фениксов сколько жизней? Девять, как у кошек?

Узнавать на собственной шкурке не хотелось. Поэтому я снова отчаянно замахала крыльями, чувствуя всё больше уверенности в своих перьях. Ведь сейчас я не была человеком, а у птиц тело создано так, чтобы оно максимально легко могло летать в небе. А значит, все мои проблемы были только в моей голове. Оставалось поверить в то, что я умею летать.

Такая малость, правда?

Решив, что я не хочу, чтобы последнее, что я видела в своей жизни, было стремительно приближающееся море леса, я закрыла глаза и снова взмахнула крыльями.

И… о, чудо!

То ли воздух здесь, возле земли, стал более пружинистым, то ли моё маленькое тельце перед лицом неминуемой смерти активировало скрытые запасы силы, но у меня получилось!

Сначала я просто замедлила своё падение, а после умудрилась зависнуть в воздухе! Как большой и шумный дракон сверху.

Хотелось показать ему язык, и я повернула голову, чтобы посмотреть в его глаза.

— А-а-а! — заорала, а точнее, запищала я, мгновенно потеряв концентрацию и снова начав падать.

На меня с огромной скоростью неслась исполинская голова крылатого ящера, разверзнувшая свою челюсть с бесчисленным количеством острых зубов.

— Вот дура! — прорычал дракон и моё падение резко прекратилось. Я вздохнула и замолчала, пытаясь прийти в себя в уже знакомой клетке чужих когтистых пальцев.

Громко ударяя крыльями по воздуху, дракон плавно опустился на землю и опустил меня на траву. Я тут же поспешила отпрыгнуть, отбежать, уползти подальше от ящера, но бог мой! Какой же он огромный!

Лишь сейчас я смогла рассмотреть дракона Альнаара внимательно.

В свете солнечных лучей чешуя крылатого ящера отливала горящей магмой свежеизвергнувшегося вулкана. Зверь Альнаара был само воплощение огня. Не зря он принадлежал к роду огненнокрылых, ой не зря! Как оказалось, это вовсе не было фигурой речи, а буквально отражало суть их драконов.

— Взлетай, — последовала команда от моего куратора. Я не пыталась понять, почему я понимала этого страшного зверя, а он мой писк — нет. Или понимал, но делал вид, что не различает слов в моём ультразвуке?

— Нет, — мотнула я головой.

— Если не полетишь сама, я подкину тебя в воздух и буду делать это до тех пор, пока ты не научишься пользоваться своими маленькими пёрышками.

Стать этаким пернатым мячиком для пинг-понга? Нет, не хочу! Я хоть и любила забавную игрушку про злых птичек*, но сама становиться живым снарядом не собиралась.

— Как я… — спросила я, не зная, как взлетать с земли, но дракон решил этот вопрос по-своему. Он подхватил меня лапой и подкинул вверх. Прямо как чёртов мячик!

— Лети, пташка, лети! — засмеялся дракон, а я расправила крылья, трепыхаясь в воздухе, словно курица, которой выстрелили из цирковой пушки.

Я действовала на инстинктах. Причём на тех глубинных, которые даже не осознаёшь головой.

Просто в один момент моё птичье тело вспомнило (у них же есть память предков, так ведь?), как летать, и полетело.

Крылья с лёгкостью подняли меня на целый взмах вверх.

С каждым ударом перьев по упругому воздуху во мне росла глубинная, первобытная эйфория.

«Я лечу!» — ошарашенно думала я, привыкая к незнакомому ранее ощущению.

Это же мечта любого человека со времён Дедала и Икара! А мне удалось! Я покорила небо!

Испытывая дикий восторг, я взмахнула крыльями ещё и ещё, стремительно поднимаясь в ясную синь полуденного неба.

Пока не услышала откуда-то сбоку менторское «Остановись!». Но что мне до чужих приказов! Глупый дракон даже представить себе не мог то чувство бесконечной свободы, которое я испытала впервые в своей жизни. И мне — остановиться? Да никогда!

Я не обратила внимания на приказ куратора и продолжила свой стремительный подъём к облакам.

Вот только… стоило всё же прислушаться к более опытному «учителю». Уже спустя мгновение (или целую вечность?) я вдруг осознала, что в моих маленьких крыльях не осталось больше сил. Вообще.

Я трепыхнулась в воздухе и с недоумением полетела вниз, словно брошенный с многоэтажки камень.