Старая кнопочная Nokia с затёртым экраном. Набрав номер Армана, украдкой посматривала на парня, который мялся и так же украдкой смотрел на меня. В его взгляде читалось откровенное любопытство и настороженность. А у меня даже сил нет придумать правдоподобную историю о том, что со мной случилось и почему против больниц.

Никто не ответил. Набрала её раз и опять мимо. Тогда позвонила Лико. И ещё раз позвонила. И ещё. Напряжение в машине усилилось.

— Нужно ехать, — заявил парень. — Мы стоим на трассе уже минут двадцать, это не безопасно. Я отвезу тебя в больницу в город, хорошо? И всё-таки, что с тобой случилось?

— Последний звонок, ладно? Я постараюсь всё объяснить! — взмолилась, прижимая телефон к груди.

— Сделаешь это по дороге. Смеркается, мало ли какой автомобиль поедет — так и до аварии недалеко, — заявил он, заводя машину и моментально трогаясь с места.

Переведя дух, набрала последний известный номер.

— Кто это? — раздался голос Эльзы из динамика.

— Елена, — молчание послужило ответом. — Я знаю, что всё… не так просто, но мне не к кому больше обратиться.

— А как же твоя триада? — едко спросила женщина. — Неужели они бросили тебя?

— Я не знаю, что с ними. Их телефоны молчат.

— А что с тобой?

Парень раскашлялся и я поняла: он слышит, что отвечает Эльза. Он весь разговор слышит.

— Я не могу сказать тебе всего. Но мне нужна твоя помощь. Я… — и тут сообразила, что понятия не имею, где я. — Сейчас!

— Не подскажешь, в какой город едем? — задаю вопрос водителю.

— Однако, — крякнул от удивления парень. — Здесь на многие километры только один город — Рябкино.

— Там есть аэропорт или железная дорога?

— Последнее, — кивнул он. — Мне всё больше интересно, откуда ты взялась.

— Кто с тобой? — раздался в телефоне голос Эльзы.

— Ты слышала? — спросила, сама не отвечая на вопрос. — Город Рябкино, там есть железная дорога, станция…

— Одноимённая, — правильно распознав интонации, сказал он.

— Пожалуйста, приезжай как можно скорее! — закончила я.

— Тебя будут искать, — безапелляционно заявила Эльза и тяжело вздохнула.

В голосе чувствовалась усталость. Как же я её достала.

— Поэтому и прошу приехать как можно скорее. Или прислать кого-нибудь!

Знаю, что только ради меня она ничего делать не будет. Я уже давно потеряла свою ценность. Поэтому есть только один козырь.

— Изначальный план останется в силе.

— Серьёзно?

Видя, с каким вниманием парень слушает разговор, очень тихо добавила:

— Да, я откажусь от них. И исчезну.

— Хорошо, — быстро и легко согласилась она, как будто заранее знала, что предложу. — Тебе придётся поиграть в прятки в не самом большом городе, если судить по карте. Встретимся возле общественных туалетов на станции. Приходи не раньше завтрашнего полудня. Раньше не успею добраться. И… постарайся не попасться, Елена. Я поняла, где ты и вытащить из… усадьбы, будет совсем нелёгким делом.

— Спасибо, — и я повесила трубку.

— Так значит ты из усадьбы, — утвердительно заключил парень.

— Послушай…

— Олег, — представился он. — Приятно познакомиться с тобой, Елена.

— Тебе не следует лезть не в своё дело! — обрубила его энтузиазм.

В ответ Олег рассмеялся. А потом ещё раз — увидев моё выражение лица.

— Я подобрал тебя на дороге, всю в ссадинах, синяках и порезах с вывихнутой рукой, почти без одежды и без обуви. У тебя на лице огромный шрам и вид совершенно безумный. Ты ведёшь себя не как девушка, которая только что чудом спаслась из горной реки, а как та, у которой вся жизнь одна сплошная неприятность. Это как будто попасть в иную реальность. Чёрт, да ничего более интересного в моей жизни не происходило! — парень сам удивился своим словам. — Я журналист.

Вместо ответа выругалась. Нет, ну каковы шансы? В России проживает почти сто пятьдесят миллионов человек и из них всех встретила именно журналиста!

— И приехал сюда как раз ради отреставрированной усадьбы. Я хотел взять интервью, разузнать поподробнее о том, что планируют сделать с заброшенной психиатрической больницей, будет ли сама усадьба открыта для посетителей и так далее. Но на входе завернули со словами: «Не положено!» И тут ты.

— Просто забудь, — ответила ему. — Забудь всё, что видел или слышал, понял? Я премного благодарна за то, что подобрал и ещё более буду благодарна, если высадишь возле вокзала и уедешь из города. Это вместо спасибо за помощь, понимаешь? Не лезь в это и всё закончится хорошо.

— Подожди-подожди, — его голос стал тоньше и ещё более удивлённым. — Вот ты сейчас на полном серьёзе это всё сказала?

— Ну да, — отвечаю, слегка помассировав онемевшую руку.

— Та женщина по телефону сказала тебе затаиться до завтрашнего дня. Как ты планируешь это сделать в таком виде? Тебе нужен врач, нужно вправить руку, обработать раны, а вдруг сотрясение?

— Тебе нужен врач! — ещё раз сказал он, видя упрямство в моих глазах. — А ещё нужна новая одежда и обувь. Еда. Прямо сейчас залезь в бардачок, кажется там осталось несколько бутербродов.

Без раздумий сделала как он предложил и уже через мгновение лакомилась сочной булочкой с колбасой, сыром, маринованными огурчиками и помидорами. Съела всё до последней крошки, но так и осталась голодной.

— Хочешь знать, почему не хочу попасть в больницу? Там меня найдут те, от кого сбежала. Я не могу пойти в полицию, потому что они будут и там. Остался только один шанс выбраться отсюда — дождаться подруги. Ясно?

— Я могу помочь, — заявил он.

За окном сумерки перешли в ночь, дождик, мелко накрапывающий почти с самого начала пути, перешёл в полноценный дождь и Олег включил дворники. Их звук забивал барабанящую музыку за окном, и успокаивал напряжённую тишину, последовавшую за его словами.

— Это опасно, — сказала осторожно, подобрав слова. — Тебе могут навредить так, как и представить себе не можешь.

— Я твой единственный шанс, — на секунду отвлёкшись от дороги и твёрдо посмотрев в глаза, заявил он. — Мы приедем в гостиницу ночью. Я накину на тебя толстовку и проведу мимо ресепшена. Никто не увидит, что с тобой. А в номере смогу вправить руку и обработать раны. Если ничего серьёзного, то до завтра точно протянешь. А ещё выспишься и у тебя будет одежда и обувь. Ты будешь не одна. Не думаю, что «преследователи» этого ожидают. Они будут искать измождённую и израненную одинокую девушку, но ты уже не будешь подходить под это описание. Шрам конечно помешает, но в толстовке с капюшоном его не так сильно видно.

— А что ты хочешь взамен?

Он так легко говорил, что поверила ему. А что ещё оставалось делать? У меня не было плана, я не знала, как самостоятельно выпутаться из этой ситуации.

— Ты расскажешь всё, что знаешь о новом хозяине усадьбы. И что с тобой произошло. Чувствую — за всем этим скрывается какая-то тайна.

— Это сложно для провинциального журналиста, — отвечаю жёстче, пытаясь задеть.

— А ты попробуй. Вдруг удивишься!

— Чёрт с тобой — ладно! Поступим так — завтра утром на диктофон расскажу всё, что случилось. А потом ты отведёшь на станцию, где расстанемся навсегда. Ты не будешь искать меня, не будешь упоминать обо мне в расследовании. Предупреждаю — это очень опасно. И слишком невероятно. Каждое слово — фантастика и со страниц жёлтых газет. Сейчас думаешь, что справишься со всем, посмотрим, как завтра запоёшь!

— Я в себе уверен, — в глазах Олега застыло бескрайнее любопытство.

Он с восторгом посматривал на меня, будто я золотой билет, который выпадает раз в жизни. «О, наивное летнее дитя!»

Дождь за окном усилился и в отдалении над горами замелькали вспышки молний. Я прислонилась головой к окну и закрыла глаза. Всё, о чём думала — сон. Так хотелось заснуть и проснуться дома рядом с родителями и сестрой. Но вместо этого перед глазами опять встаёт бушующая вода, мир схлопывается бесконечной тьмой.

Ступая по тонкому льду,