– Простите, – выдавила я полушепотом, спрятав взгляд.

Горячие пальцы коснулись моего подбородка, обжигая. Мейстер Карстар в буквальном смысле заставил меня поднять голову, но не глаза. Глаза мои старательно косили в сторону.

– Мелисса, посмотри на меня. Пожалуйста.

Проглотив комок, что камнем встал в горле, я подняла взгляд.

Мужчина широко улыбался. Он улыбался, довольный непонятно чем!

– Какая же ты все-таки еще молоденькая и искренняя, – произнес он с нежностью, погладив костяшками пальцев мою щеку. – Мне приятно, что ты ревнуешь меня, терхил, но вчера я целовал Эбигайл и убеждал ее в своих чувствах лишь затем, чтобы вытянуть из нее признание в содеянном. Тебе незачем меня ревновать.

– Я не ревную! – опешила я, возмущенная до глубины души такими выводами.

– Ревнуешь. Просто еще не понимаешь этого. Не кипятись, в этом нет ничего зазорного. Я тоже ревную, и моя ревность куда опаснее и страшнее, но я не хочу тебя пугать, а потому тебе лучше ответить честно, что ты делала в проулке между домами в компании инд Дармиста. На тебе его запах, душа моя. На руках, на одежде, на лице, волосах и. губах. Мне есть о чем волноваться?

– Он следил за мной, пока я следила за подозреваемым, – рвано выдохнула я будто под гипнозом.

Голос преподавателя был вкрадчивым, мягким, искушающим, но при этом я остро чувствовала те эмоции, что бились в нем за стеной спокойствия. С такой нежной улыбкой сирены плывут убивать.

– За подозреваемым в чем?

– В похищениях студентов… – слова вырывались против моей воли.

– Почему я не знал, что ты за кем-то следишь?

На этот вопрос у меня не было ответов. Странный на самом деле вопрос. А почему дракон вообще об этом должен был знать? Разве я должна докладывать о своих перемещениях?

Все мое смятение мужчина прочитал на моем лице.

– Понятно, – не слишком довольно отрезал он, но тон его голоса сменился мгновенно: – Поужинаем сегодня?

– Вместе? – спросила я не иначе как от шока.

– Нам есть что отпраздновать. Завтрашним днем я назначен директором Академии Шепота.

Эта новость поразила и приятно удивила меня. Я даже улыбнулась в ответ, искренне радуясь за мужчину и тому, что справедливость восторжествовала. Мне было абсолютно неинтересно, что там с Эбигайл Фарсуа. Место директора академии она занимала не по праву, не справлялась с возложенными на нее обязанностями, не могла защитить студентов, которые в ее защите нуждались.

Только и наедине с преподавателем в его доме поздно вечером находиться я опасалась. Не боялась, нет, но не видела ни единой причины, почему должна там находиться. У меня были другие дела, да и само предложение мне не понравилось.

– Я рада, что у вас все получилось, но…

– Не отказывайся, терхил. Пожалуйста. Сегодня на ужине в моем доме будут присутствовать только те, кому я безоговорочно доверяю. Пора заканчивать эти игры и избавиться и от второго преступника.

– Второго?

– Эбигайл заключили под стражу, как только я вытянул признание. Я не настаивал на казни, не обвинял в ведьмовстве, поэтому в наказание за свое преступление она получила отработку сроком на двадцать лет.

– Вы милостивы, – заметила я.

– Нет, душа моя. Во мне нет ни жалости, ни милости, ни совести. Просто я не считаю, что существ нужно судить по их принадлежности к определенной расе. Законы должны быть едины для всех.

– Вы мудрый, – ляпнула я и тут же нещадно покраснела, услышав короткий смешок.

– Беги в общежитие, пока окончательно не замерзла, восхитительная моя. И, Мелисса, я жду тебя сегодня у себя. Подумаем, как вычислить нашего похитителя.

То и дело ловила себя на какой-то блаженной улыбке.

Откуда она появлялась? Почему?

Не знала и знать не хотела, но на душе было хорошо и спокойно. Казалось, что я вот-вот воспарю вместе с крупными снежинками, что опускались на землю, подхватываемые холодным ветром.

Темнело. Магические фонари зажигались один за другим, создавая иллюзию праздника. Праздника и хотелось. Наверное, только сегодня, сейчас я по-настоящему зажглась предвкушением предстоящего праздника, о котором нет-нет да и говорили студенты.

В комнату я вошла в приподнятом настроении.

– Вы почему не лечитесь? – по-доброму возмутилась я, оглядывая всю основную пятерку участников «Последнего отбора», снова собравшуюся в нашей комнате. – Айра, ты же знаешь, где настойка.

– Да мы не успели, – призналась подруга, тяжело вздохнув. Глаза у нее были на мокром месте. – Лисска, мы так за тебя испугались.

– Лисс, ты прости меня, ладно? – поднялся Айзек с моей кровати. На выпускнике не было лица. – Я просто не заметил, как тебя оттеснили.

И такое траурное молчание воцарилось, что хоть прямо сейчас в гроб.

– Ну и когда поминки? – весело спросила я.

– Чьи поминки? – не дошло до Айраты.

– Ну, видимо, мои. Вы сейчас с такими минами сидите, будто уже похоронили меня. Да ладно вам раскисать. Покусали, да, но не смертельно же. Было бы смертельно – меня бы защитная сфера от удара спасла.

– Она и спасла, – был вынужден признать Айзек.

– Ребят, прекратите себя винить. Это игра, и это нормально. Самое главное, что умереть нам никто не даст. А уж если мы проиграем, мейстер Карстар нас и вовсе из-под земли достанет и самолично некроманта найдет, чтобы воскресить. И потом, ты был прав, Айзек, я больше не в твоей команде, – достала я из тумбочки ложку и последний пузырек с целебной настойкой, откупоривая его. – Если кого и винить, то только Демоняку.

Раздав всем настойки, я выпила на всякий случай и сама. Убрав сосуд обратно в тумбочку, достала кружку и мешочек с травами.

– Отвар пить будем? – спросила у друзей, но внезапно раздался настойчивый стук.

И в дверь, и в окно.

Переглянувшись с друзьями, я кивнула Айрате на дверь и открыла створку, на всякий случай вооружившись кружкой.

И вот надо было бить! Сразу надо было бить, потому что к нам на подоконник беззастенчиво взобрался Калест собственной персоной, а за ним Джэй и Бальши.

На пороге комнаты стояла Багира.

– Мы пришли стратегию боя разрабатывать, – с улыбкой скользнул Демоняка через стол, ставя на него же пузатый бутыль. Под темным стеклом явно плескалось что-то горячительное.

– А я вам отвару принес, – усмехнулся Бальши.

Вторая бутылка едва не соскользнула со столешницы, но парень ловко поймал ее, явно красуясь.

Джэйлиб молча поставил корзину, из которой из-под полотенца заманчиво выглядывали душистый хлеб, вяленое мясо, сыры, овощи и фрукты. А еще там была коробка конфет, на которую Копер и Хася мгновенно сделали стойку.

– Я не поняла... – недовольно воззрилась я на эту невозмутимую четверку.

Потеснив Айзека на моей кровати, Калест легко плюхнулся и обнял выпускника за плечо, как родного. Ехидная улыбка Бальши выдавала намерения Демоняки с потрохами. Чуяла моя метла, что ничем хорошим происходящий беспредел не закончится, а потому я решила ликвидировать его еще в зародыше.

– Выметайтесь, – припечатала я, сложив руки на груди.

– Дорогая, давай не будем ругаться? – улыбнулся Калест очень премило, прямо-таки напрашиваясь на хорошую трепку.

Как бы чего не слиплось от сладости.

– Выметайтесь, – повторила я настойчиво и прямо в полете одной рукой поймала Копера, спрыгнувшего с потолка с намерением приземлиться в корзину. – Я вас сюда не звала.

– Ты – нет, – хохотнул Бальши, отчего мне резко захотелось отвесить ему подзатыльник. – А они – да.

Обернувшись к подруге, я посмотрела на нее очень недобрым взглядом. Айрата смутилась и мгновенно покраснела, но при этом взора не отвела. Было понятно, что она считает свое решение правильным.

– Я подумала, что нам лучше объединиться, – пожала она плечами. – Парни поддержали.

– А у меня вы спросить не хотели о том, можно ли тут собраться? Это, вообще-то, и моя комната тоже. Вдруг я спать собиралась?

– Лисс, да брось. Мы же с мирными намерениями, – вступился за Айру Джэйлиб. – Кто будет отвар?