Глаза из чёрного стекла пугали людей. Рейтары старались не выдавать своего страха, но держались от Роны подальше, и та прекрасно понимала, почему. Как и обещал Магнус, она стала видеть лучше, но, сняв повязку, перестала быть человеком для других людей. По крайней мере, большинства из них.

Заговорить с ней отважился только Бернульф — для того, чтобы развеять собственные сомнения, потому как некроманту на слово он не поверил. Остальные же предпочли остаться в стороне, хотя и не показывали открытую враждебность.

Она продолжала тренироваться, равнодушно принимая необходимость следовать за солдатами Гирта. Ей было всё равно.

* * *

— Андред, — сказал Бернульф. — Там, внизу.

Они стояли на высоком холме, откуда можно было увидеть бесконечное море деревьев — Андредский лес — и наполовину скрытые туманом город и форт на самой границе. Часть его буквально вонзалась в массу заснеженной хвои, раздвинув деревья далеко вокруг, и вырубленная, абсолютно ровная полоса гласиса расстилалась на сотни шагов — не спрятаться от пушечного огня.

На разведку Бернульф взял с собой лишь двоих всадников и Магнуса, справедливо рассудив, что не стоит привлекать лишнего внимания. Эскадрон разбил лагерь неподалёку от тракта, умело прикрывшись от любопытных глаз густой рощей и спрятавшись в низине, кроме того, рейтары не разводили больших костров, и дым был почти незаметен со стороны. Все ждали только приказа атаковать.

Но Бернульф не спешил. Сперва он отправил изучить окрестности одного из своих людей, а когда тот вернулся, поехал сам. Место следопыт и впрямь нашёл отличное: с холма легко просматривался весь форт, зато сами наблюдатели были практически невидимы. Зрелище, однако, не придавало надежды. Кто бы ни строил эту крепость, он постарался на славу, изучив новейшие изобретения в фортификации и воплотив их в камне: приземистую цитадель окружало кольцо стен в виде пятилучевой звезды, полностью устраняя мёртвые зоны для артиллерии. Даже отсюда можно было разглядеть чёрные провалы пушечных гнёзд, готовых выплюнуть стальной град в любого, кто осмелится подойти ближе. Никаких высоких башен, никаких круглых форм, типичных для старинных замков Хельвега. Но на тракте в форт виднелись чьи-то телеги, и ворота в прикрытой равелином сторожке не закрывались вовсе. Врага здесь не ждали.

Было и ещё кое-что интересное: над равелином Магнус углядел едва заметное мерцание в небе, и это не было северным сиянием. Слишком низко и слишком иной цвет. Хорошо знакомый не-цвет разрыва между мирами.

— Крепкий лёд, — сказал Бернульф, изучая крепость в зрительную трубу. — Трудно будет пробиться внутрь, но ещё сложнее захватить.

— Гарнизон по штату — двести сорок человек, — сказал следопыт.

— Это ерунда, важно, чтобы они не успели очухаться после того, как мы устроим переполох и ворвёмся, иначе задушат на улицах.

— Значит, план таков? — спросил Магнус, думая о формирующемся над воротами разломе. Недели две-три, на его взгляд. Вряд ли это станет серьёзной угрозой для крепости, но и спускать просто так нельзя — многие демоны прекрасно умеют лазать, и стены им не помеха.

— Нет, это лишь общее представление. План ещё надо будет придумать. Есть идеи, мэтр?

— Возможно. Но для начала я хочу узнать, чего вам не хватает.

План Бернульфа был прост, и не хватало в нём лишь одной существенной части — самой важной: создать хаос в крепости, чтобы можно было беспрепятственно пройти ворота. Как оказалось, Гирт не зря отправил на задание именно этот эскадрон и его командира: Бернульф успел немало повоевать на юге, служа то одному, то другому силумгарскому барону. Бывал он и на Исолльских островах, где не раз пробивался в такие вот форты одним стремительным ударом. Но там он пользовался своими людьми среди местных, которые скрытно проникали внутрь и ночью открывали ворота, здесь же никаких агентов за стенами крепости не было вовсе. И пройти ворота под видом торговца тоже вряд ли выйдет — скорее всего, всех здешних знают в лицо, и новые люди неизбежно вызовут подозрения. А раз так, считал Бернульф, с них не спустят глаз — по крайней мере, сам бы он поступил именно так.

Тупик — для кого угодно, но не для него.

— Вы говорили о химерах, — сказал он, закончив рассказ. — Насколько эти твари опасны?

— Смотря как их сделать, — усмехнулся некромант. — Я понял, чего вы хотите. Можно попробовать. Есть определённые методы… но потребуется материал.

— Мёртвые тела, — Бернульф скривился. Идея превращать трупы в оживлённое магией чудовище ему не нравилась. Да никому бы она не понравилась, если начистоту.

— Не только. Ещё потребуются повязки на лицо и мазь с каким-нибудь душистым запахом.

— Зачем?

— Я создам существо и начиню его внутренности едким вонючим веществом. Оно безопасно, если, конечно, не вдохнуть слишком уж много, но запах настолько отвратительный, что неподготовленные люди будут в шоке.

— Звучит интересно. А что насчёт нас?

— Повязки не защитят от запаха полностью, но если хорошо пропитать их мазью, она перебьёт его и даст вам преимущество. Главное — не находиться долго в закрытых комнатах. Можно потерять сознание, а если не повезёт, то и умереть или остаться калекой.

— Будем иметь в виду. Но мертвецы вам тоже потребуются, ведь верно?

— Разумеется.

— Мы их добудем.

На этом разговор закончился — Бернульф не был склонен к пустой болтовне. Точно так же он не любил безделье: едва узнав, что нужно некроманту для работы, командир тут же принялся это искать.

Это дало Магнусу передышку — он в который раз осмотрел глаза Роны и сделал вывод, что зря беспокоился насчёт отторжения: зачарованный его магией обсидиан прекрасно укрепился в глазницах. Мёртвый камень соединился с живой плотью, будто всегда был с ней единым целым.

— Я чувствую себя не-человеком, — сказала Рона. Она лежала на походной постели, сложив руки на груди, и спокойно ждала — куда более спокойно, чем тогда, перед операцией.

— Почему же? — Магнус положил руку ей на лоб. Никаких признаков жара.

— Люди. Смотрят на меня, как на призрака или драугра.

— Люди в массе своей плохо принимают всё необычное, а ты сейчас необычна всем своим видом. Первое, что ты видишь в человеке — это его глаза, и твои сбивают с толку любого, кто в них посмотрит. Первое впечатление — самое сильное. Неудивительно, что они боятся чёрных глаз.

— И что мне делать? Жить изгоем?

— Найти тех, кто поймёт и примет тебя.

— Я… — Рона вздохнула. — Я говорила с Ситиллой из Таур Дарг.

— Вот как? — Магнус внимательно посмотрел на неё. Чёрные глаза Роны оставались бесстрастными, да иначе и быть не могло. Не бывает души в мёртвом камне. Быть может, поэтому они внушали рейтарам такой страх: глаза Роны напоминали паучьи. — О чём же?

— Хотела узнать, возьмут ли меня в Багровый Орден.

Что ж, это было предсказуемо, подумал колдун. Девушка поняла, что Магнус хоть и помогает ей, но не желает общества — никакого. В Гирте, судя по всему, она тоже разочаровалась, и не составляло труда догадаться, почему. Этелинга мало заботили такие вещи, как жалость и сострадание, а Роне нужно было именно это.

Оставался только Орден, и, насколько успел узнать некромант по рассказам Ситиллы, там ей с лихвой дадут и то, и другое.

— Я приму твоё решение, — ответил он. — Быть может, так будет лучше для всех.

* * *

Андред. Небольшой город, единственная ценность которого заключалась в том, что он стоял на единственной широкой дороге через огромную чащобу. Те, кто ехал из Дейры на юг, останавливались в нём и закупались припасами, а те, кто ехал из столицы на север — отдыхали после долгого пути. Остановилась в нём и Гита.

Денежный запас, одолженный у Тостига, успел ополовиниться, но этого должно было хватить до самой Дейры. К тому же дальше будет проще — там, за лесом, гостиницы не драли три шкуры с постояльцев, как на дороге. Даже здесь, в Андреде, цены были ниже, и Гита решила дать себе хотя бы пару дней отдыха. В конце концов, отправь Тостиг погоню, она давно бы настигла норну, но этого не случилось. Либо они потеряли её след, либо даже не стали пытаться.