В комнату Калеста моя метла влетела, вдребезги разбивая окно. Яркая вспышка защитного поля осветила на миг стены и потолок, ослепляя. Сам парень вскочил с кровати, вставая в боевую стойку, но я снесла его напрочь, последним усилием отправляя метлу обратно в лес.

– Медкорпус… – произнесла я одними губами и… Окончательно потерялась в темноте.

Под воздушным одеялом было тепло и уютно. Просыпаться не хотелось совершенно, но я ощущала, что уже выспалась, а потому со вкусом потянулась, разминая тело, и открыла глаза.

В первое мгновение даже не поняла, где нахожусь, но фиолетово-синее покрывало мельтешило перед взором, подкидывая воспоминания о прошедшей ночи.

За окном давно рассвело. В хмуром тяжелом небе не было видно солнца, а порывистый ветер трепал оголившиеся стволы деревьев. Там, за окном, наверняка было холодно. Я даже плечами подернула, будто ощутив на себе все прелести изменившейся погоды.

Койки палаты, в которой я находилась, почти все пустовали. Лишь на одной кровати лежала девчонка-второкурсница, чья нога неестественного зеленого цвета покоилась поверх дополнительной подушки.

– Что у тебя с ногой? – поинтересовалась я, выбираясь из-под одеяла.

– Мейстер Карстар зубасторубых слизней натравил. Чуть заживо не сжевали, – пожаловалась девушка. – Представляю, как он на подготовке к «Последнему отбору» лютует. Говорят, в том году даже пара студентов пропала. Ты чего это?

– Тороплюсь.

Взяв мантию в руки, я выскочила в приемную. Меня очень волновала судьба целителя, которого не оказалось на дежурстве, но медсестра ничего внятного мне так и не сказала. Даже имя не назвала.

Прикрывшись делами, женщина отправила меня восвояси.

– А я здесь как оказалась? – и не думала я так легко сдаваться.

– Вас третьекурсник принес зачем-то, хотя сам же и вылечил. Все, не мешайте работать.

– Мелисса!

Обернувшись, я, к своему удивлению, обнаружила Айзека. Выпускник неловко улыбался, удерживая в руках полотенце, из-под которого выглядывали румяные печеные пирожки.

– Привет, – поздоровалась я, отходя от стойки медсестры.

– Привет. А я тебе тут поесть принес. Ты, наверное, голодная.

Спрятав взгляд, парень отчаянно краснел, поправляя очки, что то и дело сползали на нос. Сегодня он выглядел, как и всегда – идеально, если не считать того, что форма уже давно была ему мала.

С благодарностью приняв пирожок, я поплелась на выход.

На улице и вправду было холодно. В отличие от меня, Айзек уже накинул на плечи утепленный мехом плащ. Мне же требовалось такой для начала купить, потому что теплую одежду с собой в академию я не брала.

А чтобы купить, нужно было сначала заработать денег, а для этого выйти за пределы академии, получив разрешение у Эбигайл Фарсуа. В общем, мерзла я не просто так.

– Может, тебе плащ дать? – обеспокоенно поинтересовался Айзек.

– Да нет, не нужно, – улыбнулась я. – А ты просто проведать зашел или?..

– Проведать, – смутился выпускник. – И спросить, пойдешь ли ты сегодня на тренировку. Айрата сказала, что ты заболела.

– Вылечили уже, – усмехнувшись, я дожевала пирожок и остановилась на развилке, что вела к общежитиям и учебному корпусу. – Спасибо тебе за беспокойство. На тренировку я, конечно, приду, но... Знаешь, вам лучше до тренировки у нас в комнате собраться. У меня для вас кое-что есть.

– Что? – Глаза парня загорелись любопытством.

– Узнаешь. Кстати, сколько до тренировки осталось?

– Около двух часов.

– Отлично. Скажи остальным, ладно?

– А ты куда?

– А мне там... Надо.

Вперед по дорожке я бросилась со всех ног. Чувствовала себя прекрасно, будто и не скосила меня болезнь. Мышцы больше не болели, горло не саднило, а от заложенности в носу не осталось и следа.

Ощущала себя настолько отдохнувшей, что была готова если не горы свернуть, то уж точно допросить одного целителя. Он-то о том, что случилось этой ночью, должен был знать, как никто другой.

В мужское общежитие я попала без проблем. Под удивленными взглядами парней стрелой забралась по ступенькам на третий этаж. Дверь в комнату Калеста была закрыта, но меня это не остановило. Я даже постучать не подумала, настолько горела желанием скорее узнать все из первых рук.

Но сначала...

– Калест, ты хочешь меня поцеловать? – выдохнула я, врываясь в комнату третьекурсника.

Щеки мои мгновенно опалило жаром. Я не подумала. Даже не могла предположить, что парень может быть не одет.

Нет, брюки на нем, конечно, имелись, но они нисколько не закрывали всего остального. Демоняка стоял босиком. Демоняка стоял без рубашки. С влажными от воды волосами и с полотенцем в руках. Капельки воды стекали по его плечам, ключицам, животу, впитываясь в ткань темных брюк.

Меня словно молнией поразило. Я вообще забыла, зачем пришла.

– Ты... ты... хочешь ты...

Калест шагнул так стремительно, что я от неожиданности вышла обратно в коридор и дверь за собой закрыла.

Только створка распахнулась молниеносно, а меня втянули назад в комнату. В стену, что располагалась рядом с дверью, меня попросту вдавили, обжигая темной синевой глаз. Я даже вдохнуть не успела, как чужие губы нашли мои, впиваясь с безумством путника, что заблудился в пустыне.

Жар ударил в лицо, оплел все тело, разрастаясь пожаром. Я потерялась в нем, потерялась в тех ощущениях, что могла бы сравнить со взрывом неправильно сваренного зелья. Ошеломляюще, обескураживающе.

Страшно и волнительно одновременно.

Кажется, болезнь моя вернулась вновь, потому что ноги держать категорически отказывались.

Калест не сдавался. Ярко, остро чувствовала его ладони, его пальцы, что сжимали талию, спину, шею и затылок. Он словно пытался понять, настоящая ли я, трогая, осязая, запоминая.

В темноте закрытых век я едва ли соображала хоть что-то, а потому даже не сопротивлялась, когда самым неожиданным образом парень взял меня за руку и приложил мою ладонь к своей груди.

С трудом оторвавшись от моих губ, тяжело дыша, будто загнанный зверь, он прошептал, глядя в мои затуманенные глаза:

– Чувствуешь, как сильно бьется мое сердце? В твоем присутствии оно так бьется всегда.

Да, я чувствовала. Чувствовала, пораженная до глубины души тем, что прикасаюсь к обнаженному телу не мальчика, нет. Мужчины. Ощущала ту дрожь, что вилась на кончиках пальцев. Ощущала, как странно и страшно бьется мое собственное сердце.

В такт.

В унисон.

– Тебя... ко мне… приворожили.

Смех.

Громкий заливистый смех огласил комнату, барабанами ударил в потолок. Я окончательно растерялась, глядя на смеющегося Демоняку. Еще немного, и я бы позвала на помощь, но парень успокоился сам.

В его синих глазах плескалась злость.

– Никто меня к тебе не привораживал, Мелисса. Но ведь тебе бы хотелось так думать, не так ли? Ты бы с удовольствием согласилась с этим бредом, лишь бы не замечать моих попыток ухаживать за тобой.

– Я не…

Каждое слово било наотмашь, и я даже не знала, что ответить. Попытки ухаживать? Да каждое его ухаживание было словно насмешкой надо мной. Калест портил все, до чего дотрагивался, если дело касалось меня.

Всегда.

Каждый демонов раз!

– Ты «не» что, Мелисса? Не видишь, как я стараюсь все делать правильно? Я же дарю тебе цветы, конфеты, пытаюсь предложить свою помощь, проводить, а ты. Ты даже защитный артефакт, который тебе передал Джэйлиб, не носишь! Разве это трудно? Это твоя защита, чтоб тебя! Ты бы не заболела, если бы носила его! Ты бы...

Я топнула ногой. Собрав всю имеющуюся у меня магию, я топнула ногой, направляя ее потоки. Калеста снесло ударной волной, бросая в стену, прерывая на полуслове. Парень обмяк. Веки его закрылись. Только тогда я смогла выдохнуть.

Агрессия – вот еще один признак приворота. Приворота, который я собиралась снять прямо сейчас, зачитывая по памяти, словно видя перед собой страницы ведьмовского гримуара.