— То, что вы предлагаете, ужасно, Шовлен! — воскликнула Маргерит, отшатываясь от него, как от ядовитого насекомого. — Кто бы ни был этот человек, он храбр и благороден, и я никогда — слышите? — никогда не стану принимать участие в подобной мерзости!

— Вы предпочитаете, чтобы вас оскорблял каждый французский аристократ, прибывший в эту страну?

Шовлен уверенно пустил эту стрелу. Щеки Маргерит побледнели, она закусила нижнюю губу, стремясь не подать виду, что его выстрел достиг цели.

— Об этом не может быть и речи, — равнодушным тоном заявила молодая женщина. — Я могу защитить себя и отказываюсь делать грязную работу для вас и даже для Франции. В вашем распоряжении имеются другие средства — используйте их, друг мой.

И, не удостоив Шовлена взглядом, Маргерит Блейкни повернулась к нему спиной, направляясь в таверну.

— Это не последнее ваше слово, гражданка, — промолвил Шовлен, когда свет из коридора озарил ее элегантную фигуру. — Надеюсь, мы встретимся в Лондоне!

— Может быть, и встретимся, — бросила через плечо Маргерит, — но тем не менее это мое последнее слово.

Открыв дверь в столовую, она исчезла из поля зрения, но Шовлен задержался у порога, доставая очередную понюшку табаку. Несмотря на полученную презрительную отповедь, на его лисьей физиономии не было заметно ни смущения, ни разочарования — напротив, в уголках тонких губ змеилась удовлетворенная саркастическая улыбка.

За дождливым днем последовала ясная звездная ночь, прохладная и напоенная ароматами ранней осени — чисто английскими запахами сырой земли и опавших листьев.

Великолепная карета, запряженная четверкой прекраснейших чистопородных лошадей в Англии, катилась по дороге в Лондон. Сэр Перси сидел на козлах, держа поводья в изящных, как у женщины, руках; рядом поместилась леди Блейкни, закутанная в дорогие меха. Идея пятидесятимильной поездки звездной летней ночью была с энтузиазмом встречена Маргерит. Сэр Перси являлся завзятым кучером, его четверка лошадей прибыла в Дувр двумя днями раньше, успела отдохнуть и была готова к путешествию, а Маргерит предвкушала несколько часов одиночества, с мягким ночным бризом, обвевающим ее щеки. Она знала по опыту, что сэр Перси будет говорить мало, а то и вовсе не вымолвит ни слова. Он часто возил ее ночью в своей прекрасной карете, делая за всю поездку лишь пару замечаний о погоде и состоянии дорог. Сэр Перси обожал ночную езду, и Маргерит быстро приспособилась к его пристрастию. Часами сидя рядом с мужем и восхищаясь его ловким управлением лошадьми, она часто интересовалась, что происходит в это время в его неповоротливом уме. Но сэр Перси хранил молчание, а Маргерит ни о чем его не спрашивала.

В «Приюте рыбака» мистер Джеллибэнд, совершая обход, гасил огни. Посетители разошлись, но в аккуратных маленьких спальнях наверху поместились важные гости: графиня де Турней, Сюзанна и виконт; еще две спальни были приготовлены для сэра Эндрю Ффаулкса и лорда Энтони Дьюхерста, если молодые люди надумают оказать честь старой гостинице и остаться на ночь.

В настоящий момент оба упомянутых джентльмена удобно расположились в столовой у камина, в котором, несмотря на теплый вечер, весело потрескивали дрова.

— Все разошлись, Джелли? — осведомился лорд Тони у достойного хозяина, занятого мытьем бокалов и кружек.

— Как видите, милорд.

— А ваши слуги отправились спать?

— Все, кроме мальчика у буфетной стойки, — ответил мистер Джеллибэнд и смеясь, добавил: — Не сомневаюсь, что плут тоже скоро заснет.

— Значит, мы можем побеседовать здесь полчаса, чтобы нас не беспокоили?

— Конечно, милорд. Я оставлю ваши свечи на кухонном столике, а комнаты для вас уже приготовлены. Сам я сплю наверху, но если ваша милость крикнет погромче, то я сразу же услышу.

— Отлично, Джелли. И погасите свет — нам достаточно огня в камине, и мы не хотим привлекать внимание прохожих.

— Хорошо, милорд.

Мистер Джеллибэнд погасил свисавшую с потолка причудливую старинную лампу и задул свечи.

— Оставьте нам бутылку вина, Джелли, — попросил сэр Эндрю.

— Хорошо, сэр.

Джеллибэнд отправился за вином. В комнате было темно, если не считать красноватого мерцающего огня в камине.

— Все в порядке, джентльмены? — спросил Джеллибэнд, вернувшись с бутылкой и двумя бокалами, которые он поставил на стол.

— Да, спасибо, Джелли, — ответил лорд Тони.

— Доброй ночи, милорд! Доброй ночи, сэр!

— Доброй ночи, Джелли!

Двое молодых людей молча прислушивались к удаляющимся тяжелым шагам мистера Джеллибэнда в коридоре и на лестнице. Вскоре они замерли, и «Приют рыбака», казалось, погрузился в сон, если не считать обоих джентльменов, потягивающих вино у камина.

Несколько минут в столовой не слышалось ни звука, кроме тиканья высоких стоячих часов и потрескивания горящих бревен.

— На сей раз все снова обошлось, Ффаулкс? — заговорил наконец лорд Энтони.

Сэр Эндрю мечтал, глядя в огонь и, несомненно, видя там хорошенькое пикантное личико с большими карими глазами и густыми темными локонами вокруг детского лба.

— Да, — откликнулся он. — Обошлось.

— Никаких неприятностей?

— Никаких.

Лорд Энтони налил себе очередной бокал вина и усмехнулся.

— Полагаю, нет нужды спрашивать, приятно ли прошло ваше путешествие?

— Разумеется, дружище! — весело ответил сэр Эндрю. — Все прошло отлично!

— Тогда выпьем за здоровье мадемуазель Сюзанны! — жизнерадостно предложил лорд Тони. — Она превосходная девушка, хотя и француженка. И за успех твоего ухаживания.

Осушив бокал до последней капли, он присоединился к другу, сидящему у камина.

— Полагаю, в следующий раз путешествовать придется тебе, Тони, — заметил сэр Эндрю, с трудом оторвавшись от размышлений. — Тебе и Хейстингсу, и надеюсь, что у вас будет такая же приятная задача и столь же очаровательные компаньоны, как у меня. Ты не представляешь, Тони…

— Нет, не представляю, — поспешно прервал его друг, — но верю тебе на слово. А теперь, — добавил он, и его веселое лицо неожиданно приняло серьезное выражение, — теперь о деле.

Молодые люди придвинули стулья ближе друг к другу и, хотя они были одни, инстинктивно перешли на шепот.

— Два дня назад, — начал сэр Эндрю, — я в течение нескольких минут говорил в Кале с Алым Пимпернелем. Он прибыл в Англию на два дня раньше нас. Алый Пимпернель сопровождал беженцев всю дорогу из Парижа, переодетый — ты не поверишь! — старой рыночной торговкой, и правил крытой повозкой, где графиня де Турней, мадемуазель Сюзанна и виконт лежали спрятанные под репой и капустой. Он провез их сквозь пост солдат и толпу, вопящую «A bas les aristos!» [49]. Но рыночная повозка благополучно выехала из города вместе с множеством точно таких же, а Алый Пимпернель в платке, юбке и капоре кричал «A bas les aristos!» громче всех. Правда же, — добавил молодой человек, восторженно сверкая глазами, — он просто чудо! Его безрассудная дерзость помогает ему осуществить любое предприятие!

Лорд Тони, чей лексикон был более ограничен, нежели у его друга, мог только выразить свое восхищение их предводителем парой ругательств.

— Он хочет, чтобы ты и Хейстингс встретились с ним в Кале, — продолжал сэр Эндрю более спокойно, — второго октября — то есть в следующую среду.

— Ну?

— На сей раз предстоит заняться графом де Турней — это опасное дело, так как граф, чье бегство из собственного замка после объявления его «подозрительным» Комитетом общественной безопасности, было шедевром изобретательности Алого Пимпернеля, находится под смертным приговором. Вывезти его из Франции — нелегкая задача, поэтому, если тебе это удастся, можешь считать, что тебе крупно повезло. Сен-Жюст поехал встретиться с ним — его пока никто не подозревает, но придется вывозить их обоих. Да, это будет нелегким испытанием даже для нашего шефа! Надеюсь, мне тоже придется принять в этом какое-нибудь участие.