В столовой встретилась с друзьями, бурно обсуждающими с ребятами, во что они сегодня пойдут играть.

— В горелки! — кричала Танюшка.

— В городки! — ревели Митька и Пересвет.

— Да тише вы, не орите! — пыталась урезонить всех разом Полина. — Давайте посчитаемся, кого больше, в то и будем играть.

Городки перевесили. Поляна для этой игры — ровная, с расчерченными песком линиями и квадратами — была сразу за столовой, и мы дружной толпой отправились играть.

Поделившись на две команды, ребята быстро сложили из березовых чурочек первую фигуру, и Митька одним метким броском выбил ее из города. Биту взял Ратмир — Митькин друг — невысокий, плечистый, русоволосый, веснушчатый, добродушный парень, но только на первый взгляд, пока не увидишь его в бою.

Яромир и Танюшка, сидя на бревне, вели счет, подпрыгивая и азартно переругиваясь в особо спорные моменты.

— Да где? Где ты видел, что он заступил?! Он не дошел! Вот! Вот черта! — Танюшка грудью готова была отстаивать интересы команды, забыв, что должна быть объективной.

— Вот черта, а вот его след! Глаза-то разуй! — ни в какую не уступал Яромир.

Очередь дошла до меня. Ухватив биту коротким хватом, я метнула ее, сохраняя баланс и равновесие. Обернулась по инерции, и горячая волна прошла сквозь все тело.

В десяти шагах на бревнах, заменяющих скамейки, сидел мой напарник по спасению птицы — светловолосый эльф Даниэль и, похоже, с интересом наблюдал за нами.

Ребята, разгоряченные и увлеченные игрой, не замечали его. Я отвернулась, не зная, как поступить. Хотелось позвать его к нам, но останавливало чувство, что не нужно приближаться к нему, ведь он чужой.

Чужой, верно. Но ведь он помог мне в столовой избавиться от этого надоедливого Хальгора. А, быть может, он вовсе мне не помогал, а ему просто понадобился этот эльф?

Так ничего и не решив, через пару минут я обернулась снова, но эльфа на бревнах уже не было. Разочарование и пустота горечью полыни накрыли меня с головой. Почему вдруг мне стало так горько? Разве я, в самом деле, ожидала, что он подойдет к нам?

Глупость какая! Какое мне дело до какого-то эльфа? Какое мне дело, смотрит он на меня или не смотрит? Я не хотела признаваться даже себе самой, что мне очень хотелось, чтобы он не просто продолжил сидеть там, в стороне на бревнах. Мне очень хотелось, чтобы он был здесь, рядом со мной. Чтобы вместе с ребятами с азартом бросал биту по чуркам и радовался нашей общей победе.

После игры я прошла вдоль бревен, на которых сидел эльф. Захотелось сесть здесь, где сидел он, и задержаться на минутку в его поле. Словно бы это могло каким-то образом приблизить его ко мне. Я вздохнула. Что за глупые мысли стали лезть мне в голову? Нужно прекращать о нем думать. Доброго ничего из этого не выйдет.

Я развернулась, чтобы уйти, и вдруг увидела маленькую зеленую ящерку, застрявшую в расщелине бревна. Живая? Я подошла ближе. Живая, но вымотана. Как же мне освободить ее?

Я достала из потайного кармана маленький ножик, которым срезала травы, и очень осторожно, чтобы не повредить зеленые чешуйки, начала подпиливать деревянные волокна. Вскоре трещина была достаточно расширена, чтобы освободить кроху. Я вытащила ящерку.

Вялое тельце почти не шевелилось. Обессилела, бедняжка. Сколько времени она провела здесь? Сколько могут прожить ящерки без воды и еды? Видимо, от усталости, она не могла бежать, и я отнесла ее ближе к берегу озера. Зачерпнула ладонью воду, вылила на траву и выпустила ящерку.

— Беги! И будь осторожнее. Ты такая маленькая. Береги себя.

— Ариш, ты чего там делаешь? — донесся до меня голос Полины. — Пойдем купаться, темнеет уже.

Вернувшись с озера, я попросила домовенка принести нам молока из кухни. Вскоре кувшин появился на столе. Разлила содержимое по трем кружкам.

— Держи, Елисей! — протянула кружку помощнику.

— Благодарствую, хозяюшка! — принял молоко Елисей.

Полина выпила молоко и пошла спать.

— Иначе снова есть захочу, — бурчала, укладываясь. — Пряники будут сниться.

Домовенок доложил, что приходил Светозар и птицу взял к себе в покои. С птицей все в порядке: она спала, ела и пила. Я должна найти того, кто покушался на нее. Неизвестно, что еще взбредет ему в голову. Займусь этим завтра с самого утра.

Переодеваясь ко сну, я вспомнила о листочке на запястье и о том, что забыла показать его дяде и спросить, что он об этом думает. Завтра нужно сходить в библиотеку и поискать об этом любую информацию.

АРИНА

Новый день постучал в окно рассветными лучами, и я по отступающему к озеру туману и сырой от росы траве пошагала в сторону леса. Мне нужно было осмотреть место, где упала птица.

Вчера я почувствовала поблизости чужое враждебное присутствие, но должна была унести оттуда птицу и помочь ей. Осторожно пробираясь сквозь заросли орешника, я почти вышла на поляну у дуба, когда сквозь ветки, все еще скрывающие меня, увидела эльфа.

Он развешивал на дереве в разных местах мишени. Сегодня метами ему служили репа, морковь, редька и свекла. Я зажала себе рот ладошкой, чтобы не расхохотаться и не выдать себя. Его прямой лук, сделанный из цельного куска дерева, отличался от наших сложноклеенных луков из разных пород. И тетиву он захватывал иначе. Но все же в выстрелах его чувствовались мастерство и твердость руки.

Я очнулась, когда почувствовала, как в напряжении занемело все тело от страха пошевелиться и случайным движением или звуком выдать свое присутствие. Осторожно выдохнула и заставила себя, все через те же заросли, попятиться назад и покинуть наблюдательный пост. Нужно обойти поляну стороной. Чуть не забыла, что пришла сюда с раннего утра не на эльфа любоваться.

Обошла поляну, углубляясь в лес, и вышла к ручью, на то место, откуда, по моим представлениям, стреляли по птице. Осмотрелась. На первый взгляд, ничего примечательного не заметила. Прошла еще немного вверх по ручью.

Здесь, кроме дубов, кленов и осин стали встречаться ели с густым подлеском из кустарников. В одном месте у кустов бузины трава примята и вытоптана. Стала смотреть внимательнее вокруг: вот сломана ветка клена, там раздавлен мухомор. Плотный зеленый мох — ровный и цельный в других местах, здесь — притоптан и местами взрыт.

Я стала более пристально изучать это место. Так и есть. Чуть глубже в зарослях брусничника, на расстоянии вытянутой руки, в землю воткнуты две стрелы. Я уже могла поручиться, что это стрелы из колчана Даниэля. Значит, тебя не просто случайно увидели и подстрелили, дорогая моя птичка, тебя поджидали.

Выдернув стрелы, обернула их косынкой и решила поискать ниже по течению оброненный вчера кузовок. Ничего перед собой не видя, думая только о том, кто же здесь был, шагнула к ручью и замерла.

В десяти шагах от меня вверх по течению подняла голову от воды и установила на мне тяжелый немигающий взгляд большая рыжая пятнистая кошка с густой шелковистой шерстью и пушистыми кисточками на кончиках ушей. Рысь. Рядом с ней, осторожно тыча шерстяные мордочки в ручей, пили воду два премилых котенка. Это как же я так сосредоточилась и увлеклась, что пропустила и не почувствовала их присутствие?

Ментальный контакт со свирепой хищницей я установила раньше, чем успела подумать о том, что это нужно сделать: «Я — своя. Мы с тобой — дочери леса. Я иду своей тропой». И сделала шаг назад. Затем еще, и еще. Обернулась и уже спокойно пошла вдоль ручья вниз по течению.

Я была уверена, что она меня не тронет, несмотря на то, что у нее котята. У бабушки была знакомая рысь. Она часто приходила к терему, ласкалась и играла почти как домашняя кошка, потом снова уходила в лес. Бабушка о чем-то подолгу с ней беседовала, почесывая за ушами лобастую голову и пятнистые бока, которые рысь охотно ей подставляла.

Солнце было уже высоко, и я зашагала бодрее, чтобы не опоздать на занятия.

Лаборатория встретила меня привычными запахами трав и готовящихся отваров. Группа и преподаватель уже были на месте. Надев фартук, и получив задание, я взяла из шкафа туески с травами и стала готовить бодрящий чай из золотого корня, листьев малины, смородины и лимонника.