Склонившись над раковиной, Микаэль плеснул холодной воды на покрасневшее лицо. Он почистил зубы и расчесал волосы пальцами - рутинные действия, которые помогли хоть немного снять возбуждение. Желудок заурчал. Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз ел? Со вчера, скорее всего. Гриффин сказал ему, как найти кухню, и что он может брать все, что там найдет. Еда. Еда - это хорошо. Еда его отвлечет.

Парень прокрался из комнаты в детском крыле и направился к главной лестнице. Микаэль вспомнил довольно яркие и красочные инструкции, которые дал ему Гриффин – спуститься вниз по охрененно большой лестнице в центре дома, налево от этого гребаного мраморного памятника, который я бы давно выкинул, но мать свернет мне шею, если я так сделаю, мимо столовой с анальным столом, кухня будет справа.

- Анальный стол? - спросил Микаэль.

- Идеальная высота для анального секса, - пояснил Гриффин.

Так Микаэль спустился по охрененно большой лестнице в середине зала и повернул налево у мраморной статуи, которая изображала какую-то лошадь, как он догадался. Дверь на левой стороне зала была чуть приоткрыта. Изнутри доносились приглушенные звуки удовольствия.

Он тихо подкрался к двери. Внутри обширной, богатой столовой Микаэль увидел Нору и Гриффина. Сатерлин лежала обнаженной в центре огромного стола. Длинные ленты красного шелка привязывали ее запястья к ножкам стола, а ее собственные ноги лежали разведенными на краю. На Гриффине не было ничего, кроме кожаных штанов с низкой посадкой, он стоял между коленями Норы, засовывая в нее ладонь. Аккуратно он вставил сначала три, потом четыре и, наконец, все пять пальцев в ее напряженное тело. Микаэль вздрогнул, однако Нора, казалось, наслаждалась этим. Ее спина изогнулась, и бедра оторвались от стола, когда вся рука Гриффина исчезла внутри нее.

Даже если бы за спиной Микаэля взорвалась бомба, он все равно не смог бы отвести взгляда. У Норы была такая красивая грудь, которая поднималась и опускалась с каждым рваным вздохом. Один вид мускулистой, татуированной руки Гриффина по самое запястья глубоко в Норе довели Микаэля почти до оргазма от подглядывания. Он никогда не думал, что у него фетиш на кожаную одежду, но по какой-то причине глядя на Гриффина в кожаных штанах, выглядящего, как какая-то рок-звезда, покрытый потом в свете свечей, Микаэль почувствовал, как тот завладевает всем его вниманием.

Он слышал, как Гриффин шепчет грязные словечки Норе, которая буквально скакала на его руке, жадно двигаясь и натягивая красные ленты. Ее дыхание становилось все резче и затрудненнее. Пальцы Гриффина массажировали ее опухший клитор, пока тело Сатерлин не застыло, казалось, на целую вечность, прежде чем она кончила с усиливающимся криком.

После того, как оргазм стих, Нора лежала неподвижно в течение одной минуты, тяжело дыша и смеясь, когда Гриффин осторожно вытаскивал из нее свою ладонь. Он отвязал ее запястья от стола и использовал ленты, чтобы вытереть пальцы. Сделав это, он подхватил распростертое тело Норы и поднял ее со стола не прикладывая особых усилий. Небольшая лужица жидкости мерцала на полированной поверхности стола, прямо там, где были бедра Норы.

Подтянув Нору к себе, Гриффин отдал жесткую команду ей на ухо, затем взял шелковую ленту и связал ей руки за спиной. Нора протестовала, стонала, и даже умоляла. Но Грифф схватил ее за шею и толкнул на пол. Он прислонился к столу, а Нора опустилась на колени перед ним. Микаэль почти застонал вслух, когда Гриффин достал свой член из кожаных штанов. Боже, Гриффин был впечатляюще одарен. Микаэль не мог оторвать глаз от Гриффа, схватившего Нору за затылок и заставившего ее взять весь его впечатляющий член в рот. Тот схватился за стол с обеих сторон и медленно начал двигаться.

Микаэль знал, что не должен смотреть на это. Гриффин и Нора занимались сексом. Ни в коем случае они не хотели бы, чтобы он пялился на них в такое время. Но он не мог уйти, не мог отвести взгляд, не мог остановиться, глядя на линию в центре грудной клетки Гриффина, линию, которая начиналась у его сильной шеи, ложилась на широкую грудь, разделяла его живот и вела вниз ко рту Норы. Пресс Гриффина напрягся, когда с его губ сорвался стон удовольствия.

По волосам Норы прошлась рука Гриффина, затем он погладил ее по лицу, по щеке, и уставился на Сатерлин сверху вниз прищуренными глазами, наполненными похотью. Мужчина игриво похлопал ее по подбородку и подмигнул. Подмигнул? От этого уголок довольно занятого рта Норы дернулся в улыбке. До сих пор Микаэль считал фетиши чем-то темным и опасным, чем-то для таких извращенцев как он. Теперь его вдруг осенило. БДСМ был игрой - игрой, в которой оба игрока выигрывали.

Гриффин вернул улыбку Норе перед тем, как еще один отчаянный вздох сорвался с его губ. Сердце Микаэля сжалось от очевидной привязанности, которую Гриффин чувствовал к Сатерлин. Будет ли у него кто-то, кто сделает так же с ним – улыбнется такой же улыбкой, прикоснется с таким же восхищением, любовью во время секса? Он все время боялся, что никогда не найдет того, кто полюбит его. Найти кого-то, кто поймет его желания и не станет осуждать, казалось практически неосуществимой мечтой. У Норы был Отец С, и, наверняка у Гриффина были сотни любовников, удовлетворявших все его желания и капризы. Могло ли быть это и у Микаэля? Большинство девушек точно сбежали бы от него в ту же секунду, как он попросил бы их доминировать в спальне. А Нора казалась единственной  в своем роде.

С тяжелым сердцем Микаэль, наконец, оторвался от приоткрытой двери и направился обратно к себе в комнату. Демон зависти снова танцевал в его груди. Парень остановился и прислонился лбом к стене, чтобы отдышаться на нескольких секунд.

Сцена, свидетелем которой он стал, снова промелькнула перед его мысленным взором, но на этот раз это он был в столовой. Он мог чувствовать мягкий персидский ковер, шершавый под коленями, и ленту, стягивающую его запястья. В шоке Микаэль открыл глаза, понимая, что в течение одной секунды он завидовал не Гриффину, потому что тот был с Норой.

Он завидовал Норе.

Нора посмотрела на часы в ее спальне и быстро посчитала в уме. Темнело около девяти вечера, и значит, что сейчас было около шести. Нужно было убить еще три часа перед первой сессией с Микаэлем. Не хотелось тратить это время на секс с Гриффином, тот вымотал бы ее до смерти, и сил на Микаэля не осталось. Слишком уставшая, чтобы писать книгу, она решила сделать кое-что получше.

Порывшись в сумочке, Сатерлин нашла свой сотовый телефон и нажала цифру три на быстром наборе. Немного уставший голос ответил после третьего звонка.

- Нора, мне стоит напоминать тебе, что в Англии уже за полночь? - послышался  сексуальный британский акцент Зака ​​Истона.

- А ты спал и снова видел сны обо мне?

Она поддразнила его, усевшись на полу и вытянув ноги в виде буквы V.

- Боже, я никогда не узнаю окончание этой истории, да?

- Это твоя вина, что ты рассказываешь мне об эротических снах с моим участием, - сказала она, наклоняясь назад и потягиваясь.

Несколько недель назад  голос Зака звучал немного странно по телефону, когда она позвонила ему утром. Он признался, что только что проснулся от невероятно сексуального сна о ней. Они снова были в их садо-мазо клубе, в Восьмом круге, и забавлялись в старом подземелье. Сатерлин так и не смогла вытянуть из Истона подробности сна, но, должно быть, он был очень возбужден, если ему потребовалось целых пять минут, чтобы закончить разговор.

- Я никогда не буду делать это, уверяю тебя, - проворчал Зак, Нора услышала улыбку в его голосе.

Сатерлин перевернулась на живот.

- Однажды ночью мне приснилось, что я ем устрицы в Пресвятом Сердце, а Сорен ездит верхом на единороге. Я думала, что это что-то должно означать, но когда рассказала Сорену, тот запретил мне наедаться острой каджунской еды на ночь. У этого человека совершенно нет никакого уважения к юнговским архетипам.