– О, господи – да я бы с радостью, – сказал мистер Градд. – Хотя бы в порядке самообороны. Ты что тут, молишься? Они и тебя на божественный лад настроили? Никакие они не боги.

– Я и не молился вовсе, – ответил Тень. – Так, решил подумать в одиночестве.

– Насколько я себе все это представляю, – продолжил Градд, – они нечто вроде мутантов. Кое-какие способности к гипнозу, еще там всякая фигня, и на? тебе, люди уже готовы поверить во что угодно. В общем, не о чем письмо домой написать. Вот и все дела. По крайней мере, умирают они точно так же, как люди.

– Они всегда были смертны, – сказал Тень.

Он встал, и Градд тут же сделал шаг назад. Тень вышел из часовенки. Градд держался на почтительном расстоянии.

– Слушай, – спросил Тень, – а ты не в курсе, кто такая была Луиз Брукс?

– Это что, подружка твоя?

– Да нет. Киноактриса. Родилась в этом городишке, к югу отсюда.

Градд помолчал немного.

– Может, она имя сменила, и стала, там, Лиз Тейлор или Шэрон Стоун, или еще кем-нибудь, – беспомощно сказал он.

– Может, оно и так. – Тень двинулся обратно к мотелю. Градд шел параллельным курсом.

– Тебе в тюряге самое место, – сказал мистер Градд. – Самое место и есть – причем в камере смертников.

– Я твоих сотрудников не убивал, – сказал Тень. – Но вот что я тебе скажу, а вернее, передам одну вещь, которую сказал мне один человек, там, в тюрьме. И которую я запомнил на всю жизнь.

– И что он тебе такого сказал?

– Во всей Библии Иисус только одному парню пообещал место рядом с собой в раю. Не Петру, не Павлу, и никому из всех этих ребят. А вору, приговоренному к смертной казни, которого распяли вместе с ним. Так что не трогай ребят из камеры смертников. Может, они знают что-то такое, чего не знаешь ты.

Возле «Хаммера» стоял шофер.

– Доброй ночи, джентльмены, – сказал он, когда они проходили мимо.

– Доброй ночи, – ответил мистер Градд. А потом сказал, обращаясь к Тени. – Да мне, по большому счету, на все это насрать. Мне что мистер Мирр говорит, то я и делаю. Так оно спокойнее.

Тень свернул в коридор и остановился у двери в комнату номер девять.

Он отпер дверь, вошел, и тут же запнулся в дверях:

– Извините. Мне показалось, это моя комната.

– Это и есть твоя комната, – сказала Медиа. – Я тебя ждала.

В лунном свете он видел ее волосы, ее бледное лицо. Она сидела на кровати в изящно-продуманной позе.

– Я найду другую комнату.

– Я надолго не задержусь, – сказала она. – Мне просто показалось, что сейчас самый подходящий момент, чтобы сделать тебе предложение.

– Хорошо. Делайте ваше предложение.

– Расслабься, – сказала она. – А то у тебя такой вид, будто ты кол проглотил. Послушай, Среда мертв. Ты уже никому ничего не должен. Переходи к нам. Самое время перейти на сторону той команды, которая одержит победу.

Тень молчал.

– Мы можем сделать тебя знаменитым, Тень. Мы можем дать тебе власть над тем, во что люди верят, что они говорят, что носят, над тем, что им снится во сне. Хочешь стать следующим Кэри Грантом115? Мы можем сделать из тебя хоть еще один «Битлз».

– Мне больше нравилось, когда вы предлагали мне посмотреть на сиськи Люси, – сказал Тень. – Если это, конечно, были вы.

– Ах вот как! – сказала она.

– Знаете, мне нужна моя комната. Спокойной ночи.

– Ну а еще, конечно, – сказала она, даже не пошевелившись, будто вообще его не слышала, – мы можем повернуть все совсем иначе. Мы можем устроить тебе настоящий ад. Ты навсегда останешься скверным анекдотом, Тень. Или тебя будут помнить как самое настоящее чудовище. Тебя будут помнить вечно – но только как Мэнсона116 или Гитлера... как тебе это понравится?

– Простите, мэм, но что-то я подустал, – сказал Тень. – И был бы очень вам признателен, если бы вы освободили помещение прямо сейчас.

– Я могла целый мир бросить к твоим ногам, – сказала она. – Когда будешь подыхать в канаве, вспомни об этом.

– Запишу, чтобы не забыть, – сказал он.

После нее в комнате остался запах духов. Он лег на голый матрас и начал думать о Лоре, но о чем бы конкретном он ни пытался вспомнить – как Лора играет в летающую тарелку, как Лора ест суфле, прямо пальцами, как Лора смеется, демонстрируя экзотическое нижнее белье, которое она купила, когда помогала проводить съезд коммивояжеров в Анахайме – перед ним неизменно вставала одна и та же картинка: Лора берет в рот у Робби, и в это время в них врезается грузовик и сминает машину в лепешку. А потом приходили ее слова, и всякий раз от этих слов ему было больно.

Ты не мертвый, раздавался у него в голове тихий голос Лоры. Но и в том, что ты жив, я тоже совсем не уверена.

В дверь постучали. Тень встал и открыл. В коридоре стоял жирный молодой человек.

– Гамбургеры эти, – сказал он, – такая мерзость. Нет, ты прикинь! Пятьдесят миль до ближайшего «Макдональдса». Мне казалось, во всем мире уже не осталось такого места, которое было бы в пятидесяти милях от «Макдональдса».

– Не номер у меня, а просто Центральный вокзал, – сказал Тень. – Ну ладно, давай попробую угадать. Ты готов предложить мне пожизненный бесплатный доступ к интернету, если я переберусь на твою сторону забора. Угадал?

Толстого молодого человека била дрожь.

– Нет. Ты уже труп, ты не в счет, – сказал он. – Ты животное – ты, блядь, просто книжка с картинками, на пергаменте, готическим шрифтом, черными чернилами и от руки. Ты даже при всем желании на гипертекст не тянешь. А я... Я синапс, при том, что ты – синопсис...

От него как-то странно пахнет, почувствовал вдруг Тень. В тюрьме напротив Тени сидел один чудак, фамилии которого Тень так никогда и не узнал. Однажды, ровно в полдень, он разделся до нитки и начал кричать, что ниспослан дабы вывести их всех отсюда, тех, кто этого достоин, подобно ему самому, и переправить на сияющем космическом корабле в чудесные места. Больше Тень его не видел. И от жирного молодого человека пахло сейчас точь-в-точь как от того чудика.

– Ты пришел по какому-то делу?

– Просто захотелось поговорить, – сказал жирный молодой человек. Голос у него был – как собачонка скулит. – В комнате сидеть одному жуть берет. Вот и все. Просто жуть берет. Пятьдесят миль до ближайшего макдональдса, ты можешь себе такое представить? Давай, я с тобой тут побуду, а?

– А как насчет твоих приятелей из лимузина? Тех, которые меня тогда били? Может, лучше их попросить, и они составят тебе компанию?

– Мальчики здесь не дееспособны. Мы в мертвой зоне.

Тень сказал:

– До полуночи далеко, а до рассвета еще дальше. У меня такое впечатление, что тебе не мешало бы отдохнуть. Мне уж точно не мешало бы.

Жирный молодой человек немного помолчал, кивнул и ушел в темноту.

Тень закрыл дверь и запер ее на ключ. А потом лег обратно на матрас.Через несколько секунд поднялся шум. Какое-то время Тень соображал, в чем тут может быть дело, наконец встал, отпер дверь и вышел в коридор. Шумел жирный молодой человек, у себя в номере. Было такое впечатление, будто он швыряет об стенку что-то тяжелое, раз за разом. Самим собой и швыряет, подумал Тень. «Вот он я!» – навзрыд кричал жирный. Или, может быть – «Животное!» – Тень сквозь всхлипы разобрать так и не смог.

– Тихо там! – проревел из свой комнаты Чернобог.

Тень вышел по коридору в холл, а потом и еще дальше – на улицу. Он устал от всего этого.

Шофер по-прежнему стоял у бронированного армейского «Хаммера», темный силуэт в высокой фуражке.

– Что, сэр, не спится? – поинтересовался он.

– Не спится, – согласился Тень.

– Сигарету, сэр?

– Да нет, спасибо.

– Вы не будете возражать, если я закурю?

– Валяйте.

Шофер прикурил от «биковской»117 одноразовой зажигалки, и в желтоватом свете крохотного язычка пламени Тень увидел его лицо, впервые по-настоящему увидел и узнал – и до него начало доходить.