Стоило только девушке подхватить карапузов, как ее одарили две довольные улыбки. Раньше, у Александры не было опыта в общении с младенцами, но, со своими детьми, она интуитивно чувствовала, что нужно делать и как. А еще, ей казалось, что те тоже очень хорошо чувствуют и ее настроение, и ее любовь.

— Саш, ты вернулась? — в комнату вошел Глеб.

— Да, недавно.

— И как поездка?

— Хорошо. Заехала на квартиру, потом в больницу съездили.

— Ну, ладно. Не засиживайся с детьми, скоро ужинать будем.

Оборский вышел из комнаты, а Саша расстроенно посмотрела ему вслед. Что же делать? Если Глеб узнает…

За ужином она была молчалива и старательно избегала смотреть мужу в глаза. Метельский, оставшийся на ночь в усадьбе, о чем-то спорил с Сигизмундом, Тамара подавала на стол, а Глеб задумчиво наблюдал за притихшей женой. Он чувствовал, что она чем-то расстроена и пытался понять, что могло произойти в городе, что так огорчило его Сашу.

После чая, Александра извинилась и покинула мужчин, а Оборский, незаметно проводив ее взглядом, остался в столовой.

Поздно вечером он вызвал к себе Дениса с Виктором и заставил в мельчайших подробностях описать все передвижения Саши — где была, с кем общалась, кто обидел…

Когда Дэн рассказал о переводе соседки в платную палату, Глеб только хмыкнул — что ж, доброта жены была ему известна. А вот, при известии о телефонном звонке, после которого Александра расстроилась, внутреннее чутье обострилось. Не все так просто. Что-то случилось — мужчина почувствовал это еще несколько часов назад. Страх, боль, стыд, отчаяние — этот гремучий коктейль он ощутил благодаря усилившейся в последнее время связи.

Поблагодарив парней за проделанную работу, Оборский отпустил их и принялся обдумывать услышанное. Через десять минут он набрал знакомый номер.

— Стэн, для тебя есть работа. Мне нужны все данные на человека, звонившего моей жене приблизительно в два часа дня. Хорошо. Жду.

Откинувшись на спинку кресла, Глеб замер в ожидании.

Звонок мобильного нарушил тишину кабинета.

— Да. Понятно. Факсом? Хорошо. Спасибо, Стэн. До связи.

Зажужжавший, спустя минуту, аппарат, выдал все необходимые данные. Оборский присвистнул от удивления.

Перебудько Виктор Семенович. Замгубернатора одной из южных областей. Известная фигура… Начинал учителем истории, потом пристроился к комсомольскому лидеру района, в девяностых стал его правой рукой в новосозданном агрокомплексе, а там, карьера покровителя пошла в гору, и, на этой волне, вслед за своим начальником, Перебудько оказался у вершин областной власти. Головокружительный взлет. Предан своему боссу, неподкупен — как утверждают источники, консервативен. Женат, воспитывает двоих сыновей.

И что же связывает его с Сашей?..

Глеб задумчиво смотрел на переплетенные пальцы рук. Старая привычка, оставшаяся со времен эмиграции, помогающая собрать мысли воедино.

Время шло, по оконным стеклам зашелестели капли дождя, и Оборский, придя, наконец-то, к определенному решению, поднялся с кресла и вышел из кабинета.

Саша проснулась от ласкового прикосновения. Глеб, нежно касаясь ее лица губами, ласково прошептал:

— Прости, Саш, не хотел тебя будить, но не смог удержаться. Ты спи.

Ага, спи! Какой тут сон, когда все тело мгновенно вскипает от прикосновений мужа. Девушка даже представить себе не могла, что такое возможно. Стоит только Глебу дотронуться до нее, как внутри разгорается дикая жажда, заставляющая приникать к мужчине, искать его объятий и сходить с ума от его ласк.

— Сашенька… — тихий шепот обжигает, как и губы, скользящие все ниже и ниже. Стон, раздающийся в ответ, распаляет мужчину, и он все жарче целует впадинку на шее, ключицы, грудь… Твердая горошина соска оказывается в плену его губ, и девушку пронзает острое наслаждение.

— Да… — бессвязно стонет она. — Гле-е-еб…

Чуть позже, лежа в объятиях мужа, Саша с трудом сдерживает слезы. Только сейчас, когда она рискует лишиться Оборского, Александра поняла, насколько он ей дорог. Ненависть, злость, обиды… То, что она лелеяла долгое время, давно растворилось в прошлом.

Глеб стал близок, она прикипела к нему душой и телом. Отчаяние, поселившееся внутри со времени злополучного звонка, заставляло ее сильнее прижиматься к мужчине, искать защиты в его крепких объятиях. Не удержавшись, она повернулась в руках Глеба и прикоснулась к его губам в несмелом поцелуе. Оборский на мгновение замер. Никогда Александра не целовала мужа первой. Она лишь принимала страсть оборотня, сгорая в огне его ласк, а сейчас… Девушка страстно приникла к губам мужчины и обхватила лицо Глеба ладонями.

— Сашка… — изумленно прошептал Оборский, — Сашенька…

Ночью они не сомкнули глаз. Страсть, захватившая обоих, перешла в нежность и трепетность.

Александра целовала мужа, ласкала каждый сантиметр совершенного тела, отдавала всю себя, а Глеб, поражаясь преображению жены, отвечал ей тем же.

Первые лучи рассвета проникли сквозь неплотно задернутые шторы. Саша приподнялась на локте и внимательно всмотрелась в лицо Оборского. Она любовалась тонкой красотой совершенных черт, ласкала взглядом, запоминала… прощалась…

За завтраком, Александра отпросилась у мужа в больницу к Вере Ивановне. Глеб кивнул, задумчиво глядя на жену, а потом поинтересовался:

— Ты теперь каждый день к ней ездить будешь?

— Ей нужна моя поддержка.

— Саш, кто она тебе? Эта женщина — всего лишь соседка. Не стоит тратить силы и время на чужих людей.

— Прости, Глеб, но твои рассуждения отдают снобизмом. Я знаю Веру Ивановну уже несколько лет, она всегда меня поддерживала и помогала в трудную минуту, а сейчас ей нужна моя помощь.

Оборский несколько минут молчал, вглядываясь в глаза жены, а потом качнул головой.

— Если тебе это так нужно… Езжай.

— Я постараюсь не задерживаться, — улыбнулась ему Саша.

Черный джип покинул усадьбу через полчаса. Александра смотрела на пролетающие мимо деревья и в волнении стискивала руки. То, что ей предстояло сделать, тяжким грузом ложилось на плечи, заставляя чувствовать себя обманщицей.

— Ребят, подождите меня здесь, — холл больницы был пуст, не считая молодой парочки, в обнимку сидящей на кожаном диванчике.

— Александра Павловна, может, подняться с вами?

— Нет, не стоит. Не хочу смущать Веру Ивановну.

— Как скажете.

Саша быстро взбежала на второй этаж и прошла в палату к Касторской. Пожилая женщина обрадованно улыбнулась при виде девушки.

— Сашенька, ты пришла!

— Здравствуйте, Вера Ивановна. Как самочувствие?

— Спасибо, деточка, гораздо лучше.

— Я рада, — Александра погладила сухонькую ручку соседки, — Вера Ивановна, я совсем ненадолго, мне уходить надо. Я только хотела убедиться, что с вами все в порядке.

— Конечно, Сашенька, я все понимаю. Да, и не стоило тебе волноваться, я себя уже намного лучше чувствую.

— Вот и отлично. Я забегу еще на днях, поправляйтесь.

— До свидания, деточка, удачи тебе, — Касторская внимательно посмотрела на девушку и незаметно вздохнула.

Выйдя из палаты, Саша направилась к грузовому лифту. На первом этаже она внимательно огляделась и направилась к служебному выходу. Охранники остались в холле, не подозревая, что пара их альфы удаляется от больницы все дальше. Заказанное заранее такси везло Александру к кафе «Надежда»

— А, вот и ты, моя сладенькая, — иронично протянул мужчина, — как судьба-то нас сводит, а?

— У меня мало времени. Говорите, зачем позвали.

— Ну, кто же так со старыми друзьями разговаривает? Нехорошо, Саша, нехорошо…

— Если вы не хотите, чтобы мой муж оказался здесь через десять минут, советую поторопиться.

— А ты изменилась, сладкая, — задумчиво посмотрел на девушку высокий, представительный мужчина, — повзрослела, похорошела…

— Что ж, я поняла. Сказать вам нечего. Прощайте, — молодая женщина развернулась, намереваясь уйти.