Плотный круг бандитов уже разомкнулся, поэтому Краб сделал вид, что намерен нагнуться за паспортом, который Киря бросил на землю, а сам не выпускал его из виду. Ведь именно у него наверняка был украденный бумажник и телефон. Уловив удобный момент, когда грабитель развернулся вполоборота, Краб рывком схватил Кирю за локоть, перехватил и с хрустом вывернул руку. Одновременно он ударил ногой стоящих за спиной, чтобы никто не кинулся сзади. Попал куда хотел — позади раздался хрюк, и грабитель отлетел в толпу. Киря с завернутой за спину рукой заверещал от боли. Еще один грабитель взмахнул рукой, старясь ударить Краба в лицо, но тот присел, еще больше выкрутив Кире руку, а потом врезал парню прямо в челюсть, не жалея его абсолютно — бил, как врага. У того зубы лязгнули, как струны на аккорде металлиста, голова мотнулась, и его швырнуло боком на второго бандита, который тоже кинулся в атаку.
Бандит оттолкнул теряющего сознание товарища в сторону и, матерясь, кинулся на Краба. А он, «вальсируя» с Кирей, у которого рука уже хрустела, бросил Кирю под ноги нападающему и, когда тот запнулся и стал падать, врезал ему прямо по затылку. Вора припечатало к земле. Краб поднял воющего Кирю, быстро обшарил внутренний карман его куртки, вытащил его паспорт и обнаружил там свой сотовый и свой бумажник.
— Ах ты, гнида, — воскликнул главарь, который до того молча наблюдал за дракой и направлял своих бойцов в атаку.
Он лично кинулся на Краба, очевидно, мечтая показать своим хилым сподвижникам, как нужно «мочить лохов». Но прицельный удар ботинка в живот остановил его пыл, согнул пополам и отбросил назад. Краб оттолкнул вопящего, как пожарная сирена, Кирю с вывернутой рукой, поднял главаря за уши и боднул его головой в нос так, что тот проглотил спичку, поперхнулся, упал на землю, оросив кровью, как кетчупом, диски на прилавке.
Вор, который ловко выдернул у Краба его вещи, понял, что битва проиграна, и бросился бежать. Но Краб в два прыжка догнал его, сделал подсечку, и тот, падая, на ходу врезался головой в продающуюся микроволновку. Он свалил ее и еще несколько утюгов с прилавка, все это посыпалось, а вор упал на бытовую технику сверху и попытался уползти. Но Краб прижал его руку своим ботинком к бетонному полу.
— Пальцы, пальцы!!! — заверещал ворюга, который берег свои длинные тонкие «орудия труда», наверное, больше всего на свете.
В это время один из бандитов кинулся на Краба с ножом. Краб схватил с прилавка утюг за шнур и запустил им прямо в лоб нападающему, удерживая розетку в руке. От удара утюгом по лбу бандит поскользнулся и припал на одно колено, Краб взмахнул рукой еще раз и врезал утюгом бандиту по спине. Шнур от удара оторвался, утюг упал, бандит выронил нож, свалился на бок и засучил ногами, хватая воздух. Краб стоял в очень выгодной позиции — за его спиной был открытый контейнер, в угол которого забился хозяин, не рискующий вмешиваться в драку. Еще трое бандитов растерялись и не знали, что делать со своими избитыми соратниками, поэтому остановились метрах в трех от Краба и лишь сыпали в его сторону угрозы. А вор, которому Краб придавил руку ботинком, тихо скулил.
— Будешь воровать? — спросил Краб.
— Нет, дяденька, не буду больше никогда!!! — заплакал парень.
Краб отпустил ему руку, тот вскочил, отбежал и прицельно плюнул прямо в Краба. Тот едва успел убрать голову, поэтому плевок не достиг своей цели, а попал прямо в глаз хозяину контейнера, который уже выполз из угла и подкрадывался к Крабу.
— На тебе, козел! — заорал ворюга и, показав Крабу согнутую в локте руку, бросился в расступившуюся толпу.
Краб и не надеялся, что карманник образумится, — видал таких, когда сидел на зоне. Но сломать ему руку вот так, не в драке, а как палач, он все-таки не смог. Те из грабителей, что смогли подняться, и сочувствующие из толпы подхватили на руки поверженных Крабом товарищей и потащили их в сторону выхода. Краб хотел было тоже уйти, затеряться в толпе, но к нему подскочил хозяин контейнера и, вытирая глаз, боязливо поинтересовался, а кто ему заплатит за сломанную микроволновку и утюг?
— Госстрах заплатит, — ответил Краб.
И правда, с чего ему платить, если его самого только что ограбили? Краб повернулся, прошел между контейнерами и направился к выходу с рынка. Естественно, охранники заметили драку, и тем более заметили того, кто легко отделал шестерых грабителей. Было бы забавно, если бы сейчас два амбала, что пасутся возле офиса Джавдета, подошли к нему и предложили работу. А что — это интересно, он нанялся бы к ним в охрану, чтобы противостоять грядущему набегу Вениных бойцов, а потом сыграл бы роль троянского коня. Не самого деревянного коня, разумеется, а лазутчикрв, которые в нем сидели и открыли ворота своим солдатам. Он уже вышел из ворот рынка и повернул к припаркованной неподалеку «Ауди-100» Яши Лепкина, когда его сзади окликнули:
— Эй, мужик, а ну стой!
Краб повернул голову и увидел милиционера-старшину в бронежилете, который недвусмысленно целился ему в живот из автомата, а второй — прапорщик по званию — поигрывал дубинкой.
— Руки назад, кисти вверх и согнуться в пояснице! — приказал прапорщик. — Ноги расставь, гнида, или прикажу стрелять!
— В чем дело, командир? — спросил Краб, выполняя указания. — Меня только что ограбили. Вы бы лучше воров задерживали, а не потерпевших!
Не подчиниться было нельзя — ситуация в стране такая, что мент может и «шмальнуть» из своего «Калашникова», не посмотрит, что вокруг куча людей. Прапорщик опасливо подкрался, ударил сапогом по внутренней стороне ботинок Краба, раздвинув его ноги еще шире, а потом защелкнул наручники на запястьях и резко поднял жертву за шиворот.
— Ты пока не потерпевший, — дыхнул чесноком и перегаром ему в лицо прапорщик, — а вот сейчас будешь…
И он резко ударил Краба коленом промеж ног, а второй — прикладом в спину. Краб заметил стоящего на пригорке Яшу Лепкина, который увидел, что Краба скрутила милиция, повернулся и стремглав бросился к своей «Ауди».
Краба притащили в отделение и бросили в «обезьянник». От удара приклада болел позвоночник, а что уж говорить про промежность… Наручники с него так и не сняли, а вот карманы обшарили и отобрали все то, что он так яростно защищал на рынке — мобильник и бумажник. Краб заикнулся было про опись, но пахнущий чесноком прапорщик врезал ему в зубы и пригрозил такую опись составить, что он за нее лет пятнадцать получит.
— Это что — героин, кокаин, оружие? — поинтересовался Краб, чувствуя, как рот наполняется кровью из разбитой губы.
— Соображаешь, — усмехнулся прапорщик, обшаривая его бумажник толстенькими и жадными пальчиками-колбасками.
Когда Краба бросили в «обезьянник», он взобрался на скамейку, чтобы отдышаться. Просидел за решеткой, между спящим ароматным бомжом и пьяной надоедливой проституткой, довольно долго. Сколько точно — сказать нельзя, часов ни у кого не было. Потом его вытащили за шиворот и потащили по коридору в какую-то комнату.
Усадили на стул, стоящий у стены, заломив руки в наручниках за его спинку. На два соседних стула посадили еще двоих каких-то небритых мужиков, видимо, тоже задержанных. Потом ввели понятых — испуганных пенсионного возраста мужчину и женщину. Появился и следователь — плюгавый мужичонка с маслеными глазками. Краб, который когда-то уже проходил через все эти процессы, догадался, что сейчас будет опознание. Он хотел поинтересоваться — а в чем, собственно, его обвиняют, но драчливый чесночный прапорщик поднес к его носу волосатый кулак и приказал заткнуться. Через минуту в эту же комнату вошел тот парень, что вытащил у него на рынке телефон и бумажник.
— Точно он! — закричал ворюга, тыкая в Краба своим длинным пальцем. — Вот этот на нас с пацанами напал на рынке и избил!
Краб, единственный из троих опознаваемых, был закован в наручники, поэтому догадаться, кого обвиняют, сразу мог бы и человек посторонний. Вообще процесс проходил с нарушениями по всем статьям, но Краб решил пока не показывать свои познания в процессуальном кодексе, а подождать немного, чтобы узнать — чем же закончится этот цирк. Он только сказал ворюге:
