— Я не буду открывать этот конверт, — тихо проговорила я, млея в объятиях мужа, — давай просто жить и наслаждаться тем, что у нас есть. Не оглядываясь на прошлое и не ища новые проблемы.

— Полностью поддерживаю, — я слышала, он улыбнулся. Мои слова подарили ему облегчение.

Маша подрастала и я видела, что она похожа на мужа. Я сказала Нике чистую правду — это ребенок Волкова и не нужен тест ДНК.

— Извини, — выдавила Доминика, улыбаясь мне, — давай я помогу тебе накрыть стол?

После нашего разговора с Никой, лед растаял и мы начали общаться. Я заметила, что Боно тоже расслабился, видя, что военные действия отменяются. До этого он был, как на иголках, хоть и пытался скрывать. Не знаю, расскажет ли Ника ему про мое признание или умолчит, но я посчитала, что мы квиты. Я расплатилась за то, что он не посадил меня. Мы квиты.

Я тогда убила человека второй раз в жизни. К этому нельзя привыкнуть. Да, я мечтала отомстить за смерть родителей, но не думала, что мне будет так сложно после того, как сделаю это. После убийства Амины Назар повел меня к психотерапевту, который долго работал со мной, но до сих внутри живет боль. Я не имела права лишать жизни другого, что бы он не сделал мне. Я грешница и мои грехи всегда будут со мной. За того мужчину, который пытался убить Малену и за Амину. За всех.

После того случая я перестала носить с собой оружие. Пусть у меня будет двое больше охраны, но свои руки никогда не замараю. Также я отказалась от ведения дел своего отца, занимаясь модельным агентством. Мой удел — красота. Красивые снимки, которые разлетелись по всему миру и кастинги. А в войнушки пусть играет Назар — это его мир, а я просто буду верной подругой, которая всегда рядом. Я больше не хотела мстить.

Размышляя о своем, параллельно любовалась детьми. Улыбалась, глядя, как Игорь, на правах мужчины, ухаживал за Ульяной, накладывая в ее тарелку салат, а та, как девушка из воспитанной семьи, обучала пацана пользоваться ножом и вилкой. Самая маленькая участница мероприятия покоилась на моих руках, в то время Рома с Назаром расположились поодаль на диване, что-то едва слышно обсуждая. Обычный семейный вечер. Домашний и уютный.

— Назар, у меня вопрос есть. Мнение твое нужно, — вдруг протянул Боно, не сводя с прищуренный взгляд с Доминики.

— Валяй, — вальяжно протянул Волков, лениво прокручивая в руке рюмку.

— Я хочу попросить у тебя руки твоей дочери. Как ты на это смотришь? — спросил Боно, продолжая гипнотизировать Нику.

Я не сразу поняла, что он сказал, да и остальные тоже.

— Что значит, попросить руки моей дочери? — уточнил Назар и с подозрением покосился на Нику.

— Это знаешь, из области, я решил прикоснуться к традициям, когда влюбленный приходил к родителям своей девушки и просил благословить их брак, — пояснил Боно и я поймала в его глазах озорных чертиков. Ему доставляло удовольствие вгонять Волкова в ступор и видеть, как Ника меняется в лице.

— То есть, — уточнил Волков, — я правильно сейчас понял: ты, мент, который всякий раз путается у меня под ногами и пытался меня посадить, просишь благословения на брак? У меня?

— Сам в шоке, — картинно вздохнул Боно, — но на что только не пойдешь, чтобы показать любимой, что не сухарь… Так что? Благословляешь, отец?

— Кхм, — Назар закашлялся и кивнул в сторону дочери, — у Доминики спрашивай. Если она согласна, я одобрю любое ее решение.

— Пап, ты не забыл бублик на этот раз? — спросил Игорь, подходя к Роману.

— Кольцо. Это называется кольцом, — терпеливо пояснил Рома и направился к Нике. Он выглядел невозмутимо. Когда доставал бархатную коробочку, когда раскрывал ее и смотрел на возлюбленную своим серым омутом, в котором она уже растворялась на сотни микроскопических частиц, — Люцифер. Я, конечно, говорил, что штамп в паспорте — это простая формальность, но мне хочется, чтобы она между нами была соблюдена. Меня достало, что ты называешь меня своим парнем и эгоистично хочу заявить на тебя свои права.

— Мне нужно подумать, — ляпнула девушка, пытаясь вскочить. Она не была готова к такому повороту.

— Стоять, — он успел ее поймать и посадил обратно на стул. — Люцифер. Давай я сразу тебе расскажу обо всех минусах. Я никогда не изменюсь, так и буду трепать тебе нервы, бесить и выводить на ревность. Но со своей стороны обещаю, что не буду больше работать под прикрытием и изменять тоже не собираюсь. Как тебе такой расклад?

— Впечатляет, — она прикусила губу и начала ковырять кожу на пальцах, — я согласна. Но я тоже не изменюсь. Принимай такой, какая есть.

— Я и принимал всё это время, Люцифер, — он подмигнул ей и колечко надел на безымянный палец. Видя, что девушка в трансе, Боно присел рядом на стул и притянул ее к себе, — не переживай. Ничего не изменится. Это же простая формальность? Просто теперь, когда ты меня грохнешь, тебе официально, как супруге, выдадут мой труп.

— Боно, — муж прервал их романтическую линию, — если еще раз назовешь меня отцом, я тебя пристрелю. Понял? Как сына, пристрелю. И твоя жена заберет из морга твой труп, как ты и предсказываешь.

— Прелестная перспектива, — Доминика закатила глаза.

Я не выдержала первой и стала смеяться, после чего ко мне присоединились остальные.

Интересно, эти двое когда-нибудь уже перестанут воевать между собой? Чтобы успокоить мужа, я подошла к нему, усаживаясь к нему на колени, не спуская с рук Машу.

— Все-таки нашлась та, кто смогла и Боно приручить, да? — проворковала ему на ухо, легонько прикусив за мочку, пока никто на нас не обращал внимания.

— Нашлась. И почему это сделала моя дочь, не знаешь? — хмыкнул муж, целуя меня в щеку. — Пойдем уложим Машу, этим двоим уже не до нас.

Утро радовало теплыми солнечными лучами, которые, подобно прикосновениям любимого, нежными лапками ощупывали мое лицо. Я вышла во двор, щурясь от ослепительного света и пыталась разглядеть Боно. Тот ковырялся под капотом. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что мы одни, я осторожно подошла ближе.

— Доброе утро, — поприветствовала, когда Боно заметил меня, — я все хотела спросить…

— У него все хорошо, — Рома повернулся ко мне и прислонился к машине, вытирая грязные ладони прямо о черные джинсы, — доброе утро.

— Ты о чем? — я сразу поняла, о чем он говорит, но от неожиданного ответа растерялась. Я хотела спросить про Ильяса.

— О том же, о чем и ты. У него все хорошо.

— Ты посадил его? — не знала, зачем мне это, но Ильяс не чужой и для собственного спокойствия мне нужно было получить ответы на свои вопросы. По своим каналам мне не удалось ничего узнать. Сафарова словно не существовало в истории — везде было пусто.

— Ками, — Боно почесал шею и после недолгого молчания, сказал, — я хотел извиниться перед тобой. Перед Назаром уже извинился, перед тобой тоже хотел. Прости за то, что подверг тебя тогда этому кошмару. Нужно было найти другой способ все разрулить.

— О чем ты? Причем тут ты? — я не понимающе смотрела на него.

— Вся эта ситуация с Жигловым произошла из-за меня, — Рома бросил на меня виноватый взгляд и отвернулся к машине, чтобы закрыть капот, — ты же помнишь тот день, когда тебя ранили? — не дожидаясь мой ответ, продолжил. — Это произошло из-за моих рамсов с Жигловым. Все моя работа, будь она неладна…. Снайпер попал в тебя и Жиглов решил, что Волков его со свету сживет и задумал отомстить первым. Косвенно все произошло из-за меня.

— Это жизнь, Ром. Все нормально, — я попыталась его успокоить, но понимала, что он хотел сказать другое.

— Я понимаю, что это жизнь, — он снова повернулся ко мне, — это все тянется от твоего отца, Камил. Он убил сестру Ильяса, та была лучшей подругой Амины…И понеслась…Женская месть во всей красе, а про полицию мы забыли. Сафаров естественно Амину не сдал или не знал, что это она хлопнула твоих предков, полез к Волкову ради тебя. А твой муж урегулировал проблемы, взорвав всех в ангаре. Вроде бы все хорошо, но ты же слышала, что женская месть — это самое страшное и изысканное оружие без срока годности?